Лори отвечала таким радостным голосом, что слушать его было одно удовольствие, и Квиллер начал с любезностей:

– Давно тебя не видел, Лори. Как малыш?

– Уже ползает, Квилл. Наша кошка думает, что он котёнок, и пытается по-матерински за ним ухаживать.

– А как Ник?

– Ну, новую работу ещё не нашёл. Если у тебя появятся какие-нибудь идеи, скажи. У него диплом инженера, ты знаешь.

– Скажу, но только передай ему, чтобы не уходил, пока не подыщет себе что-нибудь другое. Ну а ты как? Есть время написать для меня несколько писем?

– Конечно! Ник по средам ездит в Пикакс. Он может у тебя забрать что надо.

– Я не в Пикаксе, Лори. Мы с котами несколько недель поживем в музее, в квартире Айрис Кобб.

– О Квилл! Это было ужасное известие! Нам будет так её не хватать.

– Всем её не хватает, даже сиамцам.

– Как на них сказался переезд в музей?

– Вот об этом-то я и хочу тебя спросить, Лори. Коко тут что-то беспокоит. Все птицы уже улетели на юг, а он всё равно часами просиживает на подоконнике, что-то высматривает, чего-то ждёт. А когда я взял его с собой в музейные залы, он направился прямиком к подушке, которую набили куриными перьями ещё до Первой мировой войны, а несколько минут назад он столкнул с полки две книги: «Убить пересмешника» и «Пролетая над гнездом кукушки».

Лори без колебаний спросила:

– У них в рационе достаточно птицы?

– Хммм… Мы едим пока то, что осталось в холодильнике у Айрис, – сказал Квиллер, – и теперь, когда ты сказала, мне кажется, что это было в основном мясо и морепродукты.

– Попробуй давать больше птицы, – посоветовала она.

– Хорошо, Лори, я так и сделаю.

Квиллер пошёл искать сиамцев.

– Эй, вы, гурманы, где вы там! – прокричал он, стоя в центральном зале. – Тетя доктор прописала вам есть побольше уток, фазанов и корнуэльских куриц!

Было слышно, как Юм-Юм загребает песок в своём туалете; когда песок ударял о металлические края латки, получался характерный звук. Коко, по своему обыкновению, бесследно исчез.

– Коко! Ты где?

У этого кота была несносная привычка становиться невидимым, когда ему это было нужно, и Квиллер всегда волновался, когда он пропадал из виду.

Вскоре из ванной показалась Юм-Юм. Деликатно отряхнув лапки, она направилась прямо к одному из восточных ковров в гостиной. Посередине его виднелся подозрительный горб, который она тщательно обнюхала. Горб пошевелился.

Квиллер откинул ковер и спросил:

– Что с тобой, Коко? Что, нагреватель плохо работает? Ты от чего-нибудь прячешься? Что ты пытаешься мне сказать?

Коко распрямился, как это умеют делать только сиамские коты, и гордо покинул комнату.

На открытие выставки, посвящённой катастрофам, первыми приехали члены Исторического общества, одетые как в церковь: мужчины – костюм с галстуком, женщины – юбка с блузкой, туфли на каблуках. Митч Огилви, транспортный директор, распорядился подвозить пожилых и инвалидов к музейному входу, а машины потом ставить во внутреннем дворе, чтобы оставить обычные места стоянок для публики. Ожидалось большое скопление народу, прочитавшего статью на первой странице «Всякой всячины»:

ВНОВЬ ОТКРЫВАЕТСЯ МУЗЕЙ ГУДВИНТЕРА.

ПРЕДСТАВЛЯЕМ КРУПНЕЙШИЕ КАТАСТРОФЫ

В воскресенье в свои обычные часы музей «Ферма Гудвинтера» в Норд-Миддл-Хаммоке, закрытый на одну неделю после смерти смотрителя Айрис Кобб Флагшток, возобновит работу новой выставкой, представляющей памятные события в истории Мускаунти.

В новой экспозиции представлены фотографии и предметы, относящиеся к тем временам, когда жители города занимались рубкой леса, кораблестроением и добычей угля, говорит представитель дирекции музея Кэрол Ланспик. Большие настенные фотографии изображают драматические сцены кораблекрушений, лесных пожаров, катастроф на шахтах, заторов на лесосплаве и прочих бедствий, включая «катастрофу» 1919 года, когда шериф вылил на свалке около Скуунк-корнерза несколько галлонов контрабандного алкоголя. Особый интерес, по словам Кэрол Ланспик представляет небольшой раздел, озаглавленный «Правда или миф?», освещающий таинственную смерть Эфраима Гудвинтера в 1904 году. «Ферма Гудвинтера и прилегающие окрестности – во всём осеннем великолепии, – сказала Ланспик, – Эта восхитительная игра красок сделает вашу поездку в Хаммок вдвойне приятной».

Часы работы: пятница, суббота, воскресенье, с 13 до 16 г. Групповые экскурсии можно заказать предварительно на любой день.

К часу дня Квиллер оделся как подобает, надел и новый клетчатый галстук, который его соблазнил купить Скотт, по-шотландски растягивая «р». Прихватив под мышку Библию Кристи, он пошел сначала в кабинет, где сидел за компьютером Ларри и бил по клавишам, просматривая каталог.

– Как дела, Ларри?

– Хорошая реклама всегда оправдывает себя, – ответил президент. – Что у тебя под мышкой? Проповедь будешь читать?

– Эту Библию подарила музею одна молодая женщина с фермы Фагтри. Что мне с этим делать?

– Надеюсь, это семейная Библия Фагтри?

– Нет, просто мать этой женщины купила её на аукционе.

– Плохо дело. Ну ладно, напиши на этой карточке имя дарителя и оставь Библию на картотечном столе, Регистратор с ней разберётся.

– Удалось найти преемника для Айрис?

– Есть пара кандидатов. Айрис, как ты знаешь, не желала брать ни цента, но мы готовы платить приличный оклад плюс квартира, включая стоимость всех удобств. К нам обратился Митч Огилви. Он любит старинные вещи и кипит энтузиазмом, но весьма молод, а молодые проработают год и бегут куда-нибудь, где можно пошире развернуться. Сьюзан считает, что неплохо было бы взять Винса Бозвела. В Центре он не раз вёл аукционы по продаже антиквариата, к тому же умеет обращаться с инструментами. Он мог бы взять на себя мелкий ремонт, за который сейчас нам приходится платить отдельно.

– По моему мнению, – начал Квиллер, – Митч больше подходит для этой должности. Он работал портье в гостинице и привык общаться с людьми, и я заметил, он хорошо умеет ладить со стариками. Бозвел слишком напорист и слишком шумлив. Людям он будет неприятен. Кроме того, для семьи из трёх человек квартира смотрителя маловата.

Прежде чем ответить, Ларри оглянулся.

– На самом деле Верона ему не жена. Если мы примем его на работу, он отправит её и ребенка обратно в Питсбург.

– Что у него с ногой?

– Полиомиелит. Когда он заболел, вакцину ещё не изобрели. Держится он молодцом, несмотря на боль.

– Хм… Плохо дело, – пробормотал Квиллер. – Но у Митча, по крайней мере, чистые ногти.