— Ничего…

Эрик вздохнул, а потом мужественно сказал:

— Может быть, о сегодняшнем кошмаре мы когда-нибудь вспомним и посмеемся.

Изольда кивнула. Эрик улыбнулся своей мальчишеской улыбкой и шатаясь пошел с балкона в зал.

Кристиан молча смотрел, как Изольда опустилась на каменную скамью у самых перил.

— Кристиан, — сказала она, — я действительно вела себя как идиотка. Я позволила другим людям советовать мне, что делать, и это было ошибкой.

Скамья была холодной. Ноги нестерпимо болели. Она скинула туфли и стала растирать ступни. Он сел рядом и опустил голову.

— Это нелегко, Изольда, для нас обоих.

— Да. Могу тебя заверить, что я не хочу продолжать в том же роде. Но я никогда не приму тебя как брата. Раз тебе не нужна моя любовь…

— Нет, Изольда! Это не так. И ты знаешь, почему…

— Знаю, Кристиан? Что именно?

Он промолчал. Изольда вновь надела туфли и повернулась к нему.

— Я отказалась смириться с тем, что другие люди пытаются сделать с моей жизнью. А ты, почему ты с этим смирился?

Как мученик перед казнью, Кристиан поднял на нее потяжелевшие глаза. Потому что я хочу защитить тебя, хотел прокричать он. Но вместо этого произнес:

— Потому что мы не всегда можем себе позволить то, что нам хочется.

— Даже если мы правы?

Он покачал головой.

— Я разговаривала с Жаном Смелзером. Он тоже уверен, что наследник — не ты.

Кристиан вздрогнул.

— Почему тогда он не рассказал это всем?

Изольда задумалась:

— Я не знаю. Я не поняла. Он сомневается… но в другом. Кажется, он нашел настоящего наследника. Или считает, что нашел. Но он ему чем-то очень не нравится.

Кристиан возмущенно завертел головой, словно пытался разглядеть упрямого сыщика сквозь толпу в зале.

— Пойдем! — заявил он. — Мы должны найти его и заставить сказать все, что он знает!

Изольда печально покачала головой:

— Знаешь, у меня создалось впечатление, что он очень сильный человек. Хотя и выглядит таким мягким. Если он что-то решил, то так и сделает.

Кристиан воззрился на нее в недоумении:

— Может, ты все это выдумала?

Она молчала.

— Хорошо, — сказал он. — Я сам во всем разберусь.

Изольда молча смотрела, как он открыл балконную дверь. К своему ужасу, она увидела сразу за ней знакомую фигуру. Бригитта! Красавица томно потянулась к Кристиану. Изольда услышала звук поцелуя и увидела, как Кристиан ответил на него. Потом обнял ее за талию, и они слились с толпой.

Изольда сидела, словно окаменев. А потом начала тихо рыдать.

Такой ее и нашли сестры.

— Малышка, что произошло? — бросилась к ней Мария.

Элоиза только всплеснула руками. Изольда припала к плечу сестры и продолжала рыдать. Она потеряла Кристиана безвозвратно. Даже если он не наследный принц, она его упустила. Она отдала его этой мерзавке. А если не Бригитте, то любой другой женщине, которая не станет дожидаться так долго, как она — пять лет! — чтобы доказать свою любовь.

— Ну что, что случилось? — потрясла ее плечо Элоиза.

— Он поцеловал ее!!!

Элоиза переглянулась с Марией.

— Бригитту?

— Да! Прямо в ее мерзкие, хищные губищи!

Элоиза улыбнулась.

— Это ничего не значит, малышка. Я видела его только что. Он был один и отнюдь не казался счастливым. И его интересует вовсе не Бригитта. Он сначала спросил меня, где этот сыщик, Жан, а потом — где Натали.

У Изольды хватило самообладания, чтобы не приревновать к своей сводной сестре. Кажется, Кристиан действительно пытался что-то выяснить. Она начала понемногу успокаиваться.

— Эрик тоже был грустным… — сообщила Мария.

— Бедняга, — сказала Изольда и вкратце, с некоторыми купюрами, пересказала все, что произошло на балконе.

Мария только качала головой, а Элоиза пару раз хохотнула. Понемногу к Изольде вернулась некоторая уверенность.

— Надо подождать, пока Жан доведет свое расследование до конца, — заявила Элоиза. — Подождать. Мария зашла, чтобы попрощаться.

Изольда вздрогнула.

— Куда ты уезжаешь?

— В Кроненбург.

— Когда, сейчас?

— Да, — Мария кивнула. — Гастон меня пригласил.

Изольда испуганно схватила ее за руку:

— Мария, я не понимаю! Еще совсем недавно ты считала его надутым индюком! Откуда такая перемена?

Мария пожала плечами и встала со скамейки. На ее место рядом с Изольдой тут же села Элоиза.

— Все меняется.

Изольда вздохнула:

— Ох-ох-ох. Мне ли этого не знать!

— Изольда, с тобой все будет в порядке?

— Конечно. Мне плевать, что там у Кристиана с Бригиттой. Мне плевать, кто будет у нас королем. Я поеду к бабушке в Стокгольм.

— Позвонишь мне? — Мария уже уходила.

— Конечно.

Мария помахала им рукой и вышла. Элоиза обняла сестру.

— Передавай привет от меня бабушке. И держись. Как только что-нибудь изменится, я дам тебе знать.

Только после недели отдыха от всех переживаний — вернее, после недельного отсутствия новых поводов к переживаням, — Изольда почувствовала, что снова может окунуться в жизнь. Бабушка попросила ее съездить в город. Маргаритте фон Штакен были нужны яйца и молоко для какого-то особенного десерта, которым она явно надеялась взбодрить свою внучку и заодно прибавить хоть немного округлости ее исхудавшей фигуре.

Изольда пошла пешком. Она побродила по городу, заглядывая в лица встречных и удивляясь, насколько безмятежными они выглядели. Некоторые смеялись или кричали, громко гудели машины. Никто ее не узнавал, и это было необычайно приятно. Затеряться в толпе казалось ей выходом, возможностью забыть обо всех своих проблемах. Она пребывала в этом блаженстве забвения, пока не наткнулась на газетный киоск. Ее сердце заколотилось. Заголовки кричали:

«ДОЧЕРИ КОРОЛЯ ФРИДРИХА — НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫЕ!»

«КОРОЛЬ ФРИДРИХ — МНОГОЖЕНЕЦ!»

И даже:

«НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ МЕРВИЛЯ — КРИСТИАН ЛЕМОНТ?!»

Вцепившись в газетную стойку, чтобы не упасть, Изольда проглядела статьи и помчалась домой. Там она включила телевизор и отыскала программу новостей. Очень скоро она нашла, что искала: то, что оказалось в центре внимания всей Европы. Ее личное дело.