Я смотрел на нее во все глаза и вдруг почувствовал, как меня медленно, а потом все быстрее начинает втягивать в изображение. Мелькнули какие-то багровые полосы. Миг – и я оказался на камне рядом с Татьяной, не придумав ничего лучше, чем сказать: «Привет!»

Она улыбнулась в ответ какой-то мягкой, сонной улыбкой, протянула мне свиток и тихо произнесла:

– Я должна передать тебе это. Разверни.

Приняв свиток, я заметил, что он чуть светится, как и наши с Танюшкой руки. Все реально! Развернул… Это еще одна картина. То же изумрудное небо. Ослепительной синевы морской залив. За ним – поросший лесом скалистый мыс, а у воды… Храм? Город? Он, кажется, сделан целиком из золота. Сверкающая живая драгоценность. Мне кажется, или вот на той башенке кто-то стоит?

– Что это? – вопрос вырвался сам, я не успел его обдумать.

– Это дверь. Врата, – прошелестело в ответ. – Ты видишь окна. Они показывают. А это путь для того, кто хочет пройти. Запомни и нарисуй его…

– Понял, – сказал я… и проснулся.

– Знаешь ли ты историю Бессмертного, Марн?

Они сидели на звериных шкурах посреди небольшого грота. Марн, Жрец и девчонка, что перевозила юношу через озеро. «Она-то что здесь делает?» – подумал он, увидев ее. Девчонка, как и в первый раз, ответила на его взгляд насмешливым прищуром. В руках ее была свирель, и время от времени девчонка извлекала из нее мелодичные трели. Жрец не обращал на это внимания. Но и девчонку не гнал. К чему бы это?

– Знаю, – ответил Марн на вопрос жреца. Тот кивнул. Пламя бездымного светильника отразилось в его небесно-изумрудных глазах.

– И все-таки я расскажу ее. Тысячу лет назад весь Восход был охвачен войной. Кланы Заманга бились друг против друга. Брат шел на брата. Отец убивал сына. Гилгереи сражались с кариквэди, которые были им как родные братья. Так продолжалось долго. Страна обезлюдела. Хищные твари, чье имя ты носишь, безнаказанно пожирали женщин и детей. Море Гнева покраснело от крови. И тогда лучшие вожди собрались на переговоры. Но не могли договориться. Каждый хотел власть для себя. Однако нашелся мудрый, предложивший послать гонцов сюда, в Бен Гален, чтобы испросить совет. И совет был им дарован. Это было пророчество. Вот оно:

«Придет сильный. Придет мудрый. Придет Бессмертный, что умирает. ОН придет не один. С НИМ придет Любовь. На вороных конях прибудут ОНИ к пику Уртмад, в год Барса, в месяц Красных Листьев. ОН и ОНА. ЕГО люди узнают по седой пряди на лбу, ЕЕ – по золотым волосам. ОН станет править всеми людьми от хребта Заманг до Моря Гнева. И наступит Мир, ибо люди станут любить Бессмертного больше жизни. Ибо ОН – это и есть Жизнь. И не хочет излишней Смерти. Век его долог. ОН почти не стареет. Два человеческих срока дарованы Бессмертному. Но и ОН умрет. Ибо ОН – Бессмертный, который Умирает. И Любовь умрет в один день с НИМ. Это будет страданием для людей, но Бессмертный возвратится. Потому что возрождается снова и снова, как Солнце поутру. ОН возродится ребенком с седой прядью. ЕГО будут находить, показывая избранным детям ЕГО меч, среди десяти таких же, ЕГО седло, среди десяти подобных, и ЕГО стило, которым ОН пишет прекрасное. Стило из десяти подобных. И если ребенок выберет правильно все три – это и есть ОН. И ОН все вспомнит. И снова будет вести людей к Славе. Если же придет Враг, ОН сокрушит его, ибо пока Бессмертный на троне, никто не покорит Восход».

