Я снова кивнул.

– Так могу я увидеть мисс Хантер? – спросил Коллинз, заглядывая мне через плечо.

– Да, конечно, но ей дали снотворное, и ее лучше не беспокоить.

Мы приблизились к кровати. При виде столь очевидных изменений в состоянии его пациентки Коллинз издал возглас удивления.

– Потрясающе! – воскликнул он. – Вы сделали ей еще одно переливание?

– Нет.

Коллинз взял девушку за руку.

– Что ж, пульс у нее практически нормальный. Можно узнать, какое лечение она получила?

Я не успел ответить на этот вопрос, поскольку меня опередил Шерлок Холмс. Я не слышал, как он вошел в комнату, и по удивленным лицам Коллинза и Гарднера догадался, что и они тоже.

– Боюсь, доктор Коллинз, в настоящее время мы не сможем обсуждать ни причину, ни метод лечения болезни мисс Хантер. – Шагнув вперед, он встал рядом с нами у кровати. – Я – Шерлок Холмс, – протягивая руку, сказал он.

– Рад познакомиться с вами, мистер Холмс. Сайлас рассказал мне о вашем участии в этом деле. Должен признаться, ваше имя ассоциируется у меня скорее с недугами общества, нежели с телесными хворями.

– Иногда их невозможно отделить друг от друга. Вы довольны состоянием вашей пациентки?

– Разумеется. Она так быстро пошла на поправку. Во время последнего визита к ней я почти не надеялся, что она проживет еще один день.

– Или ночь.

В ответ на загадочную реплику моего друга Коллинз нахмурил брови, однако Холмс, проигнорировав это, продолжал:

– Видели ли вы раньше нечто подобное?

Он осторожно повернул голову девушки на бок и указал на две отметины у нее на шее.

– Ах, это, – пробормотал Коллинз, придвинувшись ближе, чтобы лучше рассмотреть. – Да, они меня немного озадачили, но теперь, похоже, они проходят. – Он пожал плечами. – Я принял их за следы укуса какого-то животного, вероятно кошки.

– Возможно, – небрежно произнес Холмс. – Вы замечали похожие ранки на шее у Виолетты Маркэм?

Коллинз был явно ошарашен.

– Вы знаете о девице Маркэм?

Мой друг кивнул.

– Все это очень странно, мистер Холмс, но сейчас, после ваших слов, я действительно припоминаю, что на шее Виолетты Маркэм были аналогичные отметины. – Откинув голову и прищурив глаза, он напряженно что-то припоминал. – Да, теперь я этом уверен, – произнес он наконец. – Видит Бог, я и не думал, что здесь существует какая-либо взаимосвязь. Значит, эти отметины не просто случайные царапины от домашнего животного, а симптомы болезни?

– Или ее причины, – пробормотал Холмс.

– Кошка или собака здесь ни при чем. Могу за это ручаться, – заметил Гарднер. – Мы не разрешаем держать на территории академии домашних животных.

Коллинз досадливо мотнул лохматой головой.

– Каким же я был глупцом, что не заметил такой простой вещи прямо у себя под носом. Ах, я настоящий тупица!

– Даже если бы вы заметили повторное появление этих отметин, это никоим образом не помогло бы вам в излечении мисс Хантер, – проговорил я, пытаясь утешить молодого врача.

– Верно, доктор Уотсон, но это открыло бы новую область для исследований, которые могли бы приблизить меня к разгадке этого проклятого недуга. Ведь именно это и привело вас к вашему открытию? Джентльмены, вы должны сказать мне, из какого источника происходит это заболевание и чем вызвано появление этих странных ранок на шее.

– Вынужден повторить, что пока мы не можем обсуждать наши открытия, – холодно произнес Холмс. – Мы и сами по большей части находимся в неведении как относительно причины, так и относительно лечения этой болезни.

– Но эта девушка поправляется благодаря вашим заботам. Должно быть, вы нашли верный ключ к этой загадочной болезни. Нельзя же держать такие ценные знания при себе! – Коллинз повернулся ко мне с горящими от волнения глазами. – Доктор Уотсон, долг повелевает вам, как медику, делиться своим опытом с коллегами!

– Уважаемый сэр, – начал я, не вполне понимая, как ответить на этот страстный призыв, при условии что правдивый ответ совершенно исключается.

Холмс, видя мое затруднение, вмешался.

– Мы с Уотсоном не намерены держать в тайне скромные познания, которые сумели приобрести, изучая этот недуг. Не сомневайтесь, что, как только мисс Хантер полностью поправится, мы во всех подробностях посвятим общественность в наши изыскания, но до того времени будем придерживаться соображений конфиденциальности.

Слова моего друга, казалось, возымели на молодого врача самое странное действие. Широко раскрыв рот и дико вытаращив глаза, он прижал ладони к щекам.

– Боже мой! – сдавленным голосом произнес он.

Первое, что пришло мне в голову, это что у него начинается какой-то припадок. Сайлас Гарднер, молча стоявший поодаль, бросился вперед, предлагая Коллинзу стул, но тот отмахнулся.

– В чем дело, сударь? – отрывисто спросил Холмс.

– Отметины. Отметины на шее, – потерянно повторял Коллинз.

– Ну и что? – спросил я.

Чтобы прийти в себя, он запустил пальцы в копну светлых волос и вытер пот со лба обтрепанным носовым платком.

– Прошу прощения, джентльмены, – все еще тяжело дыша, извинился он. – Я в шоке. Только сейчас я понял, что у нас на руках еще одна жертва этого недуга.

Это откровение лишило нас с Холмсом дара речи. Я почувствовал, как на меня накатывает волна неодолимого отчаяния. Еще одна жертва! Круг зла опять расширяется…

– Объяснитесь, пожалуйста. – Холмс первым взял себя в руки, его лицо приняло обычное суровое выражение.

– Как я уже говорил, пока вы не обратили на это мое внимание, я не видел связи между небольшими ранками на шее и этой болезнью. – Помолчав, Коллинз горестно покачал головой. – Мистер Холмс, еще у одной моей пациентки есть похожие отметины на шее.

– Кто эта девушка?

– Милли Уайт. Она – младшая дочь Гэбриэла Уайта, фермера из Виксен-хайтс. Сегодня рано утром, очень расстроенный, он пришел ко мне в приемную. Очевидно, ночью она потеряла сознание и не сразу пришла в себя. Я пошел с ним на ферму взглянуть на девушку. Придя, я обнаружил, что она уже в сознании, но имеет очень сонный вид. Осмотрев ее, я решил, что причин для беспокойства нет. Она выглядела сильно изможденной, но для фермеров, живущих на пустошах, это в порядке вещей. Они не могут себе позволить нанимать работников, так что все члены семьи вынуждены подолгу работать. Я решил, что Милли просто переутомилась, и ничего больше. Ферма Уайта обширная и находится на отшибе; помимо работы, молодой девушке там нечем заняться. Все ее тело было в царапинах и небольших кровоподтеках, поэтому в тот момент я не придал особого значения двум маленьким ранкам у нее на шее.