— Он был жив или мертв? — спросил владыка, приподнявшись еще выше.

— Он был жив. Мое оружие не раз вонзалось в его плоть, но он оставался невредим. А иногда он становился меньше суслика, и я не мог попасть в него. А потом она унесла его.

Родонагрон сверкнул глазами, и испепеляющее пламя охватило Кентура, и рядом с горсткой золы упал на землю малыш Тамир-Феан. Одежда на нем тоже дымилась, и он лежал неподвижно.

— Прибери этот прах, — небрежно бросил бессмертный вездесущему Каббиборою и исчез, чтобы через мгновение оказаться во внутренних покоях Твердыни.

Тому, что случилось, было только одно объяснение — из глубин Источника явились двое, и кто-то из них, если не оба, был бессмертен, хотя и не так могуч, как он, ибо кто может сравниться могуществом с Родонагроном-владыкой.

— Ждущие суда уже истомились в ожидании высшей милости. — Каббиборой вновь неторопливо кружил под высокими сводами. — Две дюжины дней миновало с тех пор, как недостойные Милосердные Слуги упустили твоего врага у входа Притвор Видящих. Они ждут милости или справедливости.

На сей раз ветер принял образ огромного пушистого дымчато-серого кота и слова произносил лениво и протяжно.

— Ты все убрал? — Родонагрон сам не понимал, зачем он об этом спросил, и тут же ощутил, как недавнее беспокойство возвращается к нему. Он был рад чувствовать хоть что-то.

— Я убрал прах, как повелел мой повелитель, — отозвался ветер, ложась у ног владыки.

— А там еще что-то было?

— Конечно. Мальчишка остался жив… Его прикрыл своим телом предводитель тланов, прежде чем обратиться в пепел, который мне и пришлось развеять по твоему мудрому повелению.

— И он смог мне воспрепятствовать?!

— Ведь ты же сам не раз позволял ему прикоснуться к Жезлу.

Родонагрон швырнул в него свою алую мантию, которую тут же охватили языки пламени. Раздался вопль, отразившись от сводов многократным эхом, и через мгновение Каббиборой в образе смиренного юноши стоял на коленях перед повелителем, не смея поднять глаза.

— Тебе одному приходится напоминать, кто здесь владыка. — Бессмертный говорил спокойно, но ощутил, как внутри него рядом с тенью страха поднимается тень гнева. — Отправляйся гонять облака, пока не позову…

Каббиборой исчез, и стены зала покрылись легкой изморозью. Владыка вел себя совсем не так, как подобало бессмертному, и это настолько поразило леденящий ветер, что поначалу он метнулся на юг, и лишь над Бертолийскими горами, опомнившись, повернул в сторону ледяных пустынь, где над ним никто не имел власти, поскольку великий Родонагрон не обращал взора в сторону этих земель. Каббиборой носился по этому безлюдному краю большую часть вечности, чувствуя себя здесь истинным владыкой.

Но теперь он был зол на своего господина. Тот позволил себе поступить с верным слугой, как с презренным рабом, не помышляющим ни о чем, кроме кражи. Вновь внизу потянулись бесконечные долины и холмы, снова показалась Твердыня. И вдруг он, сам не осознавая, что творит, метнулся вниз, к Источнику. Маленький Тамир-Феан, по-прежнему, лежал неподвижно на мраморных плитах и едва заметно дышал. Нет, он, леденящий ветер Каббиборой, не предаст своего владыку, он проглотит обиду и останется верен… Но это не значит, что нельзя сделать ему мелкой пакости… Владыка хотел, чтобы этот ребенок был мертв, но он жив, пусть живым и остается.

Ветер бережно поднял тело Тамир-Феана. Так бережно, что не колыхнулась ни одна складка лохмотьев, в которые превратились его роскошные одежды. И Каббиборой неторопливо полетел в сторону Притвора Видящих, рассчитывая оказаться на месте лишь затемно, чтобы странные отшельники, к которым даже владыка не всегда может подступиться, не заметили, кто сделал им этот подарок. Видящие из всего могут извлечь пользу, хотя совершенно непонятно, что они считают полезным. И этот ребенок им нужен — Каббиборой почему-то был уверен, что это так…

"Поведенческие аномалии, которые принято связывать с психическими отклонениями от т.н. нормы, еще нельзя признавать симптомами болезни. Медицинская практика показывает, что попытки увести индивидуальное сознание от привычных стереотипов, следуя которым личность ощущает себя комфортно, но которые, тем не менее, не вписываются в общепризнанные стандарты, расшатывают психику, делают ее уязвимой для расстройств, что в конечном итоге и является благодатной почвой для возникновения серьезных психических заболеваний. Промежуточные состояния, когда психика индивида пребывает в состоянии неустойчивого равновесия, как правило, легко поддаются всестороннему анализу посредством элементарных гипнотических регрессий. Слабое звено многих лечебных программ и психотерапевтических методик состоит в том, что они направлены лишь на преодоление такого промежуточного состояния, а его можно и нужно использовать для блага пациента. В кризисные периоды индивид наиболее восприимчив к воздействиям извне, если они находят опору в его подсознании.

Нижеизложенная методика позволяет не только снимать стрессовые ситуации, избавлять от вредных привычек, поднимать жизненный тонус, предупреждать нервные срывы, но и открывает возможность инициации и развития тех черт личности, которые необходимы индивиду в его профессиональной деятельности и повседневной жизни".

Пояснительная записка к докторской работе «Терапевтическое использование промежуточных состояний человеческой психики» Лолы Гобит, аспирантки кафедры психиатрии и психотерапии Медицинской Академии. Эвери-784г.

* * *

«В каждом человеке скрывается монстр, но не в каждом монстре остается место человеку.»

Стив Кинг-Конг, беллетрист.

22 августа 6 ч. 15 м.

Рассвет они застали уже над океаном. Тика небрежно колдовал над панелью управления и был непривычно молчалив, подозрительно молчалив… Зеро тоже молчал, стараясь ни о чем не думать — этой ночью он лишился всего: дома, работы, надежд, перспектив. Этой ночью… Нет, пожалуй, раньше — когда согласился на рискованное, но заманчивое предложение. Впрочем, по большому счету, он получил именно то, к чему стремился — перемену судьбы. Он впервые осознал, что лететь в Сиар его заставили не грандиозные посулы, в реальность которых он так до конца и не поверил, а именно ощущение рутинности всего, что происходило с ним, когда бы то ни было.

— Еще пара часов, и мы на месте! — сообщил Тика и хищно улыбнулся.

— На месте… — невпопад отозвался Зеро.

— База законсервирована сорок лет назад, — начал тут же комментировать Тика. — Прикрыли ее по первому договору о сокращении вооружений. Координаты я добыл в архиве Департамента. Просто так, на всякий случай — вот и пригодилось. Информация настолько древняя и бесполезная, что ее даже не ввели в электронную базу данных. Так что никому не придет в голову нас там искать, а когда начнут, будет уже поздно.

— Никогда не поздно. — Зеро с новой силой ощутил всю нелепость ситуации, в которую он угодил. Ему вдруг захотелось заскулить по-собачьи или стукнуть Тику по голове чем-нибудь тяжелым. — Нас все равно найдут, а не найдут — нам же хуже.