– Все это ты знаешь, – Жрец цепко взглянул на Марна. – Но есть и продолжение:

«Но настанет день, и ОН не возродится в земле Восхода. Лучшие сыны этой земли отправятся искать его по всему миру. И не будет следов. Ибо впервые Бессмертный погибнет в битве. Тогда снова придет смерть на благословенную землю. И не будет выживших…»

– Но… – Марн запнулся, – да, я знаю, что Бессмертный еще не найден. Почему такое случилось именно с ним? Ведь все люди перерождаются… Но даже если невозможно найти его, почему…

– Будет война? – закончил за него Жрец. – Да потому, что люди от природы не способны жить в мире и каждый хочет все для себя. Но это полбеды. Человек создан, чтобы действовать. Это – не зло и не добро. Такова суть. Зачем созидать, если можно разрушить? Это быстрее, а действие столь же велико. Если некому направить людей на созидание, они станут разрушать. Когда все будет разрушено, они создадут, чтобы разрушить снова. Нет чужого – разрушат свое. Так уже было. И было не раз. И так будет… Если ты, Марн Кровь Хорахша, не найдешь ЕГО. Потому что это как раз возможно – найти его. Возможно для тебя. А что до остальных людей… Да, они перерождаются. И часто совсем в других Мирах. Но они Не Помнят. А ОН – Помнил!

Жрец произнес последние несколько фраз так, как будто он сам не относился к человеческому роду. И Марну стало не по себе. Чтобы прогнать это ощущение, юноша спросил:

– Но как я могу искать ЕГО, если ОН не возродился?

– ОН возродился! – произнес чистый, звонкий голос. Марн даже не сразу сообразил, что заговорила девчонка. – ОН возродился, но не здесь. И не может вернуться, пока ЕМУ не откроют Путь. Ты сделаешь это!

Пока она говорила, глаза ее были прикрыты, а пальцы нежно касались свирели, будто выводя беззвучную мелодию. Марн перевел взгляд на Жреца. Тот кивнул головой.

– Она – Проводник. Ее зовут Найи. Она поможет тебе достичь места, где находится Бессмертный. Она будет с тобой везде и научит входить в сны. Тебя ждет много неожиданных открытий… Но не вздумай полюбить ее. Это погубит тебя. Поэтому оставь ее, как только почувствуешь опасность…

Марн удивленно приподнял брови. Девчонка ему вовсе не нравилась. И поймал ее взгляд, встревоженный и… полный надежды?

Санкт-Петербург. Лето 2000 г.

Прошло почти полгода с того невероятного вечера, как мы с Татьяной гуляли в парке. Многое случилось. В основном хорошее. Наша первая ночь была похожа на пожар. У меня нет слов для того, чтобы описать свои чувства. Угомонились мы только в одиннадцать утра, измученные и счастливые до предела. Это случилось на ее День Рождения. А потом пошло-поехало. Чем лучше я узнавал ее, тем острее становилось понимание, что мне удивительно, можно сказать, незаслуженно повезло. Через пару месяцев отношений до меня, как до жирафа по длинной шее, дошло осознание, что я люблю Татьяну. Люблю с самого первого мига, как только увидел. Вот такая история. Впервые в жизни я мог сказать себе: «Да ты же счастлив, Игореха!» И это, черт возьми, была правда.

Но было и то, что не давало мне покоя. То сновидение, в котором Танюшка показала мне картину с золотым городом-храмом. Я честно принялся выполнять обещание. Рисунок маслом – довольно длительная вещь. Я часто сверялся с оригиналом, специально ложась спать, чтобы увидеть это место во сне. Как ни странно, это удавалось легко, будто город притягивал меня к себе. Дело спорилось. Но меня мучил вопрос: «А зачем?» Зачем я это рисую? Нет, я понял – это дверь. Через нее, похоже, можно пройти туда, где есть этот город. Но как? И что это вообще такое – тот мир под зеленым небом? В сновидении там все светилось, то есть место совершенно реальное. Может, один из миров Второго Внимания? Так называемый «параллельный»? Если допустить, что это так, тогда все равно остается еще вопрос – зачем? Что я там забыл? Нет, мне очень нравится там, но я не сторонник побегов в воображаемый рай. Воображаемый в том смысле, что «хорошо там, где нас нет». Я видел в снах, что в этом мире точно так же, как и у нас, есть война, есть смерть и несправедливость. Стоит ли менять шило на мыло? Тем более что Земля тоже прекрасна. И главное – здесь у меня Татьяна, друзья, Школа. Зачем мне эта дверь?