Я это помню, ибо ее раздели сразу, чтобы осмотреть. А дальше дело приняло неожиданный оборот, такое не часто бывает. У нас здесь был тогда один настоящий оригинал, испанец, который явился всего-навсего поглазеть, и, честное слово, он заплатил. Да, я вспомнил, испанец купил девушку сразу, как только увидел ее обнаженной, хотя та плюнула в него, когда он сдернул с нее головной убор. А теперь мне надо подумать.

Он молчал так долго, что Айша пришла в замешательство. Флорус, давно привыкший к коммерции, вытащил остатки мелочи из мешочка, висевшего у него на поясе, и выложил монеты на ладонь мужчине. Он чуть склонил голову, ожидая новостей, за которые заплатил.

— Да, верно, он купил ее для дома принца Пармского. Она должна была отправиться то ли в Испанию, то ли в Италию, туда, где принц находится сейчас. Как я говорил, не называйте мне имена негров, все, что я помню, — это тела.

Айша схватила Флоруса за локоть и отвела в сторону. Они вышли на слепящее солнце и пошли к реке.

Двумя часами позже они сидели у причала одной из набережных, к которой пришвартовались баржи, и наблюдали, как товары грузят в трюмы. Как говорил капитан одной из барж, самый легкий путь в Париж лежит по Луаре к Орлеану, а затем можно ехать на север по суше. Он не возражал захватить пассажиров, если те заплатят вперед. Флорус потолковал с несколькими матросами, и они сказали, что легко получить работу у прибрежных торговцев. Флорус собирался заработать на проезд до Марселя, находившегося примерно в середине пути между Италией и Испанией, на южном побережье Франции. Он попытается выяснить там, где пребывает принц Пармский, и отправиться к его дворцу морем или по суше.

— Что ты будешь тогда делать? — спросила Айша.

— Если она там, я стану слугой принца.

— А потом?

Флорус вздохнул:

— Мне нужна женщина. Если, по милости Аллаха, она окажется там, о чем еще мне просить?

Об освобождении Ясмин, вероятно? Но Айша ничего не сказала. Однако она знала: Флорус не хочет испытывать судьбу, говоря о дальнейших планах. Каждый раз, когда Айша предлагала какой-либо план, ей приходилось преодолевать сопротивление Флоруса. По его мнению, ничего нельзя изменить в мире, где одни рождаются, чтобы служить, а другие — править, мужчины приказывают, а женщины подчиняются им. Флорус отрицал, что подружился с Айшой, потому что она женщина. Он постоянно утверждал, что он посвятил жизнь Ясмин. Она боялась, что если Флорус не найдет ее, то обратит свою гигантскую силу против себя самого.

Он сказал:

— Ты описала Ясмин так хорошо, будто видела ее своими глазами. Тот мужчина вспомнил ее, потому что фулани — редкость среди рабов. Я никогда не видел фулани в Эльмине. Ясмин была единственной.

Немного помолчав, он спросил:

— Что ты будешь делать в Париже?

— Я сказала тебе: там живет король Франции.

— Он не пожелает встретиться с тобой. Мне наплевать на то, что ты слышала, вожди и короли встречаются только с теми, кого приглашают сами. Они призывают мужчину, если он выиграл для них битву или способен дать совет. Они вызывают женщину, если желают ее. Для других они недосягаемы. Ты должна стать важной особой, иначе тебе не приблизиться даже к помету их лошадей.

Айша так разозлилась, что даже не ответила ему.

— Чего ты хочешь? — спросил он более мягко.

— Я поклялась и не должна говорить об этом, иначе не получится.

— Если не скажешь, никто не поможет тебе. Если ты молчишь, тебе не удастся планировать, дочка.

— Меня зовут Айша.

Флорус посмотрел на реку и прикрыл глаза от света.

— Я поеду с тобой.

Она покачала головой, вынула документ из нагрудного кармана своего жакета и сунула ему в руку.

— Если кто-нибудь пристанет к тебе, здесь сказано, что ты свободный человек.

Флорус развернул бумагу и посмотрел на непонятные строчки.

— Документ подписан, — сообщила Айша.

— Дважды. Банкиром? — Она кивнула. — И владельцем раба.

Айша не сразу поняла, что Флорус все знал с той секунды, когда она приказала снять с него цепи, и рассчитывал на нее. Показывая ей цифры, он не объяснял заданную сумму, считая, что она сама в конце концов сообразит это.

— Все имеет цену, — произнес он.

— Флорус…

— Ты хотела, чтобы все это случилось? Может, с тобой было какое-то волшебное средство, но этого мало. Ты должна уметь считать, иначе следующая ошибка обойдется в половину твоей прибыли. Я должен поехать, иначе мне никогда не расплатиться с тобой.

— Нет.

Айша не выдержала его взгляда. Чтобы преодолеть нелепое сопротивление Флоруса, она высказала ему одну из своих тайных мыслей.

— Никто не должен владеть другим человеком, Флорус. Я подписала бы эту бумагу для любого. — Никто не должен быть рабом.

Флорус убрал бумагу:

— Рабы были с самого начала. Так повелось.

— Повелось неправильно.

Он коротко рассмеялся:

— Как ты это вычислила?

— Я знаю это.

— А…

В его тоне слышалась жалость, но не презрение. Взгляд Флоруса скользил по реке.

— Твоя баржа уже почти нагружена.

Когда Айша сделала движение, он взял ее за руку:

— Здесь неудобно, давай подойдем к той стороне, где меня не увидит никто, стоящий позади нас. Не оглядывайся.

Айша послушалась, и Флорус облокотился о каменную стену, окружавшую набережную.

— Продолжай говорить, будто я все еще здесь, но не оглядывайся, пока я не позову тебя.

Флорус исчез за стеной. Айша говорила, время от времени поглядывая на воду и надеясь, что никто из прохожих не подойдет близко и не увидит, как сумасшедший мальчишка болтает с рекой. Айша напряглась от ожидания опасности. Наконец прозвучал его голос позади нее:

— Пойдем, дочка.

Они покинули пристань и пошли по переулку с бедными магазинами. Большинство владельцев магазинов закрыли в полдень ставни и отправились отдохнуть. Лишь одна грязная дверь, ведущая в лавку мясника, легко поддалась Флорусу. Он открыл ее и впустил Айшу в пропахшее мясом помещение. Куски мяса и туши лежали на столах, покрытых тканью. На крючке у дальней стены висела свинья с перерезанным горлом, ее кровь медленно капала в блюдо. Низенький краснолицый мужчина, привязанный к крюку крепкой веревкой, балансировал на носках на перевернутой кадке. Она поддерживала его, чтобы он не удавился. Несмотря на связанные руки, он казался бодрым и энергичным.

— Он был в переулке, пока мы разговаривали. До этого он околачивался на рынке и следовал за нами по улице. Ты знаешь его?

Айша приблизилась к мужчине с искаженным лицом, который дико смотрел на нее.

— Он держал за уздечку лошадь у дома Бертрана.

— Конечно.