— А я все думаю, зачем ему прорубать второй вход в свой кабинет понадобилось, — пробубнила себе под нос Лиза, пытаясь в шутках утопить собственное отчаяние. — Теперь ясно. Чтоб избежать необходимости каждый раз мимо меня ходить.

— Самоирония — это, конечно, хорошо, — начала нравоучительный монолог я, — но Петр Степанович об этой твоей черте ничего не знает. Ведь при нем ты так не шутишь, да? А должна! Как сказала моя гадалка, наш объект любит женщин деловых, образованных, энергичных и тех, с которыми весело. Женщин типа «партнер». Усекла?

Лиза внимательно кивала, а я постепенно выложила ей все известные мне факты о вкусах и взглядах господина Лихогона. Хоть кому-то пригодится тщательное изучение Жориком интересов конкурента.

— Все верно, — Лиза грустно вздыхала. — Почти обо всем из этого я знала и сама, без всяких гадалок. Но я не могу при нем быть такой… При виде него я таю и становлюсь вся как кисель.

После этого Лиза критически оглядела меня и заметила:

— Вот ты — другое дело. Ты полностью соответствуешь идеалу.

— Я и раньше такая была, — на всякий случай я решила перестраховаться. — И до того, как узнала, что нашему шефу нравятся деловые дамы. Ты на меня злобу не таи.

— Нет-нет, — поспешно отмахнулась Лиза, — о злобе и речи быть не может. В этом смысле относительно тебя я совершенно спокойна.

Тревожный колокольчик зазвенел у меня внутри.

— Неужели я так отвратительно выгляжу? — я настолько обалдела, что даже не обиделась.

— Ой, — смутилась Лиза, — я не то хотела сказать.

На миг она задумалась, формулируя:

— Ты не опасна для Пети, потому что производишь впечатление очень порядочного человека. Очень-очень порядочного человека.

— А Петр Степанович предпочитает непорядочных?

— Нет! Просто ты кажешься мне честной. Кроме того, мы подружились с тобой. У меня всегда была нехватка подруг. Не умею сходиться с людьми. А с тобой вот сошлась. За два дня уже на «ты», с общими секретами и тайным планом. Здорово, да? Только расскажи мне все же план поподробнее.

Когтистые лапы моей совести безжалостно заскребли по чутким струнам моей души, нарушая ее хлипкое равновесие. Ну что за дурацкая работа у меня? Обманывать доверчивых сограждан, которые к тому же сами же распахивают перед тобой душу, — дело невероятно сложное и болезненное.

— Сейчас расскажу план, — я взяла себя в руки. — Итак, как стать этой самой женщиной типа «партнер»? Существует несколько путей. Самый беспроигрышный, увы, отпадает.

— Какой же?

— Таковой нужно родиться. К сожалению, этот вариант уже прошел мимо.

— Нет, — Лиза отчаянно замотала головой. — Ты совсем не понимаешь меня. Зачем бы мне нужен был мужчина, отвечая требованиям которого я была бы вынуждена всю жизнь себя ломать?

Глаза мои моментально расширились. Мысль показалась мне довольно интересной.

— Раз я выбрала его, — продолжала Лиза, — значит, его требования подходят мне. Ломать ничего не придется. Я на самом деле отвечаю запросам. Я и есть эта самая женщина-напарник. Но с кем угодно другим. С любым мужчиной, кроме Петеньки. При нем я делаю глупости, говорю нелепости, а в голове — пустота. Как мне это побороть? Если твой план поможет, проси взамен что хочешь!

— Ничего не хочу, — из последних сил выдавила я из себя. — Вернее, хочу, чтоб у тебя все получилось. — Я решила провести ряд отвлекающих маневров, а потом уже изложить реальный план. — Для начала ты должна придумать, чем ты можешь разгрузить Петра Степановича. Какую-то часть работы ты должна взять на себя, — я нагло подошла к ее компьютеру и начала создавать файл учета посетителей.

