начнут присылать нам по два шиллинга девять пенсов за маленькую бутылку и три шиллинга шесть пенсов за большую. А когда наше лекарство их исцелит, станут писать в газету, что мучились много лет и уже не чаяли вернуть себе здоровье, однако наша благословенная мазь…

– Только не мазь! – перебила Дора. – Они такие пачкучие!

Элис её поддержала. Но Дикки их успокоил: никакой мази, исключительно микстура. Вот так мы наметили новый план действий, знать не зная, что опять затеваем деловое предприятие. За что позже нам стало стыдно. Но это потом, когда дядя Альберта всё как следует объяснил. А пока нам казалось, что для успеха потребна самая малость – изобрести лекарство.

Думаете, это легко, когда уже и до нас успели столько их напридумывать? Ошибаетесь. Задача была гораздо труднее, чем может кому-нибудь показаться. Даже при выборе недуга, который мы хотим врачевать, у нас, как пишут в парламентских отчётах, разгорелась горячая дискуссия.

Дора мечтала о снадобье, от которого кожа становится ровной, нежной и ослепительно прекрасной, но мы ей тут же напомнили, каким воспалённым и красным стало её лицо после мыла «Розабелла», которое, если верить газетным объявлениям, «способствует матовой белизне вашей кожи, придавая ей шелковистость и гладкость лепестков лилии». Дора мигом остыла и согласилась, что этого нам, пожалуй, лучше не надо.

Ноэль предложил сперва сделать хорошее лекарство, а уж после разбираться, от чего именно оно лечит. Дикки не согласился: лекарств существует гораздо больше, чем болезней, а значит, проще вначале выбрать болезнь.

Освальд стоял за лекарство для ран, но у Дикки снова нашлось возражение:

– Да откуда сейчас возьмутся раны? Никаких войн-то нету. Мы с вами даже бутылки в день такого лекарства не продадим.

Освальд не стал вступать в спор. Он человек воспитанный и умеет себя вести. Тем более что идея была не его, а Дикки.

Г. О. выступал за лекарство от несварения, при котором дают противную слабительную соль, но мы ему объяснили, что взрослые несварением не страдают, сколько бы и чего бы ни съели. Г. О. согласился.

Ему наплевать, рассердился Дикки, что это будет за проклятая хворь. Главное, чтобы мы больше не тратили понапрасну время и хоть на чём-то остановились. Тогда Элис нашлась:

– Нам нужно что-такое, что бывает у всех. И только одно. Но не боли в спине и другие недомогания, которые лечат микстурами от всех болезней. Ну, что бывает у всех?

И мы ответили хором:

– Простуда.

На ней и остановились.

И мы сочинили и написали на листе бумаги текст этикетки, которую наклеим на бутыль. Рукописная этикетка вышла слишком большой для приспособленной нами в фармацевтических целях уксусной бутылки, но мы не волновались: когда все эти слова напечатают, они поместятся на бумажке вполне подходящего размера.

НЕПРЕВЗОЙДЁННОЕ БЭСТЕЙБЛОВСКОЕ ЛЕКАРСТВО ОТ ПРОСТУДЫ

Кашель, астма, одышка и все грудные инфекции

Моментальный эффект после первого же приёма

Одна бутылка лекарства гарантирует полное излечение

Двойной объём за 3 шиллинга и 6 пенсов

Опасайтесь подделок! Заказывайте только у производителей!

Производители: Д., О., Р., Э., Н. и Г. О. Бэстейблы

150, Льюишэм-роуд, задняя дверь

(За возвращённую тару платим полпенни)

Теперь перед одним из нас стояла задача как следует простудиться и выяснить, какое именно средство его излечит. Роль подопытного кролика привлекала нас всех, но Дикки, на правах автора идеи, категорически не соглашался её никому уступать. Нам пришлось по справедливости с этим смириться, после чего он старательно начал ловить простуду.

Тем же днём он отринул тёплое нижнее бельё. Ранним утром назавтра долго стоял на сквозняке в одной ночной рубашке, а перед тем как надел дневную, мы хорошенько её смочили мокрой щёточкой для ногтей. И почему только взрослые вечно твердят, что после такого вы заработаете верную простуду? Абсолютное заблуждение. Дикки даже ни разу не чихнул.

Тогда мы отправились в парк, где Дикки вошёл, не снимая ботинок, в воду и простоял, сколько смог, пока мы подбадривали его с берега. А было довольно холодно, и он по такой погоде вернулся домой прямо в мокрой одежде, что, по мнению взрослых, уже окончательная дорога к простуде. Тем не менее у него опять ничего не вышло. Только ботинки совсем испортились. Зато Ноэль через три дня начал чихать и кашлять.

Дикки был возмущён и заявил, что это нечестно со стороны Ноэля.

– Я не виноват, – оправдывался Ноэль. – Сам бы ловил простуду как следует, тогда ей не пришлось бы идти ко мне.

А Элис сказала, что с самого начала опасалась за Ноэля, которому вредно было стоять на берегу, да ещё и воздух холодный вдыхать, ободряя криками Дикки.

Словом, Ноэль отправился в постель, а мы начали готовить лекарства. Элис взяла шалфей, тмин, чабрец и майоран, залила водой, посолила и сварила, добавив туда ещё и петрушку. Освальд уверен: лечебных свойств у петрушки нет. Дайте её попробовать попугаю, так он от омерзения окочурится. Она даже и на холодном мясе несъедобна, хотя его часто подают с этой травкой. Полагаю, именно из-за петрушки Ноэлю после приёма отвара сделалось ещё хуже, а кашель как был сильным, так и остался.

Освальд купил на пенни квасцов, потому что это хорошее и дешёвое средство, подмешал к ним немного скипидара, который, как всем известно, хорош при простуде, сдобрил смесь щепоткой сахарного песка и одним анисовым драже, добавил воды, вылил в бутылочку и тщательно взболтал, однако Элиза назвала лекарство «мерзкой дрянью» и вылила.

Дора сварила Ноэлю жидкую овсяную кашку, и он сказал, что его грудной клетке стало от каши лучше, хотя для продажи средство это никак не годилось. Не лить же кашу в бутылку под видом лекарства? Во-первых, нечестно, а во‐вторых, никто в неё не поверит.

Дикки смешал лимонный сок с сахаром и небольшим количеством жидкости, окрашенной красной фланелью, которой было обмотано горло Ноэля. В горячей воде ткань здорово линяла. Ноэль принял, ему понравилось.

А сам он нам предложил как лекарство лакричную воду. Мы, конечно, дали ему выпить лакричной воды, однако сошлись на том, что средство это слишком простое и слишком чёрное для продажи в бутылках по достойной цене.

Самым лучшим Ноэль назвал лекарство Г. О. На мой взгляд, это было полной глупостью, потому что оно представляло собой всего-навсего растворённые в горячей воде мятные леденцы с добавленной для красивого синего цвета капелькой кобальта. Краска была из французского набора Г. О., на котором написано, что она совершенно безвредна для организма. А