Но он не знал, что Фаина Раневская еще не закончила всего цикла.

Стояла поздняя осень. Пока не очень холодно, но ясно видно, что последнее тепло стремительно уходит.

Фаина Георгиевна подошла к окну, внимательно вгляделась в улицу, повернулась к мужчине и заявила:

– Вечер будет весьма прохладным. Что ж, голубчик, подайте даме труакар…

Тут мы сделаем маленькое пояснение. Мало ли, вдруг не все в курсе. Так вот, труакар – это женская верхняя одежда, удлиненный жакет или укороченное пальто. Это сейчас мы основательно подзабыли названия таких вещей, а в ту пору, да еще среди людей образованных и культурных подобные слова и одежда были в ходу.

Услышав эти слова, мужчина в растерянности оглянулся, внимательно пробежался глазами по комнатке. На вешалке только обыкновенное пальто. Не в шкаф же ему заглядывать!..

– Простите, Фаина Георгиевна, а где ваш труакар? – вежливо поинтересовался он.

– Ох, голубчик, да на вешалке же! – Раневская всплеснула руками.

– Простите еще раз, но там только обыкновенное пальто. Демисезонное.

– Ах, какой же вы!.. – Актриса с досадой вздохнула. – Как вы не можете понять очевидного? Вчера, когда я ходила в магазин покупать баранью косточку, это и было самое обыкновенное пальто. Демисезонное, сшитое красными пролетариями. Но сегодня мы идем с вами в цирк! – Раневская многозначительно подняла палец и показала им в потолок, будто цирк находился прямо у нее над головой. – А в цирк, милейший, в демисезонном пальто не ходят. Воспитанные дамы при этом надевают труакар. Особенно в такую погоду. Вы поняли меня, молодой человек?

Ухажер ошарашенно закивал. Мол, что же здесь сложного? В магазин – в пальто, в цирк – в труакаре…

– Вот видите, какой вы умный, как быстро все поняли! – удовлетворенно отметила успехи кавалера Фаина Раневская. – Пожалуй, завтра мы с вами, раз уж вы сами сегодня это предложили, сходим в театр. В Малый, хорошо? Вы сможете достать контрамарки?

– Да-да, конечно, – поспешил уверить актрису кавалер.

– Вот и прекрасно, – ответила Раневская, засовывая руки в рукава пальто. – И вот завтра я, пожалуй, надену что-то другое. В театр я, наверное, отправлюсь в манто. Как вы считаете?

– Пожалуй, вы правы.

– Как же хорошо иметь единомышленника. Обожаю разнообразие! – закончила тест Фаина Раневская.

Как вы правильно догадались, новоявленный кавалер на следующий день всем своим видом показывал Фаине Георгиевне, что никакого похода в цирк вчера не было, а сегодня уговор идти в театр недействителен.

Раневская улыбалась.

Это случилось в Ленинграде. Труппа выехала туда на гастроли. Актеров поселили в хорошей гостинице. Раневской достался не какой-то там простой номер, а самый что ни на есть люкс! Назывался он тогда, правда, куда проще: «европейский».

Первый раз Фаина Георгиевна попала в такие апартаменты! Вы только представьте: огромная гостиная, дальше – шикарная спальня с большущей кроватью. Роскошь во всем просто небывалая. Давным-давно не виденная ею, актрисой Фаиной Раневской.

Нет, виденная. Но, скажем так, не пробованная. Разве что бутафорская, на сцене. А тут все было настоящим: большие глубокие кресла, обтянутые теплой кожей, бронзовая люстра под потолком, низкий и удобный столик.

Нет, пользоваться такой роскошью в одиночку просто немыслимо! И Фаина Раневская тут же пошла звать гостей. Через час актеры, смывшие дорожную пыль в своих номерах и успевшие закупить внизу в ресторане самых разных закусок, собрались у Раневской. Поохали, позавидовали и начали смело открывать бутылки.

Вечер только начинался. Шикарный номер, приятная компания, прекрасное настроение. Разлили, выпили, закусили. И пошло, и поехало.

Фаина Раневская был не просто в ударе, а даже более того. Она сыпала остроумными шутками, подзадоривала коллег, веселила их, уделяла внимание каждому. Не дай бог, кто-то остался неприметным, так и будет грустить в уголке. Артисты смеялись и пели, в лицах рассказывали забавные истории, вспоминали былые приключения. Честная компания веселилась, как уж могла.

Ближе к полуночи участники застолья начали рассказывать анекдоты. Без политических, конечно же, не обошлось. Фаина Раневская преуспела и в этом. У нее была масса знакомых, известных и знаменитых людей. Каждый из них доверял актрисе, делился с ней самыми последними анекдотами о вождях и партии. Она обладала уникальной памятью на такие вещи и сейчас рассказывала без остановки.

Взрывы дикого хохота не давали спать никому на этаже. Но усмирять Раневскую и ее гостей никто не спешил. Кто осмелится без команды свыше мешать отдыху народной артистки? Лишь под утро все участники посиделок почувствовали усталость, желание спать и разошлись.

Раневскую разбудил стук в дверь ближе к десяти часам утра. Она кое-как накинула халат, открыла дверь и увидела какого-то кривого, перекошенного человечка небольшого роста, то ли кавказской, то ли азиатской национальности. За ним стояла дежурная горничная с подносом, на котором дымилась чашка с кофе, лежали булочки.

Но одет человечек был в костюм-тройку, сшитый явно у замечательного портного. Этот факт никак не мог ускользнуть от глаз Раневской, хотя они только-только раскрылись. И когда он, страшно картавая, представился директором гостиницы, Фаина Георгиевна ему, конечно же, поверила.

Они прошли в комнату, уселись за стол, слегка прибранный после вчерашнего разгула. Раневская потягивала кофе, директор гостиницы нетерпеливо мял пальцы.

Он попытался назвать ее «дорогой Фаиной Георгиевной», и Раневская поперхнулась кофе. Этот человек не выговаривал правильно почти ни одной буквы! На его лице отразился жуткий стыд, настоящая мука от осознания своего недостатка. Раневская вспомнила, как страдала в детстве и юности, и начала… заикаться.

– Нет, вы просто представить не можете, как это выглядело со стороны. Сидит заика дама и пытается разговаривать с картавым господином, – вспоминала потом Фаина Георгиевна.

Все это действительно выглядело не просто комично, а почти нелепо. Тем более что Раневская вдруг поняла – директор гостиницы может подумать о том, что она, настоящая артистка, заикается специально, чтобы подразнить его! В общем, несколько минут Раневская пыталась кое-как объяснить красному, как рак, директору, что заикается она не специально, просто разволновалась.

Как оказалось, визит директора был предпринят по причине куда более серьезной, чем вчерашний шумный отдых актеров. Нет-нет, никто из соседей жаловаться на гостей номера Раневской не поспешил. Тут было совсем другое.

Шепотом, бегая глазами по всей комнате, он сообщил Раневской, что после обеда должен приехать – ему не сказали, откуда именно – какой-то чрезвычайно важный господин. Его нужно поместить непременно в этом самом номере и ни в каком другом. Директор заявил, что он дико извиняется, но Фаина Георгиевна должна его понять и переехать в другой номер. Немножко скромнее, но тоже одиночный, с ванной. Приятный вид из окна.