Я замотала головой из стороны в сторону, чувствуя, как по щекам катятся крупные слезы.

— Саша, твоя! Я только твоя! — вспомнила единственный аргумент я.

— Сука! — ревет он в ответ на мои слова. — Трахну тебя, даже если и после него, даже если через тебя прошли целые толпы его «псов», я не брезгливый. А потом, разрежу на куски и выброшу, как мусор, что появился в моей жизни… Хотя нет, я упакую то, что от тебя останется в коробку и отошлю твоему любовничку — Гази, пусть сам попытается тебя склеить! Ты, сука, никогда не станешь моим слабым местом!

— Твоя!!! — ору я, раздирая горло, понимая, что это единственный мой шанс достучаться до него.

— Как давно ты трахаешься с ним? Отвечай мне!!! — хрипит он, не слыша меня.

Я отрицательно мотаю головой, но он не видит этого, безумец!

Меня накрывает пеленой панического ужаса. Я чувствую его жестокие пальцы, как он мнет, сминает ими мое тело, оставляя отметины, синяки, трет сухие половые губы, до боли, жестко тараня, с силой растягивая не поддающуюся ему плоть…

— Саша, твоя… — продолжаю шептать ему, не веря, что услышит, но не теряя надежды на это.

Бесполезно! Глупо надеяться на его адекватность…

Я поняла, что все мои попытки тщетны и перестала сопротивляться ему. Дрожа от страха и в ожидании боли я крепко зажмурила глаза, замерев под ним, пытаясь не чувствовать грубость его рук, ломоту от придавливающего к кровати тела… Слезы от обиды и не понимания стекали по моему лицу, ведь еще вчера я плавилась под этими же руками, тая от их прикосновений, а сегодня — мечтаю, чтобы его никогда не было в моей жизни! Почувствовав, как он глубже толкнулся в меня пальцами, застонала:

— Твоя! Только твоя!

И в ответ — его протяжный стон — вой! Жуткий, хриплый, выворачивающий душу стон-выдох! Чувствую, как меняется нажатие его пальцев на мою плоть, как он, немного приподнимается на локтях, частично освобождая мое тело от своего неподъемного веса, давая мне вдохнуть… В неверии открываю глаза и встречаюсь с его — страшным, диким, но осознанным взглядом.

— Моя! — стонет он глядя на меня, губами ловя, стирая мои слезы. — Маленькая, не сжимай ее. Разорву. — хрипит он мне на ухо.

Я не верила, что смогла достучаться до него! Смотрю в его глаза и не верю, боясь, что это разум сыграл со мной злую шутку, отказываясь принимать действительность, заменяя ее желанной картинкой.

— Лиза… моя!

— Твоя… только твоя… — отвечаю ему, поднимаю освободившиеся руки и обнимаю его за шею, притягивая голову к себе, добровольно прижимаясь к нему губами.

— Маленькая…

Отвечая на мой поцелуй, он прикрывает глаза, растворяясь, покоряясь мягкости и нежности моих губ. Языком проводит по нижней, аккуратно втягивая ее, посасывая. Выходит из меня пальцами, вызывая этим вздох моего облегчения. Отстранившись, одной рукой расстегивает пуговки на моем платье, пальцами нежно касаясь моей голой кожи. Расстегнул его до пояса и распахнул в стороны. Рукой, стаскивает чашечку бюстгальтера вниз, под грудь, тем самым оголяя и приподнимая ее. Наклоняется к ней и дует на мгновенно затвердевший сосок…, вызывая у меня еще один выдох.

Я решительно смотрю на него, он же, отрывает взгляд от моей груди, смотрит мне в лицо своими безумными, черными глазами, но в них уже нет той сумасшедшей, больной ярости… сейчас в них господствует только страсть. Его трясет от желания. Он подносит свой палец ко рту, облизывая его, демонстративно посасывая, и я, понимая, что этим пальцем он только что был во мне, вспыхиваю от накатившего жара.

