Оля положила на стол в гостиной конверт, предназначенный для Ники, а затем вернулась в коридор, чтобы разуть и раздеть дочь.

– Хочу лисовать! – объявила Даша, когда Ольга снимала с нее сапожки.

– Рисовать? Замечательно! Я дам тебе карандаши, и ты к приходу папы нарисуешь что-нибудь очень красивое.

– Я налисую кошку, – важно провозгласила дочь, без капризов давая снять с себя курточку.

– Кошку? Полосатую? Которую мы видели сегодня во время прогулки?

Даша кивнула и, едва избавившись от верхней одежды и обуви, ринулась в гостиную. Когда Ольга вошла следом за дочерью, та уже в ожидании восседала за столом.

– Лисовать! – в нетерпении потребовала девочка.

– А ручки помыть после прогулки? – возразила Ольга. – Как же ты грязными ручками будешь брать новые карандаши?

– Они не глязные, – заявила Даша и продемонстрировала матери две бледно-розовые ладошки.

– Ну как же не грязные, когда мы вернулись с улицы! Давай умоемся, а потом мама принесет тебе, как и обещала, карандаши и бумагу.

Дочь повиновалась, видимо, купилась на обещание опробовать новые карандаши. Тщательно вымыв дочери руки, Ольга отвела ее обратно в гостиную, достала из серванта купленные накануне карандаши и вышла в кабинет мужа, чтобы принести несколько листов бумаги. Володя специально не выбрасывал ставшие ненужными распечатки, складывал в стоящий рядом с принтером лоток, чтобы использовать их для черновиков и для дочкиных занятий рисованием. Ольга взяла несколько листов и отнесла Даше, которая в предвкушении высыпала на стол из коробки все карандаши и хваталась то за один, то за другой.

– Ну вот, рисуй свою кошку, а я пока приготовлю ужин. Скоро придет папа, и ты покажешь ему рисунок.

Дарья, кивнув, немедленно приступила к размалевыванию первого листа фиолетовым карандашом. Ольга улыбнулась, глядя, как дочь, сосредоточенно высунув язык, изрисовывает бумагу с таким вдохновением, с каким могут рисовать только маленькие дети, и тихонько вышла из комнаты.

Пока готовилась курица, она успела почистить картофель и открыть банку с домашним салатом. Заготовки на зиму были еще одним кулинарным «коньком» Ольги. Готовить варенье, солить капусту, мариновать огурчики и помидоры, делать салаты из баклажанов, перца, кабачков и других овощей ее научила еще бабушка; и, к Ольгиной гордости, получались у нее консервации отнюдь не хуже, чем у бабули, и даже лучше, чем у мамы, которая, к слову сказать, относилась к заготовкам на зиму как к тяжелой рутинной работе.

Володя пришел в тот момент, когда Ольга уже толкла картофель для пюре. Он заглянул в кухню, поцеловал раскрасневшуюся от кухонного жара жену. И, поинтересовавшись, где находится Даша, отправился здороваться с дочерью.

Войдя в гостиную, он увидел, что дочь, разбросав по столу и полу карандаши и бумагу, с увлечением что-то дорисовывает на последнем листе.

– Папа плисол! – закричала девочка и, выскочив из-за стола, бросилась отцу на шею. – Покачай! – потребовала она, получив традиционный поцелуй. И отец, не смея отказать любимой дочери, взял ее на руки и закружился с ней на месте. Дарья счастливо засмеялась, и отец вместе с ней. Для него не было большего счастья, чем возвращаться домой к любимым дочери и жене.

– А я кошку налисовала, – похвастала Дарья, когда отец, вдоволь накачав ее на руках, поставил на пол.

– Кошку? А ну-ка покажи!

Дочь с готовностью схватила со стола рисунок и продемонстрировала его отцу. Что-то неопознанное было намалевано на листе зеленым карандашом и щедро закрашено красным и желтым.

– Это кошка! – объявила дочь.

Володя удивленно наморщил лоб:

– Кошка? Но почему она зелено-красно-желтая, как светофор?

– Потому что полосатая, – выдвинула Даша железный аргумент, с которым Володя поспорить не смел.

– А это что? – спросил он, собирая с полу другие изрисованные листы.

– А это тоже кошка. Но она там не получилась, – серьезно пояснила дочь. И спросила, демонстрируя светофорный рисунок: – Нлавится?

– Очень, – с чувством ответил отец. Дочь тут же потребовала повесить этот рисунок на стену в ее детской, где уже были другие ее рисунки.

– Володя, где вы? – раздался из кухни голос Ольги.

– Уже идем! – крикнул он в ответ. – Сейчас только повесим на стену рисунок Даши.

– Руки помыть не забудьте!

Володя усмехнулся: таким щепетильным отношением к гигиене Ольга, похоже, заразилась от него, хирурга.

– Обязательно! – крикнул он в ответ.

– А потом будем смотлеть мультики? – серьезно спросила Даша, когда Володя скотчем приклеивал рисунок на стену.

– Конечно! – пообещал он и с нежностью подумал, как счастлив со своей семьей.

* * *

Они довольно быстро нашли сельский магазин, сориентировавшись на окна, свет из которых разбивал плотную уличную темноту.

Помещение магазина было довольно просторным, и помимо прилавка имелось три «стоячих», как в советских кафетериях, столика, за которыми покупатели могли выпить-закусить и вдоволь наобщаться. Кроме продавщицы, толстой разбитной девахи, раскрашенной, как индеец, в магазине присутствовали четверо мужичков, распивающих за одним из столиков водку под нехитрую закуску, и одинокий старичок, неспешно рассматривающий за другим столом свои покупки. Когда Егор с Никой вошли в магазин, все как один повернули головы и с любопытством уставились на них.

– Здравствуйте! – громко поздоровался Егор и, цепким взглядом окинув присутствующих, направился прямиком к продавщице. Ника тоже подошла к прилавку и заинтересованным взглядом окинула полки с товарами. Ассортимент приятно удивлял и был представлен не только продовольственными продуктами, но и хозяйственными товарами. Рядом с грубыми коричневыми брусками хозяйственного мыла соседствовали нарядные упаковки стирального порошка, знакомого каждому по рекламным роликам. На соседней полке выстроились ряды пластиковых бутылок с жидкими моющими средствами и чистящими порошками. Верхнюю полку занимали нужные в хозяйстве мелочи вроде прищепок, мотков бельевой веревки, кое-каких инструментов. Отдельно в углу располагалась целая армия огородных принадлежностей, от граблей и лопат до садовых тележек. Полка с гигиеническими товарами и косметикой тоже имелась, и ассортимент шампуней, лаков для волос, прокладок и зубных паст почти не уступал ассортименту небольшого столичного супермаркета. «Неплохо», – похвалила про себя Ника.

– Красавица, а есть у вас что-нибудь горяченькое? – обратился Егор к продавщице. – Мы с дороги, нам перекусить бы…

Провизии у них было с собой достаточно, и Ника поняла, что ее спутник ищет повод, чтобы задержаться в магазине и поговорить с местными.

– Водка, пиво. На закуску могу колбасу и сыр нарезать, – перечислила деваха томным голосом и выжидающе уставилась на Егора выпуклыми круглыми глазами с так щедро накрашенными ресницами, что Ника заподозрила девицу в том, что она не утруждает себя смыванием туши и поверх старых слоев накладывает новые.