Взятие Аккона мусульманами практически ознаменовало собой конец эпохи Крестовых походов. Правда, и после этого на протяжении столетий предпринимались попытки возродить к жизни идею Крестовых походов, организовывать новые крестоносные предприятия и собирать христианские армии, чтобы снова отвоевать Святую землю у мусульман. Однако идея Крестовых походов уже утратила свою жизненность. Поэтому все аналогичные попытки, предпринимавшиеся как папами, так и светскими государями, были обречены на провал.

Нам, людям XXI в., бывает порой трудно понять, что же, собственно, двигало средневековыми крестоносцами. Наши вера и мировоззрение разительно отличаются от средневековых. Индивидуумы, общество и народы руководствуются в наше время уже не только религиозными мотивами – в отличие от тогдашних времен. В Средние века лейтмотивом всех действий человека была почти исключительно религиозная вера. Только с точки зрения веры можно понять и странствия паломников в Святую землю. Мотивом паломников было, прежде всего, простое желание быть как можно ближе к Богу и Его святыням, расположенным на земле, исхоженной стопами Божественного Учителя и Спасителя страждущего и погрязшего в грехах рода человеческого. Ради достижения этой высшей цели паломники отдавались на волю неведомой судьбы и были готовы переносить тяготы, труды и опасности, о которых мы, живущие в технократическую эпоху, просто не имеем никакого представления.

Не зря Бернар Клервоский в одном из своих писем заверял жен крестоносцев, что те – уже вдовы, хотя их мужья еще живы. Шансы на возвращение домой из крестового похода были весьма невелики. Но паломники во имя своей веры брали все это на себя, ибо, будучи христианами, верили, что и без того находятся на пути в жизнь вечную. Нам бы этой веры – хотя б с горчичное зерно!

Они по-прежнему высятся суровыми каменными часовыми, на севере и на юге, на востоке и западе, храня безмолвную память столетий. Их имена звучат ударами древних башенных колоколов, как давно где-то слышанные, но забытые в суете повседневности заклинания: Маргат, Монфор, Сафед, Керак, Торн, Выборг, Венден, Феллин, Мариенбург, Нессау, Ревель, Крак де Шевалье. Свидетели древней, прошедшей, но вечной славы христианского оружия, христианской культуры, христианской цивилизации, гения христианства… У их подножия плещутся, шумят волны Балтийского и Средиземного морей, а над ними несут вечную стражу Предвечные Звезды…

Пару лет назад, в эпоху расцвета у нас в России «черного» видеобизнеса, когда уличные прилавки буквально ломились от «пиратских» кассет, я как-то купил по случаю несколько записанных на видео телевизионных фильмов Би-би-си на исторические темы, и в том числе серию под многообещающим названием «Крестовые походы». Однако не удосужился их сразу же просмотреть (как говорится, все руки не доходили), и сделал это лишь совсем недавно. Просмотрел – и был буквально поражен.

То, что увидел, а главное – услышал ваш покорный слуга при просмотре этих видеокассет с телеэкрана, показалось мне поразительным, нет, мало того – непостижимым! Подобно абсолютному большинству моих современников и соотечественников, хотя и выросших и духовно сформировавшихся еще при советской власти, антинациональной, по сути, или, во всяком случае, подобно большинству окружавших меня с детства русских людей (в самом широком смысле этого слова), я как бы с молоком матери впитал в себя сознание того, что существует связь времен, соединяющая нас непрерывной цепью поколений с нашими предками. Невзирая на все идеологические ухищрения жрецов государственного марксизма, вдалбливавших в наши головы заскорузлые красные догмы, мы всегда считали историческую (то есть дореволюционную, старую, существовавшую раньше Россию) той точкой опоры, на которой строилось все наше миросозерцание. Мы привыкли сравнивать нашу достаточно неприглядную действительность эпохи «развитого социализма» с тем, что было в старой доброй Российской империи. И даже в пору «позднего Совдепа» это чувство духовной опоры на прошлое, на русскую историю, на славную пору Средневековья всемерно культивировалось и развивалось.

