– Детка, мне срочно понадобилась камера, а у моей сели батарейки. Вот я и позаимствовал твою цифровую. У меня дело горит, понимаешь? Чего ты так взбеленилась?

– Ты подобрал ключи к трем замкам, проник в комнату с табличкой «Не входить», обыскал ее, нашел под кроватью запертую коробку с камерой и вскрыл ее. Я не знаю, как это называется в твоей паршивой деревне, но здесь это воровство!

С этими словами Рэй вылетела из гостиной, буркнув: «Я объявляю войну».

Как сестра объяснит позже, в ту ночь она сбежала из дома, чтобы «немного выпустить пар». Я сидела на чердаке, проверяя собственный отчет, в котором Дэвид обнаружил пять опечаток. Он велел мне исправить их самой, иначе, по его мнению, я никогда не научусь работать. На пожарной лестнице раздался знакомый скрип, и в окно я увидела, как Рэй спрыгнула на землю. На часах было 9.30. Я решила, что если сестричка вдруг опоздает домой, кому-то нужно будет это доказать.

Я вышла на улицу через дверь и, никем незамеченная, двинулась в том же направлении. Немного подождала, чтобы Рэй успела дойти до Полк-стрит. Иногда она любит неожиданно менять привычки, но есть и те, которым она верна. Полк-стрит совсем недалеко от нашего дома, а Рэй нужно людное место, чтобы выбрать подходящую жертву и попрактиковаться в слежке.

Сестра зашла в кафе и вскоре покинула его, предположительно съев шоколадное пирожное. Стало быть, моя вылазка удалась. Я уже однажды ловила Рэй на поедании сладкого в будний день.

Она осторожно спускается по улице вслед за выбранным объектом. Я не отстаю.

Рэй следит за парнем лет двадцати пяти с фигурной бородой и стандартным набором татуировок. Она заходит за ним в книжный магазин. Рэй четырнадцать лет, но выглядит она на тринадцать, и в десять вечера явно привлекает к себе внимание. Я остаюсь снаружи, чтобы не испортить сестре удовольствие и поймать ее в более подходящий момент.

Татуированный парень выходит из магазина без книг, что меня нисколько не удивляет. Я жду Рэй. Та появляется в дверях, правильно рассчитав время, и неторопливо шагает за объектом в направлении Тендерлойна. Все еще никем не замеченная, я сажусь им на хвост.

Объект сворачивает на Эдди-стрит, Рэй идет следом. Она и не думает возвращаться. Меня это злит. Мы годами вбивали ей в голову, сколько опасностей таится за углом, – бесполезно!

В конце квартала татуированный снова поворачивает налево. Рэй подбегает к углу, чтобы не потерять его из виду. Тот опять уходит налево, тем самым заканчивая петлю вокруг квартала. Сейчас я бы с удовольствием обрушила на Рэй десяток фраз в духе «Ты сдурела?!», но я еще надеюсь, что эта оплошность чему-то ее научит. Прикусываю язык и подхожу к углу.

На этот раз я слышу голоса и, осторожно выглянув, вижу Рэй и татуированного в тени какой-то стройки. Татуированный прижимает ее к кирпичной стене.

– Крошка, ты что тут делаешь? – громким шепотом спрашивает он.

– Ничего. Просто гуляю, – отвечает сестра.

– В такое время?

– Захотелось подышать свежим воздухом.

– Знаешь что? – говорит татуированный.

– Понятия не имею.

– Мне кажется, ты за мной шпионишь.

– Вовсе нет! – нервно вскрикивает Рэй.

– Тебе нравятся парни постарше?

– Нет, нет, ничего подобного!

– Дай-ка я тебе кое-что покажу…

– Иззи?! Помоги, пожалуйста! Сейчас уже можно! – кричит сестренка.

Я достаю нож и открываю. Татуированный оборачивается на знакомый звук.

– Руки прочь от моей сестры, – спокойно говорю я, мысленно вызывая дух Ли Ван Клифа.

– Не бойтесь, девочки, меня и на двоих хватит.

Я вытаскиваю мобильный и делаю вид, что набираю 911.

– Надеюсь, в тюрьме тебе разрешат звонить по этому номеру.

Татуированный быстро оценивает положение и сдается. Но перед этим подмигивает Рэй.

– Увидимся, крошка!

Я провожаю его взглядом, припечатываю Рэй к стене и напоминаю о нашей сделке.

– Я согласилась урезать свои слежки, но не отказывалась от них полностью! – оправдывается та.

– Ты слонялась по кварталу красных фонарей после десяти вечера. Тебе же всего четырнадцать!

– Мне разрешено выходить из дома ночью, если я с кем-то из семьи. Ты была рядом, значит, все в порядке.

– Когда ты меня заметила?

– В книжном магазине. Я бы не пошла за этим уродом, если бы не ты.

Качаю головой, не зная, что сказать. Потом хватаю Рэй за руку и тащу по улице.

– Ну все, пошли домой. Разберусь с тобой позже.

Мы идем по Полк-стрит в тишине, которую Рэй в конце концов нарушает:

– Видела, как он мне подмигнул?

– Да.

– Ненавижу все эти подмигивания.

– Знаю. Учти, на этот раз тебе влетит, – предупреждаю я.

– Может, договоримся?

– И думать забудь.

Той же ночью в комнате для допросов родители устроили Рэй взбучку. Два часа подряд они наперебой рассказывали ей о вреде и опасностях развлекательного шпионажа. У мамы с папой прямо дар видеть во всем плохое. Уверяю вас: с тех пор Рэй отлично знает, на что идет.

В конце концов папа бросил все попытки расшифровать мой новый гардероб. Мама, напротив, не сдавалась. После первого потока случайных вопросов вроде «Ты решила меня позлить?», «Я похожа на дуру?» и «Когда ты последний раз была у врача?» она выбрала другую тактику.

Сначала посетовала на мою прежнюю манеру одеваться.

– Двадцать лет ты носила только джинсы и кожу, джинсы и кожу, джинсы и кожу. Я как будто жила с одним из Ангелов Ада, честное слово! А какие словечки из тебя сыпались!

– Ты никогда не говорила, что я похожа на Ангела Ада.

– Сколько раз я молила тебя надеть платье! Помнишь похороны тети Мэри? А теперь ты не вылезаешь из юбок. Я должна знать почему.

– Да просто так, мам. Имидж захотелось сменить.

– Как его зовут? – наконец осведомилась она.

Сколько себя помню, на этот вопрос я всегда отвечала одинаково: «Джон Смит», давая понять, что просто так не сдамся.

– И долго это будет продолжаться?

Тогда я не могла дать точный ответ, но через некоторое время узнала: три месяца.

Пока я успешно морочила голову Дэниелу и родителям, семейная жизнь Спеллманов ознаменовалась еще одним обманом. Я всегда считала себя мастером по части лжи и с великим изумлением узнала, что кое-кто пускается на не менее изощренные уловки, чтобы обдурить меня.

Вообще-то я не привыкла заявляться к Дэвиду без предупреждения, в основном потому, что он велел мне к этому не привыкать. Но однажды я проезжала по его улице, и у меня спустило шину. Была суббота, семь вечера, так что я не особо рассчитывала застать его дома.