– Или что? – спросил Громкий-и-Шумный. И он, и я уже поняли, что он не только готов, но и может начистить мне рыло. Я всегда выступал за полезность физических упражнений; просто я по природе маленький и щуплый, и, к несчастью, мое беззаветное увлечение искусством не обеспечило мне внушительную мускулатуру.

– Я художник, и я хочу, чтобы вы вернули стул на место, – в моем голосе слышались командные нотки.

– Или что?

– Или я шею тебе сверну. – Должен заметить, что меня самого удивило подобное заявление. Совершенно бредовое и в принципе невыполнимое; даже если бы Громкий-и-Шумный был крепко связан, и ему бы заткнули рот кляпом, а меня привели бы в состояние непреходящего бешенства на всех Громких-и-Шумных, в лучшем случае я бы сумел только высказать ему все, что я думаю. На словах. Однажды одна особенно наглая муха вывела меня из себя, и я попытался пристукнуть ее газетой, но добился только того, что она стала жужжать еще громче. Мне до сих пор жалко тех нескольких муравьев, которых я случайно раздавил в песчаном карьере в Маргейте, когда мне было одиннадцать.

Однако следует доверять этим темным тайникам души. О, эти темные тайники души!

– Ну так бы сразу и сказал, – сказал Громкий-и-Шумный, возвращая стул на место. Что лишний раз подтверждает следующее наблюдение: если с первого взгляда вполне очевидно, что что-то должно произойти, это еще не значит, что оно непременно произойдет. Иногда ты выпрыгиваешь из окна и летишь по воздуху. Я всегда выступал против трусости и за отвагу, но эти понятия почему-то оказывались несколько неадекватными, когда мне приходилось иметь дело с людьми крупнее меня, одной комплекции со мной и теми, кто мельче меня, но кто имеет дурную склонность подвергать меня физическому воздействию.

Чуть позже, когда Громкий-и-Шумный ушел к своему столику, я заметил, как он показал на меня пальцем и сказал своему собеседнику:

– Ты с ним поосторожнее. Он убийца. Хладнокровный убийца.

Потом ко мне подошел какой-то мужик и спросил, не хочу ли я выпить. Вот краткий отчет о художественном обмане за следующую неделю:

ОБРАЗ, ТЕМА, ГОНОРАР (таблица #2)

Образ: Серийный убийца

Тема: Убить человека – это очень легко (как муху прихлопнуть)

Гонорар: Три пинты «Карлберга», два «G and T», виски «Чивас Ригал», креветки под острым соусом, куриный моглай, рис басмати, сливовое мороженое, кофе

Образ: Серийный убийца

Тема: Убить человека – это совсем не легко (перевернутая мебель и т. д.)

Гонорар: Четыре бутылки «Стелы Артуа», четыре рюмки медовой водки, два пакетика чипсов с солью и уксусом, пачка «Benson & Hedges»

Образ: Серийный убийца

Тема: Как жертвы умоляют о пощаде

Гонорар: Пять бутылок «Пилз», два виски «Фэймос Граус», шпинатовые оладьи под мексиканским соусом, морской язык с лимоном, картошка-фри, соус тартар, полбутылки новозеландского Шардоне на дубовых почках (выше всяких похвал). Томик стихов с автографом автора. Приглашение провести выходные в Клойстерсе (покататься на лыжах)

Образ: Серийный убийца

Тема: Тела и останки

Гонорар: Пять бутылок «Гролша», Три «Маргариты», бутылка шампанского «Ru de Ruinart» (разлито в Париже), филе копченой форели с хреном, итальянский салат, отбивные по-македонски с овощным гарниром, бутылка Бланьи 89-го года, шоколадный рулет из черного и белого шоколада, бокал Сотерна, элитный коньяк «Cohiba», виски «Glenmorangie» 18-летней выдержки, кашемировый шарф, сигарета с марихуаной, видеокассета с эксклюзивной порнушкой, поляроидная фотография девушки с телефончиком на обороте

Даже гениальный художественный обман требует постоянной доработки деталей, чтобы не только держать слушателей в напряжении, но и чтобы тебе самому было интересно. Когда я говорю собеседнику, что только сегодня вышел из тюрьмы, он поневоле задумается: а надо ли было меня выпускать? Что это – очередная промашка судебных психиатров? Еще одно великодушное освобождение преступника на поруки в надежде, что он осознает, проникнется и исправится? Типа что если дать злодею второй шанс, он обязательно совладает со своей злодейской натурой – ибо эта натура не вина его, а беда, – и уже никогда не возьмется за старое… но когда ты занимаешься художественным обманом, следует как-то уравновешивать свежесть деталей и растущую популярность. Когда тебя начинают узнавать, «Я только сегодня вышел из тюрьмы» надо заменить на «Я недавно вышел из тюрьмы», чтобы тебя не поймали на лжи.

Но никто особенно не задумывается о том, почему ты не за решеткой. Как все мы знаем, в наши дни убийство практически не мешает свободе. Также удобно, когда тебе хорошо за тридцать – тебе не составит труда убедить собеседника, что-ты отсидел свои десять лет.

Теперь я почти каждый вечер хожу в артистический клуб «Челси», где собираются художники. Сбоку от входа – как войдешь, сразу направо – там есть очень уютный укромный уголок с двумя удобными мягкими креслами и книжной полкой. Я прочел много книг, потому что еще до того, как занялся художественным обманом, я частенько бывал в этом клубе (когда решил явить миру свои бессмертные работы) в плане общения с братьями по ремеслу. Когда мой художественный характер полностью сформировался, я подумал, что, может быть, совершаю ошибку, не интересуясь талантами и достижениями других. Может быть, все-таки стоит быть в курсе того, кто на что способен. Так что я прихожу в клуб, усаживаюсь за стойку и обращаюсь к соседям:

– Я великий художник. Вы тоже?

Это было медленное и болезненное открытие, но я все-таки понял, что художник – независимо от того, стремится ли он к общению или, наоборот, избегает, – почти всегда остается один на тернистом пути к славе.

НАЧАЛО БЕСЕДЫ и ПРИМЕРЫ ОТВЕТОВ

Я великий художник

Хорошо тебе. Мы тут с другом беседуем. Ага, тогда ты мне, наверное, дашь взаймы двадцать фунтов. А-а. У меня через десять минут поезд.

Хотите поговорить об искусстве?

На самом деле, не очень. Мы тут с другом беседуем. Этот стул занят. Опасный вопрос. В этом месяце я уже исчерпал весь лимит разговоров.

Но дни неистовых анти-Смитовских предубеждений уже миновали.

В один из таких вечеров в клубе «Челси» я говорил группе восторженных слушателей:

– Самое главное, я простил себе все и теперь наслаждаюсь жизнью по полной программе. Мертвых не воскресишь, но даже если бы это было возможно, только представьте, сколько сразу возникнет проблем… жилье, право собственности, парковка машины…

И тут я увидел, что внимание завороженной аудитории, которым до этого я владел безраздельно, вдруг отвлеклось. Все, как один, повернулись к высокому человеку в пепельно-сером костюме. Это был Ренфро. Он протянул мне руку. Я успел обменяться с ним кратким рукопожатием прежде, чем он убрал руку. Это стремительное движение вызвало в воображении образ зверя, пойманного в капкан, который вырвался из западни.