Девушка неуверенно помялась на входе, но всё же зашла внутрь и подошла к умывальнику, по пути пару раз обернулась, словно раздумывая над тем, чтобы сбежать. Злата мысленно закатила глаза. У неё появилось стойкое чувство, что девчонка её боится.

— Вы ведь Злата, правильно? — тихо поинтересовалась Елена, когда зашумела вода. Она немного дёрганными движениями мыла руки и украдкой рассматривала Кузнецову, отчего той становилось немного не по себе. — Филипп мне много о вас рассказывал.

Злата замерла и буквально заставила себя спокойно выдохнуть. Она не хотела разговаривать с новой девушкой Фила. Не желала, но выбора, похоже, не было.

— Надеюсь, только хорошее? — выдавила из себя Кузнецова, сопроводив вопрос улыбкой, от которой девушка едва не отшатнулась. Жест, который должен был выразить доброжелательность, больше походил на агонию. Не улыбка, а змеиный оскал.

— Да-да-да, — закивала, словно болванчик Елена. — Филя всегда говорит о вас с таким восхищением! Мне, наверное, никогда не получить от него столько восхищения…

Последнего признания девчонка испугалась, явно не планировала произносить его вслух. И было столько ранимости в ней, столько затаённой боли, что Злате стало жаль погрустневшую девочку. Лена была именно девочкой, еще не доросла до женщины. Нежная, открытая, наивная. Такую холить, лелеять и защищать надо. Любить. А Филя не любил её. Нет. Злата чувствовала это на интуитивном уровне. Бедная девочка стала суррогатом, заменителем.

Кузнецовой от бессилия захотелось закричать. Снова. И снова. Странная и безвыходная ситуация. В ней не было хороших и плохих. И обвинять в общем-то некого. Да и что толку в обвинениях?

— Не переживай, — как-то само получилось так, что в голосе Златы прорезались сочувствующие нотки, — он просто ещё не оценил какое сокровище ему досталось.

Душа в этот момент плакала кровавыми слезами, потому что Злата приняла болезненное решение. Она искренне хотела, чтобы Филипп был счастлив, но ни Марк, ни она не могли дать ему того, что он заслуживал. Семью. Определенность. Детей. Больно было это признавать, но в данной ситуации Кузнецова могла сделать только одно — отпустить.

— Вы правда так думаете? — широко раскрыв глаза, с надеждой спросила Лена.

— Да, — голос Златы прозвучал уверенно, — я так думаю.

Они вместе покидали дамскую комнату. После разговора Лена чуть расслабилась и уже не выглядела так, будто каждую секунду ожидала, что Злата накинется на неё и покусает. А снаружи их уже ожидали Марк и Филипп, которые активно переругивались между собой, но с появлением девушек резко замолчали. Воцарилась напряженная тишина, нарушаемая музыкой и взрывами смеха, доносившимися из банкетного зала.

— А мы тут со Златой познакомились, — пояснила Лена и криво улыбнулась, явно растерянная из-за тяжёлой атмосферы, образовавшейся вокруг них.

Злата коротко выдохнула и едва заметно качнула головой. Ей действительно было жаль глупышку, полюбившую не того человека. Даже сейчас она откровенно ловила взгляды Филиппа, ища одобрения, и явно пытаясь понравиться его друзьям. Если бы Лена знала все обстоятельства, то, пожалуй, сбежала отсюда, сломя голову.

Но Кузнецовой пришлось признать, что из их отношений в перспективе действительно может получиться хорошая и крепкая семья. При условии, что Фил будет ценить и уважать девушку, а Елена наберётся терпения и не станет его пилить по поводу и без. Хотя, судя по её влюблённому взгляду, на девушке сейчас были надеты ярко-розовые очки, мешающие разглядеть Мельникова в истинном свете.

Злата же знала Филиппа, как облупленного. У него имелась куча недостатков, которые, тем не менее, перекрывались лучшими человеческими качествами. Он бывал вспыльчив и нетерпелив, постоянно разбрасывал носки по дому и ужасно фальшивил, когда пел. А пел Мельников часто, по поводу и без. При этом Фил всегда был готов прийти на помощь ближнему, обладал незаурядным умом и весёлым нравом. Готовил так, что лучшие французкие повара нервно курили в сторонке.

Имелись тысячи подобных мелочей, с которыми Елене только предстояло познакомиться.

— В туалете? — подозрительно спросил Мельников, по очереди осматривая девушек, будто ожидая увидеть на них синяки и царапины.

— Именно, — вступила в разговор Злата. — Ты бы мог и предупредить о том, что у тебя с Леной завязались отношения. Для меня это стало неожиданностью…

Филя отвел глаза, а Кузнецова довольно хмыкнула. Просто не удержалась от шпильки в его адрес. Понимание ситуации не избавило девушку от обиды.

— Боюсь, это я виновата, — поспешила заступиться за своего парня Лена. — Я попросила его не афишировать наши отношения, чтобы другие не подумали, что таким образом карьеру делаю…

Злата вздохнула. Зная главных сплетниц офиса, можно было понять опасения девушки.

— И всё же, — настояла на своем Кузнецова, — мы ведь близкие, не чужие друг другу люди, Филипп, и узнавать о том, что у тебя появилась невеста о других, неприятно.

Муж сжал её кисть, а Фил вздрогнул, как от удара.

— Прости, — выдохнул Мельников, на миг взглянув ей в глаза и снова отводя взгляд, — я не подумал, что для тебя это важно.

Злата чуть скривила носик, пропустив мимо ушей пустые слова, и прочитала правду в его глазах. В синих омутах скрывалась вина. И не предупредил Фил её только по одной причине — боялся передумать. Разговор тет-а-тет мог пошатнуть его решимость. Таким некрасивым образом он отрезал себе пути для отступления.

— Ты прав, — мягко сказала она, наклонив голову, — моё мнение уже неважно. Ваши отношения с Леной нас с Марком не касаются, мы же просто друзья, — она немного помолчала, прежде чем продолжить. — Надеюсь, ты будешь счастлив, Филипп. Я искренне надеюсь, что вы будете счастливы.

Таким нетривиальным способом она дала понять, что отпускает. И понимает.

Елена нахмурилась, переводя взгляд с Фила на неё и обратно. Разговор для чужих ушей действительно был странноватым, с непонятным тягостным осадком. Марк встал за её спиной и обнял за талию, морально поддерживая. Злата выдавила из себя улыбку, а на лице Мельникова мелькнуло удивление.

— Ну, и что мы тут стоим? — надевая маску радости и восторга, спросила Кузнецова. — Пойдемте в зал, а то пропустим всё веселье…

* * *

Следующие несколько дней Злата не находила себе места, маялась и не могла заниматься делами, постоянно мыслями уплывала куда-то далеко. Внутри душа скулила из-за утраты, эмоции дрожали будто в агонии. Кузнецова пыталась бодриться, но ей ужасно не хватало Филиппа. Тоска клещами сжимала сердце. Внешне она была абсолютна спокойна, но внутри бушевала огненная буря.

Марк, подстраиваясь под