– О, госпожа Ара, госпожа Ара! Спасите, спасите меня! – кричала принцесса.

– А что случилось?

Принцесса разрыдалась – то ли от неведомого ужаса, то ли от облегчения, то ли от того и другого сразу. Тенар из ее нечленораздельных и горестных жалоб и просьб удалось понять лишь отдельные слова насчет дракона и жертвы.

– Никаких драконов рядом с Хавнором нет, – строго сказала она, высвобождаясь из объятий принцессы. – И никого здесь в жертву не приносят. И вообще, о чем идет речь? Что тебе такого наговорили?

– Эти женщины сказали, что сюда летят драконы и что в жертву им принесут королевскую дочь, а вовсе не козу, потому что они колдуны, и я очень испугалась! – Выпалив все это, принцесса вытерла слезы, сжала кулаки и изо всех сил постаралась взять себя в руки. Она была действительно охвачена ужасом, неподдельным и неуправляемым. Тенар стало жаль ее. Однако она не позволила себе проявить эту жалость. Этой девочке пора научиться вести себя достойно в любой ситуации!

– Твои служанки невежественны и плохо знают здешний язык, так что просто ничего не поняли и черт знает что тебе наговорили! – сердито сказала Тенар. – Между прочим, сама ты и вовсе не знаешь ни слова по-ардически. А если б знала, то сразу поняла бы, что бояться нечего. Разве ты видела, чтобы кто-нибудь еще здесь метался от страха с воплями и слезами?

Принцесса не сводила с Тенар глаз. На сей раз на ней не было ни дурацкой шляпы, ни покрывал, она была одета в легкий воздушный наряд, ибо день был жаркий, и Тенар впервые видела перед собой не какой-то неясный силуэт под бесчисленными красными покрывалами. Принцесса была удивительно хороша собой, хотя глаза ее и опухли от слез, а лицо было покрыто красными пятнами. Рыжевато-каштановые волосы, карие с рыжими искорками глаза, округлые плечи и руки, полные красивые груди, тонкая гибкая талия – короче, прелестная юная женщина в самом расцвете своей красоты и силы.

– Но ведь никого из этих людей и не собираются приносить в жертву, – промолвила она наконец нерешительно. – Только меня!

– Никаких жертв! – отрезала Тенар.

– Но тогда зачем же сюда летят драконы? Тенар тяжело вздохнула, набралась терпения и сказала:

– Знаешь, девочка, нам с тобой нужно обсудить множество самых различных вещей. И если ты станешь воспринимать меня как своего друга…

– А я и воспринимаю! – воскликнула принцесса и что было сил стиснула правую руку Тенар. – Ты и есть мой друг, у меня никаких других друзей нет, и я готова пролить ради тебя свою кровь!

И, как бы смешно это ни звучало, Тенар знала: она говорит чистую правду.

Она постаралась столь же крепко пожать девушке руку и сказала:

– Хорошо. Значит, мы с тобой друзья. Назови же мне свое имя.

Принцесса широко распахнутыми глазами смотрела на нее. Из носа у нее все еще немного подтекало, верхняя губа была прикушена, а нижняя дрожала. Судорожно, как ребенок, вздохнув, она произнесла:

– Сесеракх.

– Вот и отлично, Сесеракх. А меня зовут не Ара, а Тенар.

– Тенар, – повторила девушка и еще крепче сжала ее руку.

– А теперь, – Тенар говорила очень медленно и спокойно, пытаясь полностью овладеть обстановкой, – вели подать мне напиться. Я пришла издалека, и меня мучает жажда. И давай-ка присядем. Я немного передохну, а потом мы обо всем поговорим.

– Я сейчас! – крикнула принцесса и в несколько прыжков оказалась за дверью. Точно молодая львица на охоте, подумала Тенар. Где-то во внутренних помещениях послышались окрики и плач, затопали бегущие ноги, потом появилась одна из служанок принцессы, дрожащими руками поправила свое покрывало и что-то забормотала на таком дремучем северном диалекте, что Тенар понять ее оказалась не в силах.

– Говори на здешнем языке! – донесся откуда-то из дальней комнаты голос принцессы, и служанка жалобно пискнула на ардическом:

– Сидеть, пить, госпожа?

