А главное – там так красиво!..

В общем, вывалила я всё это на Тима, а потом спрашиваю:

– А ещё какие игрушки с «оком» или «окнами» есть?

– Ещё есть «Окна Ноа». Играешь за ноа – знаешь, кто это? Цель – найти окно в прошлое и уйти туда, чтобы изменить мир. Так себе игруха, если честно. «Око смерти или рука Судьбы». Там какой-то клан Рыцарей Смерти, ты делаешь в нём карьеру. Получаешь задания и вершишь судьбы. Убивая, естественно. К ней ещё патч имеется, но он нелегальный. Хотя кого это остановит? У меня его нет, он ненормальный просто. Не могу я убивать стариков и детей… Да, и ещё – «Глаз Судьбы». Его иногда «Оком Судьбы» называют. Вот это классная игрушка: ищешь нестыковки в событиях и исправляешь их. И мозгодробилка, и пальба, мне очень понравилось.

Тим рассказал это всё и говорит:

– Если хочешь, могу тебе свою старую виртуху отдать. Она проапгрейженная, – а потом помрачнел и добавил: – Дома у меня новенькая стоит. Почти как у стрелков.

И тут я возьми и брякни:

– Значит, надо проверить эти игры. Понимаешь, тот «овощ», из палаты, когда стрелял, думал, что он – в игре. А перед смертью сказал что-то вроде «Я око» или «Я окно». Вот я и думаю: если взять хорошую вирт-установку – и с максимальным погружением…

Я прям почувствовала, как Тим напрягся: уж больно ему эта идея не понравилась. Но он только спросил:

– Что хочешь проверить?

– Для начала – «Око смерти». Слишком прямолинейно, чтобы оказаться тем, что надо, но вдруг?

– Ну, тогда поехали ко мне.

До Тима-то добираться недолго, он рядом совсем живёт. Главное было – не отвлечься, когда в квартиру вошли, а делом заняться. Ну, в итоге Тим игру запустил, я перчатки на руки, очки на глаза – и туда.

Ну что скажу? Игра красивая, этакая мрачно-торжественная, но уж больно стрёмная. Некий древний орден, который тайно управляет историей человечества, ты случайно про него узнаёшь, тебя пытаются убрать, как лишнего свидетеля, но потом, когда ты валишь киллеров, которые тебя мочить пришли, тебе предлагают вступить в орден Рыцарей Смерти. Ну и всё такое. Красиво, жутко – но… никак. Не цепляет, вот ни разу.

Сняла я очки:

– Не то. Вообще никакого погружения нет. Так что надо, наверное, пробовать в максимальном.

– Под дурью?

– Ну да.

Ох, у Тима прям на лице нарисовалось всё, что он про это думает! Он помолчал, но потом кивнул:

– Если обещаешь потом в больничку сразу. Понимаешь, детокс – фигня. Любую наркоту выведет. Дурь на сознание действует, а это чинить пока не умеют.

– Договорились. Если что – свяжешь и силком к медикам оттащишь. Но если меня куда-то унесёт, и я начну гнать всякую чушь – всё под запись.

Тим вышел – мрачный, недовольный, вернулся минут через двадцать где-то, я пока снова в игру зашла – просто чтобы посмотреть, что там дальше, по сюжету. Не, я не знаю, куда Тим ходил и где дозу достал. Но это моя идея была, так что он тут ни при… Ладно, я поняла. Рассказываю дальше.

Тим ампулу в инъектор загнал.

– Готова? – спрашивает.

– Нет, но всё равно.

Он мне дозу вколол, я снова очки на глаза – и в игру. И сначала вроде всё нормально было, в смысле – красиво, погружение пошло, а вот потом…

У вас бывает так, что вы что-то забыли, что-то важное – а не можете вспомнить, что именно? Вот я что-то похожее ощутила: какой-то разлад муторный, чего-то не хватает, а чего – непонятно. Только от этого «не хватает» плохо, тошно и всё неправильно. А потом я поняла, что мира вокруг меня нет. То есть вроде как он есть, но его нет… Даже хуже, чем без наркоты, в обычном игровом режиме. Да, потом-то я догадалась, что это было, но я лучше по порядку рассказывать буду.

В общем, когда до меня дошло, что вокруг не мир, а фигня какая-то, я решила, что с этим надо что-то делать. И попыталась этот самый мир почувствовать. И вот тут-то и началось.

Сначала всё вокруг вообще пропало. То есть в игре я в каком-то храме огромном подземном была: черные стены, факелы, свечи, всё такое. И тут вдруг оно расплылось, и вокруг полумрак и одни тени непонятные двигаются. И я по сравнению с ними маленькая такая…

Что-то страшное где-то рядом бродит. И на меня иногда поглядывает, и тогда хочется убежать и спрятаться, а некуда. И что-то противное, хотя оно не рядом и внимания не обращает, но все равно тошнит, а уж когда насквозь проходит… Не могу объяснить, но именно такое ощущение было. И тут же – что-то сладкое, страстное, классное такое… И вот если оно смотрит, тогда одно желание: затрахать это «что-то» до смерти. И сразу же опять – страх, да такой, что только вопить остаётся. Вот честное слово: как будто я в мусоросборнике, и тут и драгоценности попадаются, и дерьмо. Причём последнего на-амного больше. И всё это перемешано, и не выбраться никак.

А потом – я в ванной, прям в одежде, на меня вода холодная льётся, а вокруг – всё та же мерзость. Как… Не знаю, как описать, но всё какое-то ненастоящее. Фальшивка, причём плохая, аляповатая, грязная. И кто-то меня трогает, а мне от любого прикосновения противно, я оттолкнуть этого «кого-то» пытаюсь – и вдруг понимаю, что это Тим. И что он – не такой. В смысле, не из этой помойки, а живой и… Ну, как будто всё вокруг плоское, а он трёхмерный, как положено. И не противный совсем, как раз наоборот. Я за него ухватиться хочу, а рук не поднять, тело не слушается. А Тим меня гладит, успокаивает… Моет. Я не сразу поняла, что грязная вся. Ну… Меня рвало, и кровь из носа пошла.

Потом вдруг колотить начало, зубы аж застучали. Тим меня из-под душа вытащил, в полотенце завернул и в комнату унёс. Там вентиляция вовсю работает, но запах всё ещё чувствуется. Нет, я не только кровь и… прочее имела в виду. Стреляли там, в комнате, и плюс закоротило что-то – и хорошо, судя по вони. Это Тим вирт-установку так отключил: десяток пуль в системник. Ага, необратимо, зато быстро и надёжно.

Тим мне самой ничего делать не давал. Сам переодел – в свой свитер, на диван уложил, в плед укутал, а потом достал из сейфа аптечку, на руку мне нацепил, и говорит:

– Тебе нельзя в больничку, – и у него голос такой, что… Mierda, и так страшно, а он ещё сильнее пугает.

– Что… Что случилось? – спрашиваю, а язык еле ворочается. – Почему… нельзя? Что произошло?

– У тебя показатели мозговой активности зашкалили. Я тебя и отключил.

– Да объясни по-человечески! – были бы силы, я бы его стукнула, честное слово!

– В больницу нельзя потому, что у тебя сейчас нейроактивность раза в четыре выше максимума.

Я сначала вообще не поняла, что он сказал, да и потом не сразу поверила.

– Такого же не бывает. У меня же мозги перегореть должны были!

– Когда превышение больше, чем в одну и две десятые, обязаны сообщить в ГалПол.