А что же ваш покорный слуга узрел в документальном сериале Би-би-си «Крестовые походы»? Причем не просто сериале, а сериале, предназначенном для учебных целей и популяризации истории (ведь именно с помощью подобных сериалов уже несколько десятилетий формируется сознание западных европейцев, а теперь вот они и до нас, грешных, дошли!).

Буквально с первых же кадров меня поразила, как видно, задающая тон всему повествованию фраза ведущего сериала – мистера Терри Джонса: «Крестовые походы являлись, по сути, варварскими вторжениями и были явным проявлением нецивилизованности».

И это говорилось англичанином – человеком, чей национальный флаг – «хоругвь святого Георгия» с красным крестом на белом поле – осенял в славные былые времена именно рати крестоносцев и, в частности, рыцарей ордена Христа и Храма Соломонова! – о Крестовых походах – самом легендарном и героическом периоде истории Западной Европы, благодаря которым сложились европейские нации и Европа осознала себя таковой! Да славный король-крестоносец Ричард Львиное Сердце не иначе как сто раз перевернулся в гробу, услышав эти слова! Впрочем, и ему в сериале досталось от благодарных потомков по первое число! Чего стоят жуткие кадры, изображающие восстающего из гроба Ричарда в виде какого-то чудовищного коронованного вурдалака, со вскрытыми внутренностями, набитыми человеческими останками! Впрочем, тема «людоедства» крестоносцев будет, как навязчивая идея, постоянно повторяться и варьироваться авторами фильма на все лады. Даже у нас, в России, в советское время, да и ныне, критикуя католиков за ересь папизма, хотя и выходили антикрестоносные и даже прямо антихристианские фильмы Эйзенштейна (где также смаковалась тема «людоедства» крестоносцев – вспомните незабываемую сцену «мини-холокоста», устроенного, по воле автора – который, будучи старым рижанином и вдобавок дворянином с фамильным гербом, мог бы уж не столь беззастенчиво превращать историю своих предков в идеологический «ужастик»! – в Пскове ливонскими рыцарями – безжалостными биороботами, под пение псалмов швыряющими в «огнь поядающий» невинных младенцев!) и др., а также антикрестоносные книги Заборова и др., они ясно осознавались всеми мало-мальски мыслящими людьми как идеологический заказ враждебной христианству богоборческой власти, а мы еще детьми, как поется в известной песне Высоцкого, с восхищением запоем читали любимые книжки сэра Вальтера Скотта, Роберта Льюиса Стивенсона, Райдера Хаггарда, сэра Артура Конан Дойля и многих других – о славных рыцарях, королях и героях, которые в тяжелейших условиях Средневековья отправлялись на край света сражаться с сарацинами за освобождение Гроба Господня, верно служили своим государям, защищали слабых и обиженных, честь прекрасной дамы и пр. Даже в пропитанных когда воинствующим, когда подспудным атеизмом советских книжках по истории порой оплакивалась судьба захваченного крестоносцами в 1204 г. православного Константинополя-Царьграда (хотя неизменно восхвалялись победы над теми же православными византийцами киевских князей Олега, Святослава и Владимира, оставляя за скобками вопрос, что бы эти славные русские князья учинили в случае захвата ими Царьграда!), но никогда не издевались, а уж тем более так откровенно не глумились над периодом Крестовых походов как таковым! Разумеется, мы далеки от мысли утверждать, что советская историография превозносила крестоносцев (или хотя бы воздавала должное их подвигам, их мужеству и их идеализму), но даже из советских школьных учебников истории и последующих книг мы выносили некую неуловимую атмосферу невольного восхищения идеей бескорыстного подвига рыцарей во славу какой-то идеи. Возможно, это и было причиной: советская историческая наука, отнюдь не поощряя в подсоветских людях религиозность, старалась в то же время – исходя из чисто прагматических целей политики безбожного государства, сводившего потребности своих подданных к минимуму, – воспитать в них преклонение перед идеей бескорыстного подвига, служения идеальным целям – и потому не поднимала, в общем, руку на рыцарство и, в частности, на Крестовые походы (по крайней мере, в Святую землю; в отношении прибалтийских крестоносцев, тевтонов и ливонских рыцарей, действовал иной «идеологический заказ», о котором речь пойдет несколько ниже).