Король клея метался по комнате, очевидно, совершенно позабыв о том, что здесь, помимо него самого, находятся пленники.

– Надо бежать, искать, кидать, кричать! – как всегда, быстро нанизывал слова он. – О нет, только не кричать, не пищать, не мычать и не визжать!

– Уважаемый Ван дер Скрипкин! – громко позвал Лёшик, убедившись, что хозяин лаборатории пребывает в самой настоящей панике.

– Визжать, мычать, – бормотал про себя Ван дер Скрипкин и вдруг, сообразив, что не один, от неожиданности подпрыгнул и вскрикнул: – ООО! Ой! Кто тут?

Собственный голос напугал короля клея не меньше, чем если бы этот вопль издал кто-то другой. Зажав ладонями уши, миллиардер затрясся, словно в лихорадке.

– Ван дер Скрипкин! Выпустите нас! Может, мы поможем вам и прогоним эту грозу! – снова окликнул его Лёшиков.

– Что? Что? – бешено вращая глазами, король клея пронёсся по комнате. Добежав до клетки с человечками, он остановился и задумался. – А-а-а, это вы! Я и забыл про вас!

Он вдруг успокоился и, кажется, начал приходить в себя.

– Пожалуйста, отпустите нас! – попросила его Леля.

– Мы поможем вам! – вторил Лёшик.

– Нет, нет и нет! – ответил наконец Ван дер Скрипкин. – Даже не просите, маленькие негодники!

В это время громовые раскаты немного поутихли, и король клея почувствовал себя совсем хорошо. Взлохматив волосы, он гордо выпрямился и направился к выходу.

– Ах так! – проговорил Лёшик. – Тогда получайте!

Он вытянул обе руки из-за прутьев и прошептал какие-то заклинания. И тут же прямо перед Ван дер Скрипкиным появилась целая гора брусочков, каждый из которых был завёрнут в разноцветную бумажную упаковку. Гора источала приятные ароматы – ромашки и лаванды, череды и оливкового масла.

Леля не сразу догадалась, что это за брусочки, зато Ван дер Скрипкин прямо в лице изменился.

– Мыло! – воскликнул он в ужасе. – Мыло! Откуда оно здесь?!

– Если не выпустите нас, то его будет всё больше и больше, – пригрозил Лёшиков и снова прошептал заклинание.

Тут же около Ван дер Скрипкина образовалась ещё одна куча мыла – теперь королю клея было не выйти из комнаты.

– А-а-а! – вскрикнул он и отбежал в сторону. – Всё равно вас не выпущу!

– Хорошо, значит, мыла надо ещё? – засмеялся маленький волшебник и снова прошептал заклинание.

Появилась ещё одна огромная гора – теперь вся комната была заставлена кусками мыла. Душистый запах распространился по всему помещению, отчего Ван дер Скрипкин принялся беспрестанно чихать.

– И вот ещё. Вдобавок, – добавила Леля и завизжала изо всех сил.

От этого пронзительного звука миллиардер задрожал, закрыл ладонями уши и даже полез в ящик старого шкафа.

– Хорошо, хорошо, апчхи! Я выпущу вас! – взмолился он. – Только уберите мыло, у меня на него аллергия, и перестаньте визжать!

А в другой комнате Банечка и Жек горячо обсуждали создавшееся положение. Они оказались пленниками Жиролы и теперь не знали, как выбраться.

– Вот если бы Лёшиков был здесь, он обязательно бы что-нибудь придумал, – всхлипывала Банечка, утирая слёзы подолом своего нарядного платьица.

– Да, но сейчас его нет с нами. Ему самому требуется помощь, – ответил щенок. – А значит, нам придётся действовать самим…

– Но как? – всхлипнув, спросила мышка.

Жек не знал ответа на этот вопрос.

Ларион Флёр сидел в кресле, пытаясь понять, о чём разговаривают звери. Но, увы, он не знал языка, на котором разговаривают животные.

– Я вот что думаю, – сказал мышке Жек. – Ван дер Скрипкин говорил, что для того, чтобы привлечь людей к лотосам, они с Жиролой приклеили суперклеем к каждому цветку по мечте, так?

– Так, – кивнула Банечка.

– А что, если нам достать расклей и отклеить мечты от лотосов Стасеньки и Вовы?

– Точно! – оживилась мышка. – Но тогда нам надо освободить и остальных лотофагов!

– Освободим и их! – согласился пёс. – Только где найти столько расклея?

Тем временем Ларион Флёр подошёл к столу с техникой и принялся изучать кнопки и рычажки.

– Какая глупая идея – склеить острова! – бормотал он. – И где Ван дер Скрипкин возьмёт клей? А вдруг получится не то, сможет ли он всё переделать? Надо бы изучить химический состав этого суперклея…

– Ура! – в один голос закричали Банечка и Жек. – Ларион возьмёт у Ван дер Скрипкина побольше расклея, мы выберемся из плена и отклеим мечты от лотосов! Тогда люди будут спасены!

– Если лотосы не станут давать клей, то и план склеить острова окажется невыполним, и Ларион Флёр сможет поехать домой! – Банечка была просто в восторге.

Звери так обрадовались, что обнялись и принялись кружиться по комнате.

– Что с вами? – удивился астроном. – Отчего вы так радуетесь? Как плохо, что я не могу вас понимать…

Услышав это, мышка и щенок остановились.

– Точно! Как же мы ему объясним, что нам нужен расклей? – спросил Жек у Банечки. – Эх, сюда бы Лёшика…

– Или Карлушу, – пропищала мышка. – Она хоть писать умеет…

Ларион Флёр внимательно следил за зверями. Он уже догадался, что те что-то придумали, и всё пытался их понять.

– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил он. Жек и Банечка утвердительно кивнули. – Тогда я слушаю.

– Покажи ему, – толкнул щенок мышку вперёд. – Покажи, как будто ты приклеилась, а я буду тебя расклеивать…

Мышка пробежалась по комнате, затем резко перевернулась на спинку и замерла, издавая истошный писк.

– Что с тобой? Спинка болит? – испугался Ларион.

Банечка и Жек замотали головами, показывая, что астроном не отгадал.

– Давай ещё раз! – предложил Жек.

Банечка снова пробежалась по комнате и свалилась теперь уже на бок.

– А, ты очень устала и хотела бы поспать? – мучился в догадках Ларион. – Скользкий пол?

Мышка изо всех сил показывала, как она приклеилась к полу, мотала головой, давая понять Флёру, что все его догадки неверны, но дело так и не продвигалось.

– Не могу я больше, – взмолилась Банечка, обращаясь к щенку. – Попробуй сам!

Жек немного подумал, затем подошёл к ножке хрустального столика, дотронулся до неё головой и сделал вид, будто приклеился. Щенок дёргался, рыча и извиваясь.

– Не нравится этот стол? – вздохнул астроном. – Мне он тоже показался каким-то уж слишком вычурным. Как-то он не клеится к этой обстановке…

Услышав слово «клеится», звери оживились, запищали, залаяли, закивали.

– Что? Что я сказал? Клеится? А, ты показываешь мне, что приклеенный?