давай так: если ты не можешь, то не должна. Рассказывай только в том случае, если реально готова.

Она кивает. Смотрит на меня.

Да, она на меня смотрит, и даже не верится. Под таким взглядом я смущаюсь, руки сами тянутся, чтобы волосы пригладить.

- Я почти год встречалась с парнем из своей школы, – она начинает сама, без моего вопроса.

Так, ничего удивительного не вижу. Лекс такая, которую трудно не заметить. Конечно, к семнадцати годам она должна была успеть с кем-то повстречаться.

- Я уже чувствую, что он козел.

Лекс издаёт нервный смешок, переводя замочек своих рук на только что принесённый кофе.

- Вначале он вёл себя, как нормальный парень. Даже родителям моим понравился. Он был популярным в нашей гимназии, девчонки всегда висли на нем, но он выбрал меня.

Ну так-то тоже логично. Нахрена другие, если есть Лекс?

Это мысли про себя, а так я молчу.

- Мне все завидовали. Близких подруг и без того не было, а когда мы начали встречаться, девочки уже ненавидели меня в открытую. Некоторые даже гадости с фейков писали.

Сучки малолетние, других слов нет.

- Он мне нравился, и я на все остальное глаза закрывала. Думала, что переживу бойкот, но не пережила другого.

- Что он сделал, Лекс? Почему ты теперь так боишься? У тебя не просто стеснение. Панический страх.

Лицо ее тут же принимает взволнованный вид. Страшно ей говорить, вижу. Твою мать, это дерьмо.

- Он хотел меня силой. Пришел на мой день рождения домой, еще когда с родителями жила. В тот момент я была одна. И он… Я не хотела, но он не останавливался…

А вот теперь плевать на дистанцию и все такое. Последние слова дались ей так трудно, что я понимаю – теперь уже пофиг на все эти установки, я должен. Должен.

Пересаживаюсь к ней на диванчик, разворачиваю за плечи к себе и хватаю обескровленные щеки своими ладонями.

- Достаточно, Лекс, а не то я начну его искать, чтобы яйца вырвать.

Пытается выдавить из себя улыбку, но такую нервную, что только хуже становится.

- Крох, если не захочешь, я тебя не трону. Ну, ты понимаешь, в каком смысле. Ты просто должна поверить, что не все мужики такие похотливые твари, как он. Только если разрешишь сама, поняла?

Она давит в себе подступившие к горлу слёзы и пытается кивнуть. Такая не заплачет при парне. Не покажет слабину.

Держу в руках ее лицо, и меня колбасит, как скотину. Дико просто. Я бы не только яйца тому парню вырвал, я б избил до полусмерти. Она же…

Она такая прекрасная.

Обещал доставить ее до дома в целости и сохранности – выполняю. Вызываю такси, мы вместе садимся назад, и всю дорогу я держу Лекс за руку. Наши сцепленные ладони лежат на моем колене, и я бы растянул этот момент как можно дальше. Жаль, что мы так быстро приехали.

Моя Лекс.

Хочу, чтобы была моей.

Согласен в позе гребанного ждуна сидеть, пока не будет полноценного «да» от нее.

Я буду ждать. В этом случае время – реально помощник. Однажды Лекс отпустит прошлое и позволит другим чувствам захватить ее, и вот тогда, надеюсь, я буду рядом.

* * *

Судьба продолжала свои злые шутки. Фото в куртке футбольного клуба Лекс все-таки опубликовала, и увидел его не только Кай. Марат не был большим футбольным болельщиком и плохо разбирался в математике, но дважды два в жизни посчитать мог.

И в этот момент ему хотелось отдать и куртку свою, и что угодно ещё, а не только наушники. Лишь бы Лекс никогда не притрагивалась к вещам Кая.

Как называется это чувство, Марат не знал.

Глава 32

Марат

«Ещё вы, ещё выше на терцию

А потом, а потом, дальше шёпотом»

(с) Мот «Соло»

«Как чувствуешь себя на каникулах?»

Лекс: «Как пряник».

Годный ответ. На самом деле, я очень рад за неё. Лексус редко говорит о семье, но историю я знаю, поэтому могу понять, как важно для неё проводить время с родителями. Сейчас, когда она с отцом в Туле, Лекс смогла вновь почувствовать себя любимой дочкой, и ее позитив виден в каждом сообщении.

Я правда рад, но блин, я скучаю.

Реально скучаю! Мы не видимся уже несколько дней, я дважды ходил к Инессе в одиночестве, не хватает ещё и прогулок с Рокси. Я так быстро к этому привык? Да вообще.

И вроде каникулы насыщенные. Открыли с Теклером сезон борда – покатали в парке, где работает сестричка Кира. Всей бандой сходили на новый боевик, в боулинге потусили, в бассейне я проплыл уже какое-то нереальное количество метров.

А Лекс все это время в Туле, мы общаемся в переписке, а один раз я затюкал ее видеозвонком – сначала сбросила, но в итоге ответила и рассказывала о городе полчаса.

Я никогда не дружил с девочками. С мальчиками – пожалуйста, девочки же только глазки всегда строили. С Полей тоже все иначе было, я никогда не чувствовал такую острую потребность в нашем общении. Может, дело в том, что мы с первого класса учимся вместе и слишком хорошо друг друга изучили, а с Лекс только два месяца знакомы. Но ведь сначала она мне совсем не понравилась…

Тогда я ничего не знал о чизкейке, а теперь знаю, что у нее вызывает улыбку, что ей интересно, а что пугает. Хотя нет, не все. Я так и не выяснил истинную причину того, почему она боится прикосновений, но подозрения есть, что когда-то в прошлом Лекс сделали больно.

Я не знаю, каким дебилом надо быть, чтобы причинить ей вред. Она ведь такая хорошая…

Утро понедельника – лучшее за последнее время, потому что я наконец ее увижу. В честь этого даже прихожу чуть раньше. Застаю Полину, которая сидит на парте со скрещёнными ногами и лениво перелистывает учебник истории. Ой, Полик, вот прям я и поверил, что ты параграф читаешь.

Кир бросает взгляды в ту сторону, но Шевелева по-прежнему кремень. Я уже советовал Теклеру перекинуть свое внимание на кого-то другого, но он не сдаётся. Уверен, что рано или поздно Поля прекратит его динамить.

Мы обсуждаем, когда бы в следующий раз сгонять на сноубордах, когда в класс заходит мисс банановый чизкейк. Идеально гладкие чёрные волосы с крупными жемчужными заколками, кожаный сарафан поверх блузки, ее любимые остроносые