Теперь нас трясет вместе. Наши губы были так близко, но не касаются друг друга…

— Саша… — выдохнула я в его губы очень тихо, поднимая освободившуюся руку и вновь прижимая его за затылок к себе.

Он с шумом втянул воздух сквозь зубы и смял мои губы горячим, возбуждающим поцелуем, который окончательно разрушил меня на части, раздробив все кости в моем теле. Боль и страх от несостоявшегося насилия уступали место больному влечению к нему, которое охватывало нас, каждый раз, когда мы прикасались друг к другу. Я целовала его в ответ с не меньшей яростью, одержимостью… и страстью.

— Лиза, — хрипит он. — Прости…

Это его тихое, чуть слышное «прости», окончательно выбивает почву из под моих ног, срывая стоп-кран. Понимаю, что для него это извинение сложнее, чем тысячи, сотни тысяч красивых и громких «извини», когда либо сказанных мне кем-то. Это его первое «прости» только для меня. Я точно знаю, что я единственная, которая увидела его таким слабым, уязвимым.

Отстранился, снимая с меня платье и мешавший бюстгальтер. Затем снова придвинулся ко мне близко-близко, касаясь лбом моего лба, замер, будто зверь перед последним прыжком на добычу… А потом резко выдохнул.

Я понимала, что он не хочет причинять мне боль снова, но теперь уже мне было все равно. Теперь уже я не могла остановиться. Все внутри меня хотело, желало близости с ним. Это была необходимость. Потребность в нем. Чистейшая животная страсть, которая забрала, затопила собой остатки разума.

Мы сейчас, впервые, были абсолютно голыми, кожа к коже — два обезумевших, от желания обладать друг другом, человека…

Я просто подавился от чувств, которые на меня разом обрушились. Гремучая смесь из злости, ярости и возбуждения растекалась по крови, прямо через сердце, которое пульсируя, разгоняло ее по всему организму. Я хотел ее каждой клеткой своего тела. И она обязательно будет моей. Во всех смыслах, какие только можно дать этому слову.

Ее искусанные губы горели после наших безумных поцелуев-укусов, и, будто ненормальная, она прижималась к моему члену, изгибаясь все больше. Слегка зависнув над ней, я прервал соприкосновение наших тел и, вновь облизнув палец, аккуратно провел рукой по ее нежным складочкам, размазывая по ним едва выступившую влагу…

— Маленькая… я больше не сделаю тебе больно, — шепчу ей, медленно проникая пальцем в ее лоно.

Это удается мне с трудом, но и от этого движения она слабо стонет то ли от боли, толи от страха. У меня пересохло во рту, когда я пронаблюдал за ее стоном, тяжелым дыханием в налитой груди с розовыми аккуратными сосками. Я хотел полностью подчинить ее себе, чтоб в этой маленькой головке больше никогда и мысли не появилось о другом мужчине…

— Саша… — чуть слышно шепчет она, двинув бедрами навстречу моему пальцу, от чего я только сильнее принимаюсь ласкать ее повлажневшие для меня губки.

— Маленькая моя, — с нежностью отвечаю я, припав губами к ее возбужденным соскам. Натянув кожу вокруг него пальцами, я обхватил его зубами и потянул на себя, глядя ей прямо в глаза. Я ласкал его языком, вбирая в свой рот, мучительно и медленно посасывая. От ее вкуса я сходил с ума, член налился кровью, а яйца тянуло от невыносимой боли. Я хотел ее до смерти. Если я ближайшее время не войду в нее, то, совершенно точно умру…

Я четко понимал, что уже прошел свою «точку невозврата» и она ее только что тоже прошла. Я видел это по ее расширившимся от возбуждения зрачкам, закрывшим всю радужку глаза. Она покраснела и прикусила свою нежную, полную губу, едва сдерживая стон. Сейчас я с легкостью читал каждую эмоцию на ее лице, видел, как она на желала меня.