время операции в Бутырской крепости в лощине фенакодусов стерег и, лишь когда все завершилось, присоединился к отряду. Сейчас громадный опричник сидел вместе со всеми и без стеснения с интересом разглядывал красавицу-кио.

– Дружина воюет, а народ под землей пашет, – добавил он, опуская глаза: Настя, заметив столь пристальное внимание, одарила опричника яростным взглядом.

– Пашет – в смысле работает? – уточнил Фыф.

– Пашет в смысле и пашет, и сеет, и урожай собирает, и скотину выращивает, – произнес Никита, машинально поглаживая шрам на щеке. – Под Кремлем многоуровневый город, который начали строить одновременно с метро. Благодаря ему люди и выжили в Последнюю войну. И остались теми, кем были, в отличие от нео и… других.

Никита кашлянул. Похоже, больше от смущения, чем от дыма костра, который то ли через трещины в потолке, то ли через остатки вентиляции вытягивался наружу.

– Других мутантов, ты хотел сказать, – усмехнулся Фыф. – Только это не к нам. Мы с Настеной не мутанты. Мы – рукотворное оружие, спроектированное генетиками еще в конце двадцатого века. Наши предки были добровольцами, а вот у их потомков выбора уже не было.

Маленький шам рефлекторно погладил свои глазные щупальца. Дома, на Острове, среди соплеменников они не казались чем-то неестественным. А вот среди людей Фыф порой чувствовал себя неуютно – особенно когда те напоминали об отличии шама от человека.

– Не напрягайся, – хмыкнул Данила. – Мы, дружинники, тоже генетическое оружие. Мне отец Филарет рассказал все подробно. В то же время, когда вас создавали, ученые головы решили заодно повысить возможности обычных солдат. Чтоб бегали подольше, прыгали подальше, таскали побольше и могли голыми руками любого обычного солдата заломать. Вывели какую-то штуку, правда, я не очень понял, что именно, но назвали эту штуку «ген D». Отец Филарет сказал, что она у всех воинов Кремля есть. И у нас, и у стрельцов, только дружинников готовят серьезнее. Типа, процентов на двадцать мы сильнее и выносливее любого самого здорового гражданского.

Оряса обиженно засопел, но смолчал. Правда, его сопения никто и не заметил.

– Ген D… – задумчиво протянул Фыф. – Может, доминантный?

– Не знаю, – дернул плечом Данила. – Может, и так. Только за ту доминантность расплачиваться приходится.

– Чем же? – приподняла бровь Настя.

– У каждой медали две стороны, – проговорил Никита. Неверный свет костра порождал глубокие тени в углах помещения и играл на лицах присутствующих, порой превращая их в причудливые маски. И из-за этой игры казалось, будто на изуродованном лице дружинника застыла неестественная улыбка. Жуткая – и одновременно гротескно-печальная, словно воин горько сожалел о том, что произошло несколько столетий назад по вине его далеких предков…

– В семье дружинника и обычной женщины всегда рождается только мальчик, – продолжил Никита. – Только воин. Совершенная машина, созданная для убийства. Из дружинника никогда не получится мастерового или пахаря. Однообразный тяжелый труд будет его угнетать и в конечном счете быстро сведет в могилу. Мы как муравьи-солдаты. Охраняем, убиваем – и больше ни на что не годимся.

– Похоже, тебя это гнетет, ёшкина кошка, – подал голос Тимоха, до этого молчавший и упорно глядящий в костер, лишь бы ненароком не поднять глаз на сидящую напротив Настю. – А по мне, так это и есть самое мужское дело – охранять да воевать.

– Дело нужное, – кивнул Никита. – Да только совсем недавно, до того как люди вышли на поверхность, в подземном городе число дружинников было строго ограничено. Воевать-то было особо не с кем, вот нас и выводили поштучно для походов наверх в тяжеленных защитных костюмах. Все равно что туров или фенакодусов. Есть определенное количество воинов для выхода на поверхность в защитных костюмах – и достаточно.

– А сейчас как? – спросила Настя. Было видно – тема размножения суперсолдат внутри старинной крепости ее живо заинтересовала.

– Сейчас все поменялось. С выходом наверх нужда в большом количестве дружинников резко возросла. Тогда князь издал указ «О потомках», и ограничения рождаемости сняли. Теперь вследствие этого указа община может в приказном порядке потребовать от дружинника взять временную жену исключительно для рождения ребенка. А после того, как женщина родит, она вполне может оставить своего дружинника и выйти замуж за другого. Это не считается предосудительным.

– Ты смотри, прям как по писаному чешет, – восхитился Тимоха. – Вот что значит с семинаристами дружбу водить. Они чего только не порасскажут, только успевай лапшу с ушей стряхивать.

Никита пожал плечами.

– Ты, Тимоха, не помнишь и помнить не можешь. Ты ж, считай, только месяц как с подземного тренировочного комплекса вылез. А мы…

– Да-да, – обиженно кивнул Тимоха. – Я знаю. Ты со Степаном и остальными на поверхность еще в противорадиационных костюмах ходили, когда мы все под землей сидели, как хоммуты.

Фыф усмехнулся.

– Чем собачиться, лучше б рассказали, как это вы так ловко очутились в нужное время и в нужном месте.

– Да уж, придется рассказать, – произнес Данила, подбрасывая в костер несколько сухих веток, заранее собранных по дороге.

И действительно, рассказал всё. И о тайнике в Грановитой палате, и об отце Филарете, и о таинственной МКАД, замкнутой петлей опоясывающей Москву, и о высотках-излучателях.

Все слушали внимательно. Оряса даже рот открыл, того и гляди какой-нибудь светляк-пересмешник влетит и гнездо совьет.

– Фантастика, – хмыкнула Настя, когда Данила закончил. – Слишком сложно и невероятно для того, чтобы быть правдой.

– Постапокалипсис тоже был фантастикой до Последней войны, – резонно возразил ей Фыф. – А сейчас мы в нем живем.

– Да уж, – вздохнул Никита. – А судя по старым книгам, красиво люди жили до Последней войны. Никто на Руси ни с кем не воевал, мужики на войне не гибли. Жратвы было от пуза. Если голова на плечах имелась да работы человек не гнушался, можно было любых высот достичь…

– Ага, – перебила его Настя. – Только, согласно историческим документам, почему-то в то время все равно недовольные были.

– Люди всегда недовольны, когда нет войны или перспективы быть расстрелянным, скажем, за неосторожно сказанное слово, – хмыкнул Фыф. – Скучно. Адреналина не хватает. Вот некоторых и тянет на подвиги.

– Ну да, ну да, – кивнула Настя. – Молчу-молчу. Самец-доминант всегда прав, куда уж мне, слабой девушке.

Данила усмехнулся про себя. Бывает же. Красавица-кио и одноглазый шам, которого во сне увидишь – и с непривычки можно заикой стать. А вот поди ж ты…

– Поможете найти этот самый центр управления торсионными полями? – напрямую спросил Данила. – Боюсь, без тебя, Фыф, мы его будем искать, пока не состаримся. И такой боец, как ты, Настя, нам в отряде ой как бы пригодился.

– Ну ты нам помог, долг платежом красен, – пожал плечами Фыф. – Думаю, это не обсуждается.

– Согласна, – кивнула Настя. И добавила негромко: – Хотя чего это я влезла со своим «согласна». Кандоронгаро… тьфу, я все-таки когда-нибудь это выучу, в общем, альфа-самец уже высказался за двоих, омега-самка могла и промолчать.

– Да ладно тебе, –