за то, что Ауриэль покинул его, мести, которая все равно не обернула бы вспять его заражение, он создал пророчество Тирании Солнца, чтобы привлечь в святилище других вампиров и таким образом осквернить и уничтожить последние остатки храма. Известно, что Довакину, которому вновь пришлось стать спасителем Скайрима, помог другой фалмер, Гелебор. Он был последним стражем храма на протяжении тысячелетий – и братом того самого Виртура, который инициировал пророчество. Согласно легенде, лук Ауриэля обладал невероятными свойствами и черпал свою силу непосредственно из Этериуса, плана аэдра и источника всей магии. Используя энергию этого плана и мощь самого солнца, лук был смертелен даже для самой сильной нежити – существа тьмы были бессильны перед яркими солнечными лучами, которыми разило это оружие. В пророчестве упоминалось, что кровь Дочери Хладной Гавани положит конец Тирании Солнца, даруя вампирам мир без их злейшего врага. Кажется, Харкон Волкихар интерпретировал это пророчество совершенно безумно. Да, кровь действительно была ключом к его осуществлению, но жертвовать кем-либо было совершенно необязательно. Согласно ряду гипотез, достаточно было пропитать стрелу кровью Дочери Хладной Гавани, чтобы запятнать солнце на несколько часов или даже дней. Как бы то ни было, смерть Харкона Волкихара – это уже подтвержденный факт. Вооруженный луком Ауриэля, Довакин пошел в замок Волкихар и лицом к лицу сразился с лордом-вампиром, пронзив его несущими солнечный свет священными стрелами. Для чего же он это сделал? Чтобы спасти Скайрим, чтобы помочь Страже Рассвета или преследуя какие-то собственные цели? Несмотря на многочисленные исследования, ответа на этот вопрос найти не удалось. Да, в течение этого периода многие свидетели сообщали о странных небесных знамениях и красноватой пелене, которая несколько раз закрывала солнце, но полномасштабному вторжению вампиров Скайрим не подвергался. Кажется, Стража Рассвета до сих пор активна в окрестностях Рифтена – и более того, ей удалось укрепить отношения с Дозорными Стендарра. Сотрудничество между этими двумя орденами точно будет на благо народа. Увы, но не расскажут исследования и о точном местоположении святилища Ауриэля, а также о Гелеборе или других снежных эльфах. Различные источники Стражей Рассвета упоминают о каких-то проходах в горах близ Хай Рока, ведущих к замерзшему озеру, но наличие этих троп в действительности никто так и не сумел подтвердить. Так или иначе, накопленных на сегодняшний день данных вполне хватает, чтобы сделать вывод о существовании иных фалмерских анклавов, скрытых в непроходимых горных массивах Скайрима. Затаившись где-то далеко, они до сих пор ожидают своей участи.

Вампиризм в Тамриэле

Помимо двух «чистых», созданных Молагом Балом вампирских штаммов, о которых уже было рассказано, в провинциях Тамриэля появлялись и различные региональные варианты. Обладая уникальными характеристиками и названиями, они считались не чистыми, а мутациями или эволюциями. Возможно, речь идет о местных легендах, ведь миграции вампиров, кажется, ни разу не затронули другие регионы. Но однажды превратившаяся в проклятие болезнь будто бы менялась после присяги вампиру-лорду. Таким образом, вампир Скайрима, присягнувший на верность вампиру-лорду Сиродила, мог получить свойства местного штамма и наоборот. Поскольку проклятие неразрывно связано с даэдрической магией, не исключено, что дети Молага Бала всего лишь пешки в большой игре даэдра. А игра эта находится далеко за границами нашего разумения.

Мощный штамм, ныне вымерший и бушевавший в Морровинде в Третью эру, назывался гемофилией венценосных. Болезнь проявлялась так же, как и обычные вампирские штаммы Тамриэля, – полный трехдневный инкубационный период и возможность легкого исцеления в храме или с помощью лечебного зелья от распространенных заболеваний. После того как болезнь превращалась в проклятие, вампиры делились по трем отдельным кланам с четко определенными способностями. Гемофилия венценосных меняла и облик жертвы: мышцы твердели, лицо вытягивалось, обнажались клыки, а зрачки слегка краснели. Также известно, что вампиры Вварденфелла были чрезвычайно чувствительны к солнцу, и это мешало им передвигаться при свете дня. С незапамятных времен три клана на острове Вварденфелл и материке Морровинд вели тайную войну, постоянно истребляя друг друга. Однако, несмотря на все возможности необъятного острова, они никогда не вмешивались в дела богов Трибунала. Хотя боги и поклялись уничтожить вампиров. Эти три клана, Куарра, Аунда и Берне, были наделены врожденными особенностями от вампиров-лордов и их крови. Клан Куарра, например, был наделен физической силой и продвинутыми боевыми навыками: особенно это касается ближнего боя, ведь полагавшийся на острые когти вампир мог заражать своих жертв, а победить ослабленного оппонента уже не составляло труда. Аунда предпочитали магию мистицизма и разрушения. Их матриарх была одним из старейших вварденфеллских вампиров, ее обратили еще до восхождения богов Трибунала, Вивека, Альмалексии и Сота Сила. Последние участники этой трехсторонней войны из клана Берне обладали особой ловкостью и скрытностью. Непревзойденные убийцы и воры, некоторые них благодаря своим талантам также были членами Мораг Тонг или Гильдии воров. Их методы борьбы заключались в использовании сильнодействующих ядов, которые они наносили на кинжалы или впрыскивали в кровь жертвы с помощью укуса. Никто не знает, существуют ли эти кланы с конца Третьей эры, которой датированы последние документальные сведения, но взрыв Красной горы оставляет мало надежды на выживание этих вампиров Морровинда.

В Сиродиле вампирские заболевания были более разнообразными. Можно даже сказать, что их окутывал определенный ореол таинственности, куда меньше свойственной другим регионам. Широко распространенный в романтических или художественных произведениях, образ имперского вампира – это некто незаметный, интегрированный в общество и почти неотличимый от людей. Чувствительность и внешний вид вампира из Сиродила напрямую зависят от его способности питаться. Если другие разновидности идентифицировать достаточно легко, то сиродилський штамм позволяет хорошо питающемуся вампиру ходить под солнцем и контактировать с людьми, не вызывая ни малейшего подозрения. Как и отпрыски Кровавой Матроны, вампиры Сиродила появились благодаря договору между Молагом Балом и другим даэдра, Клавикусом Вайлом, принцем власти и договоров. Он благословил вампиров Сиродила, дав им возможность затеряться среди обычных людей и вести свои дела тайно. В исследовании, обнаруженном в конце Третьей эры, упоминаются кодексы и клятвы вампиров имперской провинции, Манифесто Сиродил Вампирум. В этих работах дан общий кодекс поведения, который отделяет цивилизованных и интегрированных в общество вампиров от так называемых диких кланов, которые оскверняют наследие Молага Бала и Лами Бал. Вампиры региона ревностно защищали такое положение дел, а по необходимости брали под контроль или даже истребляли другие вампирские кланы, которые отказывались соблюдать установленные этим манифестом правила. Другой завет состоял в том, что нужно тонко навязывать институтам власти свои идеи, а для этого обладать политическими, коммерческими или землевладельческими полномочиями. В результате вампиры Сиродила могли