отлично. Я завтра на тренировке у него спрошу чо-как. А еще, мам, хорошо бы тебе охрану какую или сопровождение. Хотя бы к отцу в холдинг на совещания ходить. Я-то поеду с тобой, само собой, но лучше бы с поддержкой.

Кстати, мысль-то дельная.

А ведь мой любимый науч. рук мне тоже предлагал поддержку. Только с другой стороны — юридическую и экономическую.

Глава 27: Три богатыря

«— А в чем секрет нашего богатырства?

— Ну, во-первых, в том, что мы всегда по трое держимся.

— Ну, и наверное, в большой любви к Родине!

— Наверное. Хотя нет, скорее всего потому, что по трое…»

Команда КВН «Дети лейтенанта Шмидта», 1998

Кир

Жизнь — дерьмо. И весьма разнообразное.

Взрослые научились как-то в нем выплывать, но все равно это отстой.

Все эти дни и в больнице, и после маминой выписки, я устал удивляться. Поэтому охреневаю. Отец мой такие номера откалывает — да зашибись просто. Как вообще в башку такое может прийти?

А мать моя — святая женщина. Она папеньку так и не прокляла. Ни одного слова не сказала про него, не только матерного, но даже просто гадостного. Хотя заслужил ведь.

Железная леди.

Я теперь много про что думаю из детства, да и на большую часть нашей общей истории вынужден посмотреть с другой точки зрения.

Тот, кто казался стеной, защитой, опорой, в реальности получился просто кучей вонючего мусора. Выгрести метлой и забыть.

Но он же лезет…

— Чего ты выделываешься, Кирилл? Бери машину, и мозги мне не колупай! — заявил мне отец буквально в первый день учебы.

Еще бы, все же видели, что меня в Универ мать привезла на своем старом Кеше. Нет, он у нас огонь еще, бегает, хотя я иногда за мамину безопасность начинаю переживать. Сменить бы ей авто, но пока не на что.

А тут ой-ой, ущерб отцову престижу. Да и хрен с ним.

Жили мы, получается, почти без него, так и сейчас проживем.

Не хуже. Нет.

Лучше, определенно.

Так что я глазом в доки зыркнул и, увидев свое имя, кивнул:

— Пригони машину в гараж у дома. Что, отец-благодетель, ущерб имиджу, да?

— Много ты, сопляк, в бизнесе понимаешь, — рыкнул Олег Михайлович.

— Так, я ж и не претендую. Ты знаешь, за меня есть кому подумать. Я — так, кулаками помахать, разве что, — и улыбнулся так, как его всегда бесило.

А маме, кстати, нравится.

На том и распрощались.

Вот чего он аж на тренировку-то приперся? Сидел тачке у спорткомплекса, ждал, чтобы претензии предъявить да машину вручить. Видать, совсем припекло.

Я-то, как и обещал, подкатил после трени к Михаилу Борисовичу и попросил: во-первых, порекомендовать для мамы личного тренера, чтобы она пришла в себя и обрела уверенность, а во-вторых — телохранителя. Не круглосуточно, а на время выходов в свет, встреч с отцом и посещения его холдинга по моим акционным делам.

— Да, Кирилл, как-то у вас всегда все весьма замысловато. Нет, конечно, я для Нонны Аркадьевны найду специалиста, но ты мне скажи честно — что случилось? — тренер смотрел очень внимательно.

— Мать с отцом разошлись. Он виноват. Она сильно пострадала, в том числе и физически, — как меня до сих пор внутри корежит от этого — не пересказать.

Вот чего ему не хватало? Она же им одним жила, дышать на него боялась, все, что бы ни попросил — делала. Скотина он.

— Я его урою, если он ее тронул… — давно не видел всегда спокойного и даже равнодушного Михаила Борисовича в ярости.

А, вот она.

— Ну, может, нам и понадобится позже такая помощь, но сейчас важно то, что я просил. Мать после операции, ей восстановиться и в себя прийти сейчас важно. А с отцом ей все равно по моим делам контачить придется, и вот тут очень нужна защита. Адекватная.

Тренер мой медленно и вдумчиво дышал. А потом выдал:

— Ни хрена не понял, но спеца ей найду, только нужны будут рекомендации врача. И «тельника» тоже поищу.

Вот за что люблю Михаила Борисовича, так это за конкретику: мужик сказал — мужик сделал.

Поэтому сейчас чувствую себя Алешей Поповичем, самым мелким и бессмысленным из богатырей, натурально.

Тренер, как серьезный и адекватный взрослый, слово сдержал, и перед поездкой на еженедельное совещание в «семейный» холдинг утром нас у машины ждал, ну, танк такой.

Впечатляющий.

Хмурый и не сказать, чтобы парень. Нет, меня постарше, матери помоложе, но с такой мордой, что я бы не сунулся выяснять у него чего-то.

Можно, наверное, сказать мужик. Такой железобетонный. Здоровенный, мрачный. Весь вроде и в цивильном, но видно, что ему больше в спортивном удобнее и привычнее.

А как двигается! Точно, тренер его учил.

Шаг мягкий, взгляд пространство режет, разворот всем корпусом быстрый. Все сечет вокруг. Тяжелый, но легкий. Парадокс.

— Андрей, — пожал мне руку, матери кивнул.

Вот это подогнал нам подарочек дорогой Михаил Борисович. Да.

Но мало того.

Мать-то моя тоже полна сюрпризов, однако.

— Кир, это Дмитрий Михайлович, мой коллега с кафедры. Он поможет с юридической и экономической составляющей всех вопросов, по которым будут требоваться твои решения, — улыбнулась моя самая важная в мире женщина, представляя через пять минут мне крепкого, рослого мужика с лицом неандертальца, наряженного в брендовый костюм и с часами за полтора ляма, выбравшегося из скромного серого «мерина».

Вот это педагог.

Я конкретно так охренел.

Но то, что батиным планам профессионально отвалят пи*ды, очень согрело сердце.

Перезнакомились и поехали в офис.

А вот теперь мы идем. Свиньей.

Мама впереди, а мы как бы оттеняем.

Хотя я сразу сказал, что рядом пойду. Но эта невозможная упрямица заявила:

— Вот еще! С чего мне прятаться? Документы в полном порядке, я адекватна, даже справка есть, а на всяких козлов еще я внимания не обращала…

И пошла.

Мы еле догнали, чтобы прибыть прилично. И впечатление произвести правильное.

Охрана улыбается:

— Ох, Нонна Аркадьевна. Наконец-то. Заждались. Вот теперь и порядок будет, и спокойствие. А то, что за жизнь, когда верхушку трясет? Шеф, вон, секретарей меняет чуть ли не каждый день, и все со слезами разбегаются. Рады. Очень вас ждали.

Охренеть, сюрпризы, а?

Входим в зал совещаний под одобрительными взглядами бабушки Адель и Семеныча. Вот кто правда рад.

За большим овальным столом еще один мужик сидит. Раньше не видел его. Значит, тот самый кризисный управляющий, Сергей Сергеевич.

— Кирилл Олегович, Нонна Аркадьевна, доброе утро. Рад приветствовать. Присаживайтесь. Раз все