Обсуждая с ней, как лучше оформить нужный мне документ, я поняла, что Лиза далеко не такая бестолочь, как кажется. Увы, проявлялось это и в понимании необходимой структуры документа, и в том, что возможности покопаться в файлах без надзора она мне так и не дала.

— Одновременно ты и уважение его заслужишь, и время его освободишь, чтобы он мог подумать о романтике, — приговаривала я при этом. — Тут уж он не отвертится — обратит на тебя внимание и осознает, какое сокровище восседало у него перед носом всю жизнь.

— Не выйдет, — отмахнулась Лизавета. — Это практически физиологический процесс, с которым я ничего не могу поделать. Когда я вижу Петра, у меня в груди происходит что-то странное. Дыхание перехватывает. Накатывает что-то такое… щекотное…

Я попыталась представить описываемые ощущения.

— Я такое испытываю, когда тошнит, — честно заявила я наконец. — Может, это у тебя не любовь вовсе? Может, наоборот? Может, он — чудовище? Может, он тебе противен?

Слова мои Лизе явно не нравились, и я поспешила сменить тему, вспомнив парочку припасенных советов:

— Вот что! Ты представь, будто это не он вовсе, а какой-нибудь абсолютно другой человек.

— Какой? — заинтересовалась секретарша.

— Ох, ну откуда же я знаю! Кто-нибудь, не производящий на тебя ровным счетом никакого впечатления. Скажем, сосед с первого этажа. Идет?

— Ой, тогда я злиться все время буду. Тот сосед — бывший начальник ЖЭКа. На редкость отвратительный тип. Тридцать лет всех терроризировал. Ни одну просьбу жильцов толком не рассмотрел, а чуть что — сразу санкциями грозиться начинал. Слава богу, год назад на пенсию ушел.

— Господи! — я начинала терять терпение. — Ну так думай о ком-нибудь другом. Считай, что Петр Степанович — это не Петр Степанович и не сосед с первого этажа вовсе, а… Ну, скажем, новый начальник ЖЭКа.

— Ой, нет, — снова закапризничала Лиза. — Тогда я все время смеяться буду. С новым начальником у меня только смешное ассоциируется. Он, знаешь ли, мелкий такой, юркий, но ужасно важный. Такой деловой и энергичный, что сам от этого вечно страдает. Хотя человек хороший. Очень хороший, я бы сказала. Всю жизнь мы с родителями страдали оттого, что холодная вода до нашего пятого этажа не доходит. На все жалобы ЖЭК уже давно не реагировал. «Ничем не могу помочь!» — по-соседски доброжелательно заявлял прежний начальник. И вот начальство сменилось. Новый начальник собрал жильцов и спрашивает, у кого, мол, какие пожелания? Я тут же со своей водой влезла. Начальник серьезно так на меня посмотрел, нахмурился и тут же пошел в подвал. Без сантехников, в сопровождении плотного кольца любопытных. Подошел он к нашим трубам, грозно окинул их взглядом, повернул какой-то вентиль, и… пошла на мой пятый вода как миленькая. Тридцать лет ни у кого руки не доходили вентиль покрутить! Вот умора!

Но это еще не самое смешное. Узрев такое чудо, только что въехавшие в новый дом соседи решили тоже на свою беду пожаловаться. Невозможно, мол, пользоваться унитазом. Засорен. Сантехников уже вызвали, но что-то они запаздывают с визитом. В пылу только что завоеванной победы новый начальник ЖЭКа отправился в подвал нового дома. Выглядел он при этом как одержимый. Думаю, восторги наблюдателей вскружили ему голову. Заходит этот наш начальник в подвал. Смотрит, а одна из труб плотно забита каким-то тряпьем. Строители заглушку поставить забыли или что-то в этом роде. Разгоряченный жаждой совершения добрых дел, начальник подошел под трубу и принялся вытаскивать из нее тряпки. Отскочить он не успел — канализационными отходами его окатило с ног до головы. Неделю потом отмыться не мог! Все от него шарахались. Представляешь?!