Голова гудела, к горлу то и дело подкатывала тошнота. Хоть кровь из носа больше не шла, уже хорошо. И тут мелькнула в голове щекочущая нервы мысль: а если за беглецами пустят собак? А если уже пустили? Нет, он бы услышал. Максим снова припустил мимо ровных рыжих стволов, помчался к темнеющему вдали ельнику. И влетел под плотные зеленые лапы, как под крышу, перевел дух. И услышал, что кто-то идет, вернее, ломится через ельник. И этот кто-то явно ничего не боится. Справа и впереди грянул еще один выстрел, ему ответил другой, но «перестрелка» быстро прекратилась. Максим подполз к поваленному дереву, высунулся из-за него и тут же пригнул голову. Человек, по виду похожий на одного из бандитов, шагал навстречу Максиму. Он успел сделать лишь два или три шага, когда для него все закончилось. Быстро, тихо и незаметно для окружающих. Максим уложил тело рядом с трухлявым полусгнившим стволом ольхи, обыскал убитого. Но ничего, кроме мобильника и пачки сигарет, в карманах не обнаружил. Максим вытащил из корпуса телефона аккумулятор и разбил аппарат о ствол ели. Поднялся во весь рост, чтобы осмотреться. Снова все тихо и спокойно. Так, куда же идти? И какого черта он вообще тут делал? Получается, что надо возвращаться, основная движуха происходит где-то в другом месте. Словно в подтверждении своих мыслей Максим услышал за спиной голоса людей. Метнулся под защиту еловых ветвей, замер на усыпанном сухими иголками снегу. Впереди кто-то топал через лес и орал — недовольно и властно, матюгался свирепо, от души. Слева, на открытом месте мелькнула чья-то тень, человек бежал боком и чуть согнувшись. Максим ничего не успел сделать — ни крикнуть, ни броситься навстречу охотнику, когда все было кончено. Два выстрела подряд прозвучали как один, стрелок обернулся, проорал в пространство пару ругательств и двинулся к своей жертве. Невысокий, полный, даже толстый, он неловко переступал через завалы и пыхтел при каждом усилии. Но тихий скрип снега и треск за спиной услышал и даже попытался повернуть голову.

Но не успел, потерял равновесие на ровном месте, взмахнул смешно руками и выронил оружие. Повалился лицом в снег с проколотой печенью и легкими. Максим подобрал валявшийся рядом с убитым карабин «Remington» с оптическим прицелом, забросил себе на плечо. Осмотрелся, нагнулся и перевернул тело убитого на спину. Человеку на вид было под пятьдесят или немного больше. Седые волосы коротко подстрижены, в них запутались иголки и мох, глаза открыты, уставились в мутное снежное небо. И видно, что охотник был человек небедный, одет дорого, удобно и комфортно. А часы на руке и телефон, найденный в кармане, по стоимости потянут на недорогой автомобиль.

«Ну и сволочь же ты», — Максим расстегнул пуговицы на куртке убитого, полез в его внутренний карман. Так, а это у нас что? Он достал и развернул красные, из плотного картона с золотым тиснением «корочки», пробежал выведенные витиеватым почерком слова. «В. И. Пантелеев. Заместитель министра финансов» Мать вашу, вот скоты. Эта тварь на снегу — заместитель министра финансов областного правительства. Поохотиться приехал, скотина, и не на зайцев. И даже не на лосей с медведями. Максим осмотрел магазин карабина — из десяти патронов там осталось пять. Пришлось снова лезть в карманы убитого, и в одном из них обнаружилась «запаска» — еще пять патронов. Магазин карабина заполнилась полностью, а «корочки» убитого Максим спрятал уже к себе в карман. «Так не бывает!» Еще как бывает, оказывается. Обалдевшие от безнаказанности чиновники придумали для себя новое развлечение. Вернее, не новое, а переняли забаву у вождей режимов бантустанов. По людям пострелять решили. А потеряшки — вот они, все здесь, по лесу разбросаны, снегом присыпаны. И Стрелков, конечно, в курсе. Немыслимо, чтобы они без его ведома тут резвились. Что ж, будет вам охота, не скоро забудете. А корочки эти по мощности и радиусу поражения не граната и даже не бомба кассетная, а эквивалент «Тополя». Карманного такого, для индивидуального использования. Тот, первый, кого убил Максим, был то ли оруженосцем, то ли загонщиком при убиенном заместителе министра финансов. И со своими обязанностями справлялся неплохо. Труп бомжа Максим нашел на дне неглубокого оврага. Человек лежал ничком, в воде выбивавшегося из-подо льда ручья. Но умер не от того, что захлебнулся — на спине Максим рассмотрел два входных отверстия от пуль. Задерживаться он здесь не стал, взбежал по склону и уверенно зашагал вперед, на звуки голосов, звавших оставшегося за спиной убитого чиновника.

«Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана», — бормотал вполголоса Максим. Чистый сосновый лес уступил место ельнику и ольхе, вокруг потемнело, как перед грозой. Бессмысленный речитатив детской считалки привязался намертво. «Буду резать, буду бить, все равно тебе водить». А вот это вряд ли — водить сегодня будет несостоявшаяся мишень, правила игры неожиданно изменились, и остальных игроков предупредить некому. Двое остались там, у оврага, и ответить на зов не могут. И на телефонный звонок тоже. Хоть кто-нибудь из бомжей смог уйти, интересно? Сомнительно, очень сомнительно. Загонщики для того и предназначены, их обязанность — не выпускать дичь за пределы круга. Но и стрелять они не будут — слишком мелко плавают, не по чину. Если только для острастки, чтобы загнать рванувшего на прорыв волка обратно, не выпустить «за флажки». Голоса впереди стихли, зато раздались еще три выстрела — один за другим, как короткая очередь. Похоже, что главных «егерей» еще двое, а рядом их свита. С нее и начнем.

Снегопад усилился, и все вокруг будто затянуло полиэтиленовой пленкой — вроде и видно, что вокруг происходит, но как из-под воды. Максим остановился у ствола старой высокой ели и затаил дыхание. Люди близко, слышен шум их шагов и тяжелое дыхание.

И направляются сюда, и их много. Шорохи и скрип снега доносились сразу с трех сторон. Человек семь, не меньше, двигались цепочкой навстречу Максиму. Как минимум двое из них вооружены. И уйти-то как назло некуда — пригорок, место открытое, он здесь как на ладони. Немного не успел добежать до зарослей внизу — секунд десять быстрого бега. Максим рванул вправо, к следующему укрытию — сломленной у комля ели, ее верхушка лежала на снегу. Присел на еще покрытые хвоей ветви и тут заметил первого преследователя. Навел перекрестье на центр затылка бандита, нажал на спусковой крючок. Прозвучал выстрел сухо, будто треснула под тяжестью снега крупная толстая ветка. А человек исчез из виду мгновенно, словно провалился под землю или растворился в снежной каше. И очень долго ничего не происходило, лес словно вымер: ни людей, ни зверей, ни птиц, ни других «объектов» — то ли успели разбежаться, то ли бежать было уже некому. «Где остальные?» — Максим привстал в своем укрытии, не отводя глаз от прицела. Странно, люди шли вон оттуда, от той группы сосен, поднимались снизу. И должны уже быть здесь, всей толпой — смотреть на добычу, поздравлять стрелка. «Да не тормозите вы там», — Максим снова почувствовал, что замерзает, снег падал за шиворот куртки, на голове образовался небольшой сугроб, и шапка промокла почти насквозь. Но вот на пригорок вышел еще один, по виду — «шестерка», может быть, из тех, кто был вчера в машине. Он осмотрелся, крикнул что-то и быстро двинулся вперед. И упал рядом с телом первого, и, кажется, даже успел увидеть труп подельника. Но Максим не был в этом уверен: такие детали, как выражение лица, оптика может сильно исказить. Главное, что лежит на снегу и не двигается. И удачно лежит, между прочим. Чтобы обнаружить убитых, надо подняться по склону, пересечь открытое место — летом там наверняка полно земляники — и добраться до противоположной стороны пригорка. И только там, за расколотым надвое стволом осины, обнаружить трупы. Над гривой склона показался еще один, едва различимый в снежной мути человек.