— Но один… Один фриц! Чуть-чуть не помножил нас всех на ноль! Не слишком ли дорогой ценой воевать учимся? А? Ответа не слышу! Молчите? Нечего сказать? Эх вы…

Сокрушенно машу рукой.

— Придем в лагерь, доложу капитану — и катитесь вы все!

— Садись… — капитан указал мне рукой на чурбак, стоявший у стола.

Пододвигаю его к себе и сажусь. Винтовку ставлю к стене.

Капитан выглядит усталым и невыспавшимся. Сидящий напротив Хворостинин тоже весь какой-то помятый. Но смотрит внимательно и что-то записывает в обычную школьную тетрадь.

— За трофеи — спасибо! Это добро нас очень здорово выручило.

Еще бы! В грузовиках отыскалось не только почти пять десятков винтовок, но еще и десяток пулеметов и даже два миномета. Были и боеприпасы ко всему этому арсеналу. Нашлось некоторое количество медикаментов и перевязочного материала — это вообще было на вес золота. Надо полагать, фрицы ограбили не только тех бойцов, которых мы видели, но и еще кого-то. Учитывая собственное вооружение и боеприпасы побитых трофейщиков, можно было уже оптимистичнее смотреть в будущее.

— По крайней мере, — продолжил капитан, — отряд теперь не так остро нуждается в стрелковом вооружении. Можно даже и соседям подбросить кое-что…

А у нас и соседи есть? Интересная новость! Не знал…

— Боеприпасы — отдельный разговор. Их еще не так много, как хотелось бы. На полный БК пока не вытягиваем, но отпор дать уже сможем. Просто так не сомнут, кишка тонка. Плохо, что снарядов к пушкам нет. Так что, Котов, придется тебе еще по округе походить.

— Раз надо — похожу. О чем разговор, товарищ капитан.

— Да что с тебя одного-то толку? Плохо, конечно, что Онищенко ранили… он как командир на своем месте был… Ну да что теперь гадать? Так что бери, Котов, его бойцов и шуруй!

Вот это здрасьте! Не было печали — так на тебе десяток первогодков! И что мне с ними теперь делать? Детский сад открывать? Так времени на это нет…

Видимо, чувства мои явственно отобразились на лице. Капитан понял это по-своему.

— Больше людей дать не могу! И так еле-еле взвод сформировал. Так, чтобы хоть по нескольку обстрелянных солдат в каждом было. Половина моих бойцов — вовсе народ невоенный. Музыканты да пекари — какие из них вояки?

— Да я все понимаю, товарищ капитан. Может быть, разрешите мне самому на бойцов посмотреть? Я бы, может, и заменил бы кого-нибудь? У старшины… тоже не все серьезными вояками были… Здесь они, возможно, и подучатся чему, а в лесу какая школа?

Капитан задумался.

— Ну… резон в твоих словах есть… Человека три-четыре можешь отобрать. Но не больше! Но, уж коли и они опростоволосятся — с тебя спрошу! И со старшины спросил бы, да ранен он, пусть уж сначала оклемается.

Он встал с нар. Я тоже поднялся.

— Значит, так. На все дело даю тебе сутки. Начиная с завтрашнего утра. Сегодня — отдыхать! Послезавтра утром доложишь о своих успехах. Задачу тебе к этому времени приготовят. Как думаешь, — повернулся он к особисту, — успеем?

— К этому сроку? Нет. Пусть пока боеприпасы ищет. Ну… и вообще пусть лес посмотрят, что там есть интересного. Потом уже, когда назад придут, тогда и думать будем.

— Добро. Все понятно? — повернулся ко мне капитан.

— Так точно! Разрешите идти?

Капитан взглянул на особиста. Тот кивнул.

— Идите, Котов.

Козыряю и поворачиваюсь через плечо. Подхватываю винтовку и выхожу на улицу.

Так… Что мы имеем в активе?

Сорок первый год, сентябрь месяц. Нам только что основательно начистили морду, и остатки разбитых частей ныне отсиживаются в лесах. Насколько я помнил этот период времени, уйти отсюда мало кому удалось. Вообще, тут скоро будет кисло. Впереди бои за Демянск. Правда, не здесь, а существенно дальше. Но легче от этого не становилось. Никаких перспектив я не видел — их тут попросту не было. Сидеть в лесу можно было бы долго, да вот жрать-то чего? Шишки собирать? Это сколько же их надо, хотя бы на сотню человек?

Уйти? В том, что я пройду через немецкие заслоны, сомнений не было. Не играючи, конечно, но пройду.

Ну, хорошо. Допустим, прошел. Выбрался к фронту и даже перебрался бы к своим. Что дальше?

А заокеанские артефакты в этих лесах? Их кто искать будет? Даже если и будет, то что ему с того толку? Ну, найдет он… что? Что-нибудь такое… эдакое. Сапоги? Наденет и будет таскать, удивляясь их долговечности. Нож? В карман его, и все дела! Да и все прочее… тоже приспособят куда-нибудь… Это если хозяина всего вышеуказанного добра рядом не окажется. А может оказаться? Да черт его знает! Я уже ничему не удивлюсь!

Так. Управления В-2 еще нет, и будущий академик Благов пока пашет где-то на оборонку. Травников, интересно знать, в каком сейчас звании?

Младлей? Или уже лейтенанта получил? Да нет, рановато ему…

И у кого я буду просить помощи в своих поисках? «Я, уважаемые, брякнулся на вашу голову из далекого будущего… так что дайте мне десяток человек для поиска кладов, тьфу! Вражеских артефактов! Чьих, простите? Да американских же, чьих еще? Союзники? Да это ж сейчас… на самом деле они еще хуже фюрера!»

Результат этой беседы дальше представлять не хотелось…

А у особиста есть какие-то свои заморочки. Причем капитан о них тоже что-то знает. Какие же? Да кто ж тут сейчас догадается? Рвать когти отсюда надо, пока еще фронт совсем далеко не ушел. Да пока не встал в глухую оборону. Вот тогда у фрицев свободные силы найдутся, чтобы тут всем кузькину мать устроить. Чего ждет командир?

Ладно, об этом будем думать после. А пока…

За каким, простите, рожном надо мне идти неведомо куда и неведомо к кому? Просить себе людей для поиска неизвестно чего?

Так вот они — люди! Под вполне благовидным предлогом я могу сейчас набрать себе бойцов, с которыми и пороюсь в близлежащих лесах. Была у меня мысль… Отчего я не чуял во время поисков штатовских артефактов? Да оттого, что они вернулись в свое время! И фонили они немногим более окружающих вещей! А вот тут… Результат может быть и иным. Или не может? Эх, Марченко бы сюда! Вот уж кто поставил бы все вверх дном! Ага… а про немцев забыл?

Хорошо, обо всем этом будем думать после. Сейчас есть дела поинтереснее. Команду надо набирать. И кое-какие наметки у меня уже были…

— Ну, что, соколы вы мои ясные, будем знакомиться? — обвожу взглядом отобранных мною бойцов. — Для начала представлюсь сам. Котов. Александр Сергеевич. Звание мое от вашего не отличается, так что здесь вопросов не возникает пока?

— Нет, — это ответил коренастый темноволосый парень со шрамом на щеке. Звали его Михаилом. Фамилия его была Плиев, и был он родом откуда-то из Осетии. Мне он глянулся своим искусством работать с ножом. В этом он явно был не новичок.