Вскоре принесли два кресла и установили их ровно посреди темноватой и душной комнаты – одно напротив другого. Следом явилась Сесеракх и встала возле одного из кресел.

– Знаешь, дорогая, я бы предпочла выйти на воздух и посидеть где-нибудь в тени, у воды, – сказала Тенар. – Если, конечно, это доставит удовольствие и тебе, госпожа моя.

Принцесса снова что-то рявкнула, женщины заметались, кресла перенесли на просторный балкон, и Тенар с принцессой наконец уселись там рядышком.

– Так безусловно лучше, – удовлетворенно сказала Тенар. Ей все еще казалось немного странным, что она говорит по-каргадски. Это не доставляло ей ни малейших трудностей или неудобств, однако она чувствовала себя актрисой, хорошо играющей свою роль.

– Неужели ты любишь воду? – спросила принцесса. Ее лицо уже успело приобрести свой естественный цвет – цвет густых сливок; глаза тоже больше не были припухшими и оказались не карими, а золотисто-голубыми или, точнее, голубыми с золотистыми крапинками.

– Да, очень. А ты нет?

– Я ее ненавижу! Там, где я жила, воды не было.

– Ты жила в пустыне? Я тоже. До шестнадцати лет. А потом я пересекла море и приплыла на западные острова. Я очень люблю всякую воду – море, реки, ручьи.

– Ой, море! – Сесеракх даже поежилась и закрыла лицо руками. – До чего же я его ненавижу! На корабле меня все время выворачивало наизнанку. Без конца! День за днем, день за днем. Нет, я даже видеть никогда не желаю это море! – Она быстро глянула сквозь ветви ив на спокойную мелкую реку под ними. – Ну, эта вот река еще ничего, – с некоторым недоверием сказала она.

Служанка принесла поднос, на котором стоял кувшин с холодным питьем и чашки. И Тенар наконец-то напилась вдоволь.

– Принцесса, – сказала она, – мне нужно о многом рассказать тебе. Во-первых, драконы по-прежнему находятся отсюда довольно далеко, на Дальнем западе. Во-вторых, король Лебаннен и моя дочь Техану отправились с ними на переговоры.

– На ПЕРЕГОВОРЫ? С драконами?!

– Да. – Тенар хотела было объяснить поподробнее, но передумала и сказала: – А теперь расскажи мне, пожалуйста, о драконах с Гур-ат-Гура.

Еще девочкой на Атуане Тенар слышала о том, что на острове Гур-ат-Гур есть драконы. Драконы угрожали тамошним жителям в горах, а разбойники – в пустыне. Гур-ат-Гур был остров бедный и очень далекий, и оттуда ничего хорошего никогда не привозили, разве что опалы, бирюзу и кедровые бревна.

Сесеракх глубоко и горько вздохнула и понурилась. На глазах у нее опять показались слезы.

– Это я просто о доме вспомнила, – попыталась оправдаться она и сказала это так по-детски искренне, что и у Тенар на глаза тоже навернулись слезы. – Ну, драконы вообще-то живут высоко в горах. В двух или трех днях пути от Месретха. Там кругом одни скалы, и никто этих драконов не тревожит, и они тоже никого не тревожат. Но раз в год они спускаются со своих вершин, сползают на животе по какой-то особой тропе. Тропа эта совершенно мягкая, потому что покрыта толстым слоем пыли – они ведь сползают по ней с начала времен. Эта тропа так и называется: Путь Драконов. – Принцесса видела, что Тенар слушает с величайшим вниманием, а потому вдохновенно продолжала: – Пересекать Путь Драконов запрещено. Это табу. На эту тропу человеку даже ступить нельзя! Ее нужно обходить как можно дальше, с южной стороны от того места, где совершаются жертвоприношения. Драконы начинают сползать вниз в конце весны. На четвертый день пятого месяца года они все собираются возле жертвенных камней. Никто из них никогда не опаздывает. И все жители Месретха и окрестных деревень тоже собираются там и ждут их. А когда они все наконец спустятся по Пути Драконов, жрецы приступают к жертвоприношениям. И это… А у вас на Атуане разве не совершаются весенние жертвоприношения? Тенар покачала головой.