– Я ведь предварительно дал заявку, – засмеялся Василий. Видя, что она смотрит недоверчиво, объяснил иначе:

– На корабле женщина к несчастью, а на рыбалке наоборот. Виктор, тот, что старпом, в глухой сезон берет Лизу, которая жена. Ни у кого вокруг, ни поклевки, а она таскает, одну за другой.

– И я на твоем корабле тоже была к несчастью?

– Еще не знаю.

– Так может меня пора выбросить за борт, пока не поздно.

Василий хмыкнул.

– Уже поздно.

Василий поднялся с корточек и обнял ее.

– А я невезучая…во всем и ничего не поймаю.

– Так не бывает… Встретишь когда-нибудь хорошего парня….

– Да никто мне не нужен! – взвилась Женя и обеими руками оттолкнула его от себя.

Василий счел благоразумным оставить ее в покое, потом взглянул на часы и предложил раздеться. Время у них еще есть и перед дорогой надо позавтракать. Когда человек поест, он меньше замерзает. Организм более интенсивно вырабатывает тепло. Сам он еще отлучится на несколько минут – ему надо позвонить от соседей на базу и добыть немного мотыля, на наживку. Это личинка комара-дергуна.

Из всего, что плел Василий, Женя поняла только одно – он снова куда-то отлучается. Сам как тот комар-дергун. Заврался окончательно. Кто же поверит, что у капитана нет мобильника и, чтобы позвонить, ему нужно бегать по всему поселку. Но она ничего не сказала и лишь обречено уселась за стол. За что боролись…

Василий вернулся неожиданно быстро, сказал, что все в порядке и показал ей маленькую пластмассовую коробочку. Женя едва удержалась, чтобы снова не наговорить гадостей. Помогли угрызения совести за вчерашний испорченный ею вечер. Но как он, подлец, не догадывается, что каждая минута его отсутствия для нее катастрофа…Может быть та сучка стоит где-нибудь там, за углом на четвереньках в готовности номер один. Мало ли что зима… Экстрим только возбуждает…

Пока она пила чай он продолжил сборы – вытащил из кладовой ящик, повертел в руках какие-то побрякушки непонятного для Жени предназначения. Следом за ящиком выволок железяку в брезенте, с оранжевой пластмассовой ручкой.

– Это бур, сверлить лед, – заметив, что Женя следит за ним, пояснил Василий. – Сделай нам несколько бутербродиков, каких-нибудь, и налей в термос чая.

Когда Женя выполнила заказ, он сложил все принесенное ею в тот же ящик и сунул туда же бутылку водки.

– Не возражаешь?

Женя пожала плечами. Что ей теперь терять?

– Если бы и возражала, без этого нельзя. Лед, правда, крепкий, не провалится, но, кто знает… В случае чего помогает, от переохлаждения, особо с горячим чаем. Простуда в наши планы не входит.

Женя с подозрением посмотрела на Василия. Что-то слишком говорлив…То, что он бегает трахаться к той сучке она, конечно, перегнула… Слишком крутые виражи, даже для этого супермена. Или не факт? А его забота о ней, о том, чтобы она не простыла, его цветы посреди зимы, всякие деликатесы это все, по сути, обычные кобелиные вытанцовывания.

Когда вышли из натопленного дома в холодный полумрак, Женя пообещала себе прикусить себе язык в самом прямом смысле и сосредоточиться на рыбалке.

– А что, разве рыба ночью ловится? – скорее из попытки перевести стрелки на запасной путь, чем из жажды познания спросила она.

– Конечно, ловится. Да и ночь то здесь условная. Разве что чуть темнее, чем наши белые. Надо только присмотреться. А по времени сейчас день-деньской.

На улице действительно немного посветлело. Конечно, особенно светло было во дворе – они забыли в теплице выключить свет, и стеклянное сооружение сияло, словно огромный фонарь.

На крыльце Женя осмотрела Василия. Одет он был посолиднее, чем Евгения, в черный тулуп, валенки с галошами. На голове большая светло-серая шапка с опущенными, как и у Жени наушниками. Из карманов торчали огромные меховые рукавицы.

– Жуть, какая. Мы, наверное, всех там перепугаем, – рассмеялась Женя.

– Не думаю. Классический вариант. Там полно таких же пугал.

– А как будем добираться? Пешком или поедем?

– Конечно пешком. Здесь недалеко. Километра три.

То, что три километров это недалеко, вызвало у нее сомнения. Особенно в такой амуниции… Женя покосилась на него, но ничего не сказала.

Василий накинул лямку ящика на плечо, на другое завалил сверло. Его спутница шла, практически налегке и, пройдя с километр, молча, отняла у Василия бур.

– Положи на плечо, так легче будет, – посоветовал он.

Сверло оказалось не таким тяжелым, каким представлялось. Сопки стали хорошо просматриваться уже через полчаса пути. Картина хоть и однообразная, но вызывала ощущение, словно это уже другая планета из бесконечного ассортимента Вселенной. Наверное, и в водоеме здесь водятся не рыбы, а какие-нибудь инопланетные существа, подумалось Жене…

Когда они вышли на заснеженное поле, и прошли по нему еще с километр, Василий велел Жене стоять на месте, сам поискал что-то глазами, прошел влево и немного вглубь. Потом вернулся, отмерил сотни две шагов, в другую сторону, снова осмотрелся и, наконец, определил:

– Здесь.

Женя с недоумением посмотрела на него.

– Так это же поле?

Василий засмеялся.

– Это озеро. Сверху снег, под ним лед, дальше вода. Глубина метров десять.

В подтверждение он ногой разгреб небольшой слой снега и под ним, действительно, оказалась шершавая поверхность белесого льда. Женя хотела было прокомментировать, что кроме них других дураков нет, но, всмотревшись, заметила невдалеке несколько темных точек.

– Вот там вроде мужички толпятся. Наверное, там рыба и ловится.

– Ловить будем здесь. Место разведанное… А там, сети заводят, долбят лунки,… в общем, это не то…

Василий принялся бродить кругами по льду, наконец, остановился и махнул рукой.

– Иди сюда.

Женя отправилась к нему, волоча бур за собой. Василий стоял у какой-то палки, вмерзшей в лед.

– Это ориентир?

– Да. В прошлый раз здесь хорошо ловилась.

Василий просверлил лунку в трех шагах от маяка, вычерпал поварешкой обломки льда, опустил туда подвязанную на леске увесистую железку под цвет золота с крючком и вручил удочку Жене. Потом разложил рядом брезентовый стульчик.

– Сиди здесь и подергивай блесну, – посоветовал Василий, – но держать надо крепко. Здесь бывает крупная рыба.

Он показал, как дергать удилищем, потом просверлил в стороне пару таких же дыр, уселся на свой ящик и принялся колдовать двумя удочками поочередно.

Ловля рыбы Жене не понравилась. Прежде всего, бессмысленным процессом, который разнообразился лишь тем, что леска время от времени путалась или крючок цеплялся за кромку льда. Она посмотрела на сгорбленную фигуру Василия и неожиданно услышала собственный голос.