Писарь в гневе бросил кисть:

— Я не могу так рисовать! Пусть для тебя рисует кто-то другой!

— Другой?! — Мо Жань тут же вцепился в него мертвой хваткой. — Никто не сможет нарисовать так хорошо как вы.

Кипящий от злости писарь пристально посмотрел на него. Однако увидев искренность, написанную на лице Мо Жаня, сухо сказал:

— Спасибо за комплимент, конечно, но, раз так, мне нужны четкие ответы на мои вопросы.

В душе Мо Жань был немного обижен. Про себя он подумал: «Разве я не ответил на все твои вопросы? Не каждый сможет ответить также полно и по существу дела». Но так как сейчас он был в роли просителя, Мо Жаню оставалось только кивать с самым жалобным выражением лица, прижимая к себе духовный фонарь.

Писарь продолжил:

— Возвращаемся к его глазам. Глаза леопарда? На выкате? Круглые глаза? Оленьи? Феникса? Или же…

От потока этих вопросов Мо Жаню стало дурно. Он помотал головой и перебил:

— Спрашиваете, какой разрез глаз? Ну не слишком широкий… да и приподнятые сбоку. Я даже не знаю, как сказать, в общем… Такие вытянутые, уголки чуть вверх и очень красивые.

— То есть глаза феникса[107.8].

Мо Жань опять открыл рот, но, заметив мрачное выражение лица писца, обиженно закрыл его:

— Ну и ладно. Желаете рисовать глаза, как щелки, пусть так и будет.

Между тем писарь продолжил расспрашивать его:

— Переносица. Высоко или низко?

— Высоко.

— Губы тонкие или толстые?

— Тонкие.

— Брови выраженные густые или редкие?

— Густые.

— Точнее?

— Ну… брови, знаете, такие, вразлет, прямые как мечи.

— Ясно, — писарь добавил несколько штрихов к портрету и снова спросил:

— На лице есть особые отметины, родинки?

Мо Жань склонил голову и задумался. Затем лицо его покраснело, и он тихо промямлил:

— Есть…

— Где?

— За левым ухом, — еле слышно пробормотал Мо Жань. — Родинка совсем крохотная, почти точка, совсем светлая, но стоит…

«Но стоит поцеловать ее, и он становится таким чувствительным».

Писарь поднял бровь:

— Что значит «но стоит»?

— Нет, — Мо Жань затряс головой, как погремушкой, и лицо его вспыхнуло стыдливым румянцем. — Никаких «но».

Удивленный писарь внимательно посмотрел на него, но из-за того, что в помещении было довольно темно, не смог разглядеть, насколько покраснело лицо Мо Жаня.

Окунув кончик кисти в тушь, он продолжил задавать вопросы:

— Предпочтительный стиль одежды?

— Ему нравится носить белое. Обычно зачесывает волосы в пучок и закрепляет венцом из весеннего нефрита[107.9], но иногда собирает их в высокий хвост. — Мо Жань подумал и дополнил: — С такой прической он выглядит особенно…

— Только не говори «особенно прекрасным»! — взвился писарь, который был уже не в состоянии это выносить.

— Ну, тогда путь будет просто изящным.

— …

С большим трудом, после множества уточнений, они наконец-то закончили. Мо Жань подул на чернила и поднял портрет, чтобы рассмотреть его подробнее. Хотя он видел, что портрет не отражает истинной красоты Чу Ваньнина, и это изображение не так уж и похоже на оригинал, однако, им все же можно было воспользоваться для поисков. С улыбкой юноша обратился к писарю:

— Большое спасибо, наставник. Это превосходно.

— Да я только что нарисовал на одном портрете Пань Ань, Фань Ли, Си Ши и Дяо Чань[107.10]!

— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялся довольный Мо Жань. — Как только разыщу Учителя, обязательно найду способ вас отблагодарить.

Он еще какое-то время болтал ни о чем с писарем, который напивался до тех пор, пока окончательно не стемнело. Затем они попрощались перед трактиром и каждый пошел в свою сторону.

По его совету Мо Жань с портретом Чу Ваньнина направился на Пятую улицу Нанькэ, где по словам писаря, находилось здание под названием Шатер Шуньфэн[107.11]. В нем новоприбывшие призраки могли получить различные услуги и информацию.

Сам Мо Жань собирался сориентироваться по ситуации на месте.

Над входом в Шатер Шуньфэн была прикреплена ярко-красная вывеска с нарисованной тотемной черной змеей. Мо Жань толкнул дверь и вошел внутрь. Перед ним был большой зал с длинной стойкой, за которой сидело около десятка призраков в кирпично-красных одеждах[107.12]. На всех служащих были надеты скрывающие их истинные лица лакированные театральные маски, искаженные в гневной гримасе. Перед призраками в масках выстроилась огромная очередь из призраков всех мастей, которые пришли сюда с разными просьбами и вопросами.

Под потолком здания парило несколько сотен свечей из белого воска, отбрасывающих причудливые тени на лица собравшихся внизу духов. Призраки приходили и уходили, что создавало атмосферу суетливой, но бурной деятельности.

— Господин помощник, вы можете сказать, где мой младший брат? Его зовут Чжан Баи, он из Сучжоу. Умер в 21 год…

— У вас есть его изображение?

— Нет, нет его.

— Без портрета тоже можно найти, но расходы в таком случае увеличатся в десять раз.

— Братан…

Призрак под маской закашлялся, и звук этот для «братана» был слишком высокий и звонкий.

— Ааа, виноват, извини, сестренка. Сестра, эм, так вот, когда я умирал, то наказал жене, чтобы она никогда не выходила замуж второй раз. Однако еще при жизни я своими глазами видел, как она строила глазки моему младшему брату, хоть всегда это и отрицала. Пусть я и мертв, но все же не потерплю такого оскорбления. Можно ли тут навести справки и узнать, правда ли она в мире живых соблюдает наказ мужа и остается верна супружеским клятвам или все-таки спуталась с моим младшим братом?!

— По этому вопросу мы можем связаться с нашим агентом в Мире Смертных, но сначала ознакомьтесь со стоимостью услуги.

— Простите за беспокойство, этот бедный студент в прошлой жизни влюбился в прекрасную девушку. Однако она очень высоко ценила свое прекрасное тело, и относилась пренебрежительно ко всем, у кого не получилось сдать экзамен на получение должности. Этот недостойный из-за своей робости так и не смог открыть ей своих чувств. В дальнейшем она вышла замуж, и я даже порадовался за нее. Но кто мог подумать, что ее муж окажется настоящим мерзавцем. А потом… ах… после того как произошел несчастный случай она… в общем, она покинула мир раньше меня. Поэтому этот бедный студент хотел бы узнать ответ на два вопроса: где сейчас находится эта девушка