– Пока идут поиски Баклоу, можете вернуться домой, – произнес он после продолжительного молчания. – Скоро я за вами приеду.

– А Уильям?

– Преступление его столь велико, что я не могу закрыть на это глаза. Брат ваш повел себя легковерно и глупо. Если удастся, я не стану его привлекать, но наверняка обещать не могу. Передайте ему, чтобы не покидал Оукбридж, пока я с ним не поговорю. Это ясно?

Понимая, какое впечатление производит на собравшихся у трактира людей, Кристина стояла очень прямо, запахивая на груди коврик. Волосы свободно развевались на сильном ветру, предвещающем окончание жаркой, влажной погоды. Шагая к Тому, держащему ее кобылу, она презрительно игнорировала отпускаемые в ее адрес замечания, лестные или дерзкие, рождаемые под влиянием ее красоты и затруднительного положения, в котором она оказалась.

Она кожей чувствовала устремленные на нее взгляды, но больше всего злило то, что Саймон Рокли счел ее виновной наравне с Марком Баклоу и не сделал ни единой попытки защитить.

Вырвавшись из «Черного лебедя» и из лап высокомерного, любящего совать нос в чужие дела лорда, Марк бросился в лес в отчаянной попытке скрыться. Сделав круг, вернулся к трактиру, вскочил на коня и поскакал прочь. Он гнал во весь опор, пока окончательно не убедился, что оторвался от преследователей, и лишь тогда вздохнул с облегчением. Его не сильно тревожил срыв планов, так как он порядком пресытился тем, что творил в Англии. Ему очень хотелось во Францию, сражаться за дело якобитов ближе к молодому Джеймсу Стюарту.

Он злился, что сегодня остался в дураках, однако еще не все потеряно. А вот предательства Кристины он никогда не забудет. Он поклялся непременно поквитаться с ней.

Когда Кристина вернулась, Уильяма в Оукбридже не оказалось. Очевидно, уехал вскоре после того, как она отправилась в трактир. По заверениям одного из слуг, Уильям пребывал в крайне возбужденном состоянии и ни словом не обмолвился о том, куда держит путь.

Кристина сильно переживала за брата. Саймон Рокли решит, что он сбежал, поскольку Марк Баклоу свернул свою преступную деятельность в Оукбридже. Это сделает Уильяма еще более виноватым в его глазах. Она понимала, что эта связь отразится на его положении в обществе, если, конечно, Марк прежде не найдет его и не убьет. Вчерашние друзья, гордящиеся знакомством с блистательной семьей Эфертон, с готовностью осудят его и объявят изменником.

Напряженная и напуганная, Кристина ожидала прибытия лорда Рокли. Сотрясающая тело дрожь наконец улеглась, но она снова и снова проигрывала в голове ужасное нападение на нее Марка Баклоу, вспоминая тошнотворное прикосновение его рук к ее девственным бедрам и чувство безграничного облегчения, когда в комнату ворвался Саймон с перекошенным от гнева лицом. Она до конца жизни будет благодарить его за своевременное вмешательство и разбирательство с Марком, однако тот факт, что он неверно истолковал увиденное, не мог не печалить.

Уже совсем стемнело, когда Саймон, одетый во все черное, наконец объявился в Оукбридже. Его появление будет иметь серьезные последствия для хозяина дома и его сестры. Увидев, как он входит в особняк, и не желая иметь с ним дело, Кристина отпрянула от окна и села на кровать, ожидая, когда он сам пошлет за ней.

Ждать пришлось недолго. Встретившись с ним лицом к лицу, она поняла, что горничная ничуть не преувеличивала, говоря, что лорд в убийственном настроении.

Бледная как полотно Кристина была одета в скромное платье. Волосы собрала в строгий узел на затылке, подчеркнув высокие скулы и большие глаза. Саймон даже не повернулся на стук двери, оставшись у выходящего во внутренний двор окна. Руки он сцепил за спиной.

– Баклоу удалось ускользнуть, – отрывисто сообщил он. – Не сомневаюсь, что вас эта новость порадует. Тем не менее, куда бы он ни подался, его преступной деятельности конец, а вы с братом можете попрощаться с коварными планами, которые строили. Мне сообщили, что лорда Эфертона нет дома. Это правда?

– Да.

– И где же он?

– Я… мне это неизвестно.

– Его отсутствие весьма несвоевременно, но и любопытно тоже. Я не перестаю задаваться вопросом: какой мужчина пошлет сестру выполнять за себя грязную работу? Своим опрометчивым поведением он вас едва не погубил, а теперь и вовсе исчез, оставив разбираться с последствиями. Спрятался в какой-нибудь укромной норе, как бесхребетная тварь.

Лицо Кристины вспыхнуло от негодования. Как жестоки и несправедливы его слова!

– Не могу вам не возразить.

– Возражайте, сколько душе угодно. Отдавая приказ, я ожидаю в ответ безоговорочного подчинения.

Еще несколько минут назад подобная тирада заставила бы Кристину капитулировать, но теперь лишь разозлила.

– Вы уже не в армии, лорд Рокли. – Она вернулась к официальному обращению, хоть совсем недавно он просил называть себя по имени. – И мы с братом не ваши подчиненные. Если вы не в состоянии разговаривать со мной так, как принято в цивилизованном обществе, я немедленно ухожу.

Саймон резко развернулся и посмотрел ей в лицо. Его выражение по-прежнему напоминало непроницаемую маску. Лишенное всяческих эмоций, оно, казалось, было высечено из камня.

– Следите за тем, что говорите. Не стоит обольщаться из-за того, что некоторое время назад я обошелся с вами снисходительно.

– Куда как снисходительно! – высокомерно парировала Кристина. – Помнится, вас влекло ко мне, вы меня желали. И я была почти готова отдаться вам без стыда и угрызений совести, позволить любить себя. Тогда я чувствовала, что сама себе не принадлежу. Почему вы так смотрите? Боитесь меня или своих чувств ко мне?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Боюсь? Нет, не боюсь ни вас, ни ваших льстивых речей. Неужели правда считаете, что сможете одурачить меня красивыми словами, которые так плавно текут из ваших уст? Нужно быть безумцем, чтобы поверить им.

Несмотря на решение сохранять хладнокровие, Кристина с трудом сдерживалась. Ей было невыносимо то, с каким презрением лорд Рокли отвергает ее чувства. Во время их совместной утренней прогулки верхом она подпустила его гораздо ближе, чем следовало, и ее сердце угодило в ловушку. От гипнотического взгляда серебристо-серых глаз у нее слабели не только колени, но разум и воля, теперь она осознала, насколько глупо ослаблять оборону. Он отверг ее, обвинив в любовной связи с Марком, грубо и презрительно оттолкнул от себя. Его оскорбления ранили сердце, но она решила не сдаваться.

Гордо вздернув подбородок, Кристина посмотрела на Саймона:

– Вы можете верить всему, чему пожелаете. Мне нет до этого дела. Как и обещала, я оставлю вас, мое общество вам явно не по душе. Если хотите, дожидайтесь возвращения Уильяма, куда бы он ни отправился. Если нет, желаю хорошего дня. – Она уже развернулась, намереваясь уйти, когда его властный голос приковал ее к месту.

– Не смейте так себя со мной вести! Извольте объясниться!