был снижен по инициативе государственных и хозяйственных органов, стремившихся избежать излишней декларативности положений кодекса»[340].

Кодекс законов о труде рассматривался на заседании IV сессия ВЦИК IX созыва одновременно с Гражданским и Земельным кодексами.

Кодексы должны были обеспечить проведение новой экономической политики. Указывая на значение каждого из них, В. И. Ленин отметил роль КЗоТа в установлении основ рабочего законодательства: «Это – громадное завоевание Советской власти, что в такое время, когда все страны ополчаются на рабочий класс, мы выступаем с кодексом, который прочно устанавливает основы рабочего законодательства, как, например, 8-часовой рабочий день.

<…> Надо считаться с тем, что в сравнении со всеми государствами, в которых теперь идет бешеная капиталистическая конкуренция, в которых – миллионы и десятки миллионов безработных, в которых капиталисты организуют своими силами могущественные капиталистические союзы, организуют поход на рабочий класс, – в сравнении с ними мы наименее культурны, производительные силы у нас развиты менее всех, работать мы умеем хуже всех. Это очень неприятно, может быть, что нам приходится в этом сознаться. Но я думаю, что именно потому, что мы таких вещей не прикрываем благовидными фразами и казенными восклицаниями, а сознаемся в них прямиком, именно потому, что мы все это сознаем и не боимся сказать с трибуны, что на исправление этого направлено больше сил, чем у любого из государств, мы и добьемся того, чтобы нагнать другие государства с такой быстротой, о которой они и не мечтали»[341].

КЗоТ 1922 года вступил в силу с 15 ноября 1922 года. Основными разработчиками кодекса были В. В. Шмидт, М. П. Томский – известные как государственные, так и профсоюзные деятели. Василий Владимирович Шмидт в начале 1920-х годов занимал должность народного комиссара труда РСФСР (СССР), в 1922 году возглавил Комиссию по пересмотру рабочего законодательства секции труда Высшей экономической комиссии при ВЦИК, Михаил Павлович Томский (Ефремов) был председателем ВЦСПС.

Кроме того, в работе над кодексом на разных этапах участвовали А. Г. Гойхбарг, Ю. А. Ларин, А. А. Андреев, Н. К. Антипов, С. А. Лозовский, С. И. Каплун, П. И. Судаков, Н. А. Семашко, А. Ф. Лях, Е. Н. Данилова и др.

Кодекс законов о труде 1922 года состоял из 17 глав и 192 статей и, в отличие от КЗоТа 1918 года, имел в качестве первого раздела общую часть, не содержал приложений, был более последовательным и соответствующим социально-экономическим условиям эпохи НЭПа. КЗоТ 1922 года достаточно подробно регламентировал коллективный и трудовой договор, трудовые споры, правила внутреннего распорядка, положения о профсоюзах, об ученичестве, об органах по разрешению конфликтов и рассмотрению дел по нарушению законов о труде и др., содержал более «мягкие нормы» о трудовой повинности, элементы принципа свободы договора. В то же время кодекс был не лишен недостатков. Так, недостаточное внимание было уделено «дифференциации правового регулирования труда в зависимости от объективных и субъективных факторов. В законе отсутствовали нормы, регулировавшие труд отдельных категорий работников (исключение составили женщины и несовершеннолетние). Впоследствии это повлекло за собой издание значительного количества актов, в которых отражалась специфика трудовой деятельности отдельных профессиональных групп»[342].

Кодекс законов о труде действовал дольше всех остальных советских актов подобного рода (с 1922 по 1971 год), что позволяет говорить о достаточно высоком уровне проведенной кодификации.

Вступление в силу нового КЗоТа открыло возможность восстановления в стране рынка труда, полностью ликвидированного в годы военного коммунизма. В течение 1922 года фабрики и заводы перешли в основном на сдельную оплату труда, что дало возможность значительно поднять заработок квалифицированным рабочим.

В соответствии с новым КЗоТом работа по найму гражданам предоставлялась через специально организованный орган – Народный комиссариат труда. Были восстановлены биржи труда, ликвидированные в 1919 году. Положение о биржах труда было утверждено постановлением СТО[343] от 13 июля 1923 года[344]. В функции бирж входили регистрация безработных, содействие в трудоустройстве, оказание им материальной помощи. Биржи труда управлялись специальными комитетами, куда входили представители местного отдела труда, совета народного хозяйства, земельного отдела и профсоюзов[345]. Однако рыночным инструментом повышения производительности труда и борьбы с безработицей биржи труда стать не смогли. Собственно, и сам рынок труда завял, так и не успев распуститься. Он был свернут наряду с другими рыночными отношениями в результате удушения НЭПа.

5

Подготовка Гражданского кодекса. Условия и обстоятельства

Конечно, идея НЭПа посетила руководство РКП (б) не в качестве внезапного озарения. Стремление упорядочить хаос в рамках конструирования нового государства понуждало его принимать соответствующие решения путем издания декретов.

Еще с начала 1920-х годов они пытались внедрять гражданско-правовые методы регулирования хозяйственной жизни страны[346], как то: взять под контроль ограбление населения[347], установить арендные отношения[348], упорядочить отношения государства и предприятий[349]. При этом декреты содержали все больше норм и все меньше деклараций.

Однако это были сугубо паллиативные меры, обреченные на неудачу. Требовалось внятное регулирование рыночной экономики с большим влиянием государства, то есть советское гражданское законодательство.

Выступая с отчетом ВЦИК и СНК РСФСР на IX Съезде Советов 23 декабря 1921 года, В. И. Ленин говорил: «Перед нами сейчас задача развития гражданского оборота, – этого требует новая экономическая политика, – а это требует большей революционной законности»[350]. Вместе с тем, если приглядеться, эта самая «революционная» законность во многом была основана на разработках дореволюционных юристов.

В области гражданского права Россия к 1917 году если и не была «впереди планеты всей», то, очевидно, выражаясь спортивным языком, находилась в группе лидеров. Она явила миру ярких цивилистов, таких как С. А. Муромцев, Г. Ф. Шершеневич, Л. И. Петражицкий. В этой области появились великолепные научные исследования, замечательное образование и широкая судебная практика. Полным ходом шли подготовка и широкое обсуждение среди юристов проекта Гражданского уложения Российской империи. События октября 1917 года прервали эту работу. Нельзя сказать, что данный труд был напрасен не только с теоретической точки зрения, но и с кодификационной, поскольку проект был обнародован как в России, так и за рубежом. Кроме того, текст проекта был активно использован при подготовке Гражданского кодекса (ГК) РСФСР 1922 года. Известный ученый-правовед С. С. Алексеев отмечал: «Большевики… воспользовались разработками дореволюционных правоведов, материалами проекта российского Гражданского уложения. Причем, несмотря на все усилия В. Ленина, его строжайшие наказы, при подготовке ГК 1922 года не удалось в Кодекс внести что-то сугубо “коммунистическое”»[351].

Работы над текстом Гражданского кодекса были начаты Наркомюстом уже со второй половины 1921 года, и в итоге на разработку проекта кодекса Наркомюст затратил немногим более одного года[352].

Первоначально все усилия были направлены на создание Кодекса законов об обязательствах, возникающих из договоров,