Лаура отложила вилку. Дотронулась до губ накрахмаленной салфеткой.

– Ты правда хочешь пойти? Там будут все! – вставил Кароль.

– Я не собираюсь прятать голову в песок. Пусть увидят меня. Будь жив отец, они не посмели бы меня игнорировать. Костел открыт для всех. Я-то справлюсь. Интересно, как они это выдержат. Они же такие глубоко верующие, – рассмеялась она с издевкой. – Не бойтесь, я вас не опозорю. Не пью уже семь лет и не собираюсь начинать.

Лаура благодарно улыбнулась. Она была рада, что они пойдут на мессу. Кароль, пользуясь моментом, взял салатницу и стал прямо из нее есть маринованные грибы. Один из них он наколол на вилку и протянул Каролине.

– В этой вашей Англии есть такие?

Девочка скривилась.

– Я поговорю с Адрианной. – Лаура сняла с колен салфетку, потом встала и пошла к двери за пальто. Саша была удивлена. Она не ожидала от матери такой эйфории. Кажется, та надеялась на праздничную семейную фотосессию-2013. – Может быть, мы вместе поужинаем? Кузины не могут дождаться, когда увидят нашу маленькую англичанку, – добавила уже одетая Лаура.

Саша поймала себя на мысли, что у нее хорошие гены. Она не против иметь такую фигуру, когда будет в возрасте матери. Каролина выплюнула маринованный гриб на тарелку.

– Что это? – спросила она по-английски.

Саша не могла сдержаться, рассмеялась и сразу же почувствовала облегчение. Гнев моментально улетучился.

* * *

– Люди бывают плохие и хорошие, смелые и трусливые, благородные и достойные презрения, – вещал с амвона ксендз Старонь. Его проповедь в гарнизонном костеле Святого Георгия в Сопоте передавали в прямом эфире все католические теле– и радиоканалы. Верующие снимали ее с помощью телефонов и планшетов, и видеоролики тут же попадали в Сеть. Далее они распространялись при помощи так называемых цепочек веры, главным образом в социальных сетях.

Ксендз Старонь не был обычным клириком. Он регулярно посещал тюрьмы, проводил исследования в области эффективности ресоциализации. Стал одним из первых польских экзорцистов. Несколько лет провел с миссией в Колумбии, где возвращал к вере контрабандистов и убийц. Он чуть не умер от редкого типа желтухи, потому что отдал одному из заключенных литр своей крови. Санэпидстанции в этих районах не было и не будет.

По возвращении он повел себя независимо, и очень многие отдали бы полцарства, чтобы узнать, почему он мог себе это позволить.

Началось все невинно – с интернетного миссионерства. Он упорно убеждал руководство Католической церкви не пренебрегать Всемирной сетью и тем более не осуждать ее, называя орудием Сатаны, а, наоборот, умело применять для пользы церкви.

– Нам не нужны религиозные войны, нам нужны искреннее общение и лояльное отношение к человеческим слабостям, – провозглашал Старонь. – Нынешняя молодежь, новое поколение верующих собирается в Интернете. Именно туда нужно идти с миссией.

У него были свои профили на «мордокниге», «Одноклассниках» и главных сайтах знакомств. Это были, по его мнению, идеальные пропагандистские нструменты для укрепления веры. Ксендз старался чаще размещать посты, которые заставляли бы людей задуматься. Реакция была очень живой. Святой отец Старонь верил в то, что все люди добры. И даже те, кто где-то свернул на кривую дорожку, в глубине души очень хотят все изменить и жить согласно десяти заповедям.

– Времена сейчас тяжелые, – старался он убедить своих скептически настроенных коллег. – Давайте не будем цепляться за закоснелые принципы, которые сегодня, увы, не работают. Мы не в состоянии остановить технический прогресс.

Это утопия. Нам придется измениться, выйти навстречу молодежи, потому что мы существуем для них, а не наоборот. Иначе они отвернутся от церкви и через несколько лет костелы будут зиять пустотой. И это будет наша вина. Наш грех.

Он громко критиковал в СМИ тех церковных иерархов, которые требовали отмены сексуального воспитания в школе, а Интернет называли логовом дьявола. Недавно он сделал очередной шаг вперед. Не только публично осудил своих коллег, обвиняемых в педофилии или финансовых махинациях, но также остро раскритиковал реакцию епископата, который старался в делах такого рода отмолчаться или даже замять скандал. Остро осуждал церковников, живущих во грехе как с женщинами, так и с мужчинами. Он дал интервью крупнейшей влиятельной газете, обнародовав правду о плотской жизни семинаристов.

– По моим оценкам, около семидесяти процентов этих молодых людей находятся там не по призванию. Они выбирают этот путь, чтобы познакомиться с чувствительным, умным и одухотворенным юношей, который разделял бы их потерянность в жестоком реальном мире. Большинство из них приезжают из маленьких городков и деревень, где с самого детства воспитывались как будущие священники. Под куполом, в идеалистическом мыльном пузыре, который лопается, как только они оказываются за высоким забором. Многие приходят туда уже сформировавшимися и знают, что оказались в раю, ибо предпочитают мальчиков. Бывают и такие, кто не задумывался ранее о своей сексуальности, и в семинарии впервые испытывает тягу плоти. И одни, и другие здесь переживают первые настоящие отношения. К сожалению, даже те, кто пришел с самыми чистыми и честными намерениями, сталкиваются с людьми, выбравшими профессию по расчету. Эти, в свою очередь, не соблюдают не только обет безбрачия, но и моногамию. Их целью является поиск приключений. Уверяю, что Содом и Гоморра – это детский лепет по сравнению с оргиями, в которых участвуют будущие священники. Потом ситуация начинает напоминать раскручивающуюся спираль. Становится только хуже и страшнее, – утверждал Старонь.

Он откровенно рассказывал, когда и при каких обстоятельствах ему предлагали более высокий сан в обмен на сексуальный контакт. Иногда даже называл имена и фамилии. Очень скоро число судебных исков, поданных против него в гражданский суд, не удалось бы сосчитать на пальцах одной руки. Адвокаты сами предлагали свои услуги, чтобы защищать его в суде, рассчитывая на хорошую рекламу. Каждое судебное заседание проходило при участии прессы. СМИ полюбили ксендза Староня за парадоксальность мышления, смелость и скромность. Он упорно отказывался от предлагаемых ему более высоких санов и был сторонником нищенствующей церкви. В целом он был идеальным кандидатом в медиазвезды и очень быстро ею стал.

– Мне не нужны ни пурпур, ни обращение «архиепископ». Это архидурацкая блажь, – повторял он. – Я стал священником, ибо жаждал быть ближе к Богу. Церковь должна была мне в этом помогать, а не мешать. Если я стану частью этой машины, то потеряю независимость. У меня не будет права говорить то, что я думаю. Нужно будет только зачитывать то, что мне напишут.

Несмотря на то что его месячный доход не превышал тысячи злотых, большую его часть он так или иначе раздавал бедным. Организовывал благотворительные сборы средств, лично ходил с ящиком для пожертвований по домам, если цель была убедительной. Также он очень быстро стал любимцем отверженных: заключенные, проститутки, проблемная молодежь тянулись к нему, как к благодетельному отцу. Многих из них он вытаскивал из зависимостей, «освобождал от Сатаны», как потом писали впечатленные пользователи на его блоге. Он же повторял: