На этот раз, когда я шла по узкой тропинке, пришлось отводить ветки от лица. Я была выше, чем в последний раз, когда гуляла здесь: тогда я была достаточно маленькой, чтобы не задевать сучки. Теперь ветки хрустели в такт моим шагам, пока я не вышла на открытое пространство. К лабиринту.

Ограда была низкой, лишь три или четыре фута в высоту. Хрупкое ржавое кольцо, простирающееся на несколько ярдов в обоих направлениях от лабиринта из живой изгороди, который папа Брек распорядился разбить в лесах позади дома. Калитка приоткрыта. Значит, он уже здесь.

Сам лабиринт был простым — концентрические круги с тупиками и проходами по всей длине. Их узор я запомнила много лет назад. Переплетение из самшита было нашим замком, который мы с Николасом защищали от мародеров — обычно от его братьев. Мы орудовали мечами из палок и картонными щитами, оба сражались, пока его родичам не надоедало и они не отступали. Это был наш тайный сад, наше крошечное лиственное королевство.

Я приблизилась к светящемуся сердцу лабиринта едва уловимыми шагами по мягкой земле. В ночи царило молчание, если не считать периодического хруста деревьев и шелеста в подлеске вокруг меня. Было тихо, пока я не встретилась с ним в середине.

— Я гадал, сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться сюда, — сказал Николас, скрестив руки на груди и глядя на меня. Два фонаря–молнии бросали золотые отблески на его торс, сейчас облаченный в футболку с логотипом Чикагского марафона. Он сменил пиджак на футболку и костюмные брюки — на джинсы.

Я вышла в центр круга и посмотрела на него со слабой улыбкой:

— Я едва вспомнила, что это здесь.

Николас саркастически хмыкнул, дернув плечами:

— Очень сомневаюсь, Мерит, что ты забыла о замке.

Хотя уголок его губ приподнялся при этих словах, выражение лица довольно быстро снова посерьезнело. Он изучил мое платье, затем посмотрел мне в глаза:

— Похоже, вампиры преуспели в том, что не удалось твоему отцу.

Секунду я смотрела на него, не понимая, кого он хочет оскорбить — меня, отца или Этана, хотя, похоже, выстрел предназначался всем троим. Я решила проигнорирован, сказанное и обошла вокруг него — примерно пятнадцать футов. Изгородь прорезали отверстия для входа и выхода, на изогнутых деревянных скамейках вдоль изгороди сейчас стояли фонари.

— Не ожидала столкнуться с тобой около Дома Кадогана, — призналась я.

— Не ожидал, что найду тебя внутри Дома Кадогана. Времена меняются.

— Люди меняются? — спросила я, оглядываясь через плечо.

Выражение его лица не изменилось. Невозмутимое, сдержанное.

Я решила начать с приятных вещей:

— Как твои дела?

— Меня больше интересуют твои дела. Существо, которым ты стала.

Я подняла брови:

— Существо?

— Вампир. — Он выплюнул это слово, будто сам звук внушал ему отвращение. Отвел взгляд, уставившись на деревья. — Люди явно меняются, по всей видимости.

— Да, — согласилась я, но сумела придержать свои мысли о его теперешнем отношении при себе. — Не знала, что ты вернулся в Чикаго.

— У меня дела.

— Ты насовсем?

— Посмотрим.

Более важный вопрос:

— Так ты работаешь? Имею в виду — в Чикаго?

Его взгляд переместился на меня, одна темная бровь выгнулась.

— Не уверен, что мне удобно обсуждать свои планы с тобой.

Наступила моя очередь выгибать брови.

— Ты попросил меня о встрече здесь, Ник, и никак иначе. Если тебе неудобно что–то обсуждать со мной, тебе следовало позволить мне остаться в доме.

Он долго смотрел на меня. Серо–стальные глаза напряженно впились в мои, словно он мог видеть меня насквозь, разгадывать мысли и намерения. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не шевелиться.

— Я хочу знать, зачем ты здесь, — наконец пронзи он. — В доме моих родителей, моей семьи.

С учетом прозвучавшего в его голосе недоверия, полагаю, это не совпадение, что Джулия — единственный Брекенридж на вечеринке.

Я сцепила руки за спиной и посмотрела на него:

— Наступило время вспомнить семейные обязанности.

Он одарил меня холодным взглядом:

— Я знаю тебя двадцать лет, Мерит. Семейные обязанности — не первые в твоем списке приоритетов, особенно когда они предусматривают дресс–код. Попробуй еще раз.

Не знаю, к чему он клонит, но я не собиралась выдавать свои секреты.

— Скажи мне, что ты делал рядом с Домом Кадогана.

Он взглянул на меня с вызовом, словно спрашивая: «Почему я должен отвечать на твой вопрос?»

— Qui pro quo, — объяснила я. — Одно вместо другого. Ты отвечаешь на один мой вопрос, я — на один твой.

Он облизал нижнюю губу, обдумывая мое предложение, затем посмотрел на меня.

— Я провожу расследование, — ответил он.

— Ты пишешь статью?

— Я не сказал, что пишу статью. Я сказал, что провожу расследование.

Ладно, значит, расследование, но не для того, чтобы написать статью — о вампирах или еще о чем–то. Что же он расследует? И если у него есть вопросы, почему он ищет ответы в толпе папарацци около Дома, вместо того чтобы воспользоваться своими собственными связями? Что на важнее, почему Ник, а не Джейми?

Ник сунул руки в карманы и наклонил голову ко мне:

— Qui pro quo. Зачем ты здесь?

Секунда на размышление, перед тем как ответить:

— Мы тоже проводим расследование.

— На предмет кого?

— Скорее — чего. Мы пытаемся сохранить безопасность наших людей. — Не вся правда, но близко к действительности.

— От чего?

Я покачала головой. Пришло время копнуть глубже.

— Qui pro quo. Раз мы заговорили о Бреках, как дела в вашей семье? Как Джейми?

Выражение лица Ника изменилось так быстро, что я чуть не отступила. Его челюсть затвердела, ноздри раздулись, ладони сжались в кулаки. На секунду я была готова, что чувствую краткую пульсацию магии, но она тут же исчезла.

— Держись. Подальше. От Джейми, — отрубил он.

Я нахмурилась, пытаясь понять источник его гнева.

— Я просто поинтересовалась, как его дела, Ник. — Большей частью для того, чтобы понять, собирается ли он принести нас в жертву, чтобы получить поддержку папы Брека, но Нику это знать не обязательно. — Почему я должна держаться от него подальше? Что, по–твоему, я собираюсь сделать?

— Он — мой брат, Мерит. Вне зависимости от семейной истории, от личной истории, я буду защищать его.