Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, не в духе сегодня? – поинтересовался я.
– Все бы тебе балагурить…
– А чего бы и нет? Заказ отработал, все в порядке, спасибо зарядке… А кстати, ты куда ходила?
– Ну… Надо было…
– Купила чего? – Я потянул сумку за одну из ручек к себе, не до конца застегнутый замок разошелся, и я увидел внутри что-то белое и мягкое. На продуктовую корзинку что-то не похоже…
И Татьяна меня удивила. Она дернула сумку ближе к себе, причем довольно сильно, словно бы я полез не в свое дело… О как!
– Это что у тебя за секреты такие? – серьезно спросил я. – Неужели от меня?
– Да ладно… Какие там секреты…
Пока суд да дело, мы поднялись на четвертый этаж, где находилась наша квартирка, прошли внутрь, и я все-таки запустил свою лапу в эту сумку поглубже. Тряпка какая-то… Одежда? Белая?
– Это что там – халат?
– Ну да… С работы взяла, постирать…
– Слушай, ну после стольких лет совместной жизни ты бы прекратила врать мне по мелочам, а? Я знаю, что у вас на работе все химики в халатах ходят, но ведь ты в больницу ходила? Верно? К Эльвире? Ну чего врать-то? Я что – съем тебя за это, что ли?
– Ну да, ходила! К ней, кстати, все равно не пускают. Она в коме.
– Плохо дело…
– Конечно, ничего хорошего.
– Пошли, чайку выпьем. Поговорить надо.
От разговора нам все равно было не уйти.
– Таня, скажи честно, я ведь, надеюсь, не совсем уж чужой тебе человек: зачем ты ходила в больницу?
Я был рад, что Таня не стала тупить и не сказала что-нибудь обтекаемое вроде «Эльвиру навестить». Это и без того было понятно.
– Понимаешь, я почему-то чувствую себя очень виноватой перед ней.
– Даже так? Почему?
– Не могу объяснить… Логике это не поддается.
– Ну, действительно. Столяровы попали в страшную беду из-за документов, к которым ты не имела ровным счетом никакого отношения. Тут даже я себя мог бы винить сильнее. Но я этого делать не буду. Просто Эльвире не надо было брать то, что ей не принадлежит! Я ведь уже говорил это.
– Ладно! – Таня хлопнула ладонью по столу, закрыла глаза, нагнула голову и прижала пальцы к вискам. – Ты можешь обозвать меня кем угодно, и ты будешь, наверное, прав… Все, пора наконец сказать… Дело в том, что я сама отдала Эльвире эти документы.
Таких ударов Остап не испытывал давно.
– Ты? Сама? Но заче-ем?!
– Послушай, наверное я страшная дура, но… В среду, когда ты уехал отвозить письмо… вернее, каталоги, которые я тебе дала по ошибке… Андрик, честно – по ошибке! В общем, позвонила Эльвира, и я рассказала ей про твои дела с американцами. Чуть подробнее, больше, чем ты рассказывал Павлу. Все с твоих слов. Эльвира сказала, что она сейчас приедет, и примчалась буквально через десять минут. И прямо с порога сказала, что ты в очень большой опасности.
– И ты ей так сразу и поверила?
– Подожди. Во-первых, я знаю, что ты мастер притягивать к себе неприятности. Надеюсь, ты с этим спорить не будешь?.. Во-вторых, Эльвира очень аргументированно все рассказала. Даже показала распечатки. Видимо, из разных источников, не похоже, что просто текст на домашнем принтере вывели.
– С чего ты так решила?
– Ну, разные форматы шрифтов. Разная бумага. Несколько листов – ксерокопии с машинописных страниц.
– Ну, хорошо. И что дальше?
– Так вот – церковь, которая называется «евангельской», действительно никакие не христиане, а поклонники темных сил, члены какой-то «ложи». Штаб-квартира и собственный исследовательский центр у них находятся в Нью-Йорке. Потом, я видела список деструктивных сект и культов, который печатает наш антисектантский комитет, «евангельская» церковь там тоже есть. И тоже указано, что они – не те, за кого себя выдают.
– Антисектантский комитет недолюбливает и «евангелическую» церковь, если я не ошибаюсь.
– Ну… Да, я это тоже знаю. Даже Эльвире сама сказала, что этот список – не такой уж веский аргумент. Но у нее было много других свидетельств!
Я молча разлил кипяток по чашкам из закипевшего чайника. Можно было думать про Эльвиру и ее «свидетельства» что угодно, но с недавних пор я тоже стал задаваться вопросом – откуда у американских евангелистов такие не ангельские, мягко говоря, повадки?
– И что тебе еще сказала Эльвира?
– Предупредила, что арсенал запудривания мозгов у них очень велик, и что от них надо держаться подальше. Ну а коль скоро ты уже имел неосторожность вступить с ними в деловые отношения, то пусть только деловые и остаются. Взял деньги, и никаких больше обязательств. А тут ты говоришь, что и в карты с ними играешь, и еще какие-то мелкие услуги по перевозкам собираешься оказывать. Но ты-то у меня мальчик уже большой… Вроде бы… По крайней мере, на охмуреж тебя взять невозможно – я в этом уверена. И Эльвире об этом сказала, кстати. Более того, я не так уж ей сильно и поверила. По крайней мере, потом, когда подумала хорошенько. Ну, сам посуди: «темные силы», ложи какие-то… Это же полная чушь – масоны в Сибири! Они ведь где-то там, далеко и наверху, ближе к правительствам и мировым организациям, как я это все понимаю. Зачем им влезать в чью-то частную жизнь, твою например? Эльвира не согласилась и сказала, что если бы у нее были хоть какие-то документы, принадлежащие американцам, то она легко могла бы меня убедить в причастности так называемых «евангелистов» к недобрым делам. А я возьми и скажи, что ты получал для них почту. Видел бы ты, как Эльвира встрепенулась!.. Слушай, Андрей, ну, может быть я и дура, он она говорила так убедительно! Я даже сейчас вот говорю с тобой и не вполне понимаю, как это взяла и сама дала ей этот пакет… Случайно его открыла, и поняла, что ты уехал с моим… Так, наверное, цыганки забалтывают теток, а те потом выносят им из дома все деньги и золото.
– НЛП, – сказал я. – Нейролингвистическое программирование. Похоже, Эльвира где-то набралась опыта.
– По крайней мере, она обещала мне вернуть все как есть буквально через день. Но вот видишь, как оно