— Черт побери, он бы не был твоим мужем, если бы не я! — крикнул Дейвид. — После того что случилось, я рассказал ему все, и он был удовлетворен! Алан все просчитал; он надеялся, что ты забеременеешь, и ваш брак не окажется бесплодным. После истории с Грейс он не хотел больше рисковать. Как видишь, его расчет полностью оправдался.

— Ты видел Алана? Перед свадьбой?

— Разумеется, видел! — Дейвид застонал. — А куда же, по-твоему, я ездил? Я же еще был в отпуске по болезни, помнишь?

— Твоя мать сказала, что ты уехал в Лондон, — вяло возразила Линда, и Дейвид криво усмехнулся.

— Ну, конечно. Сначала. В Йемен ведь летают из аэропорта Хитроу.

— Ты летал в Йемен?! — Линда была ошеломлена. — Алан никогда об этом не рассказывал.

Вот теперь ей стало по-настоящему страшно.

— Ну конечно, он тебе не рассказывал, — устало согласился Дейвид. — Это ведь не входило в его планы. И, разумеется, меньше всего он думал о наших чувствах. Я умолял его отпустить тебя, Линда! Я пытался объяснить, что на самом деле произошло между нами. Но он не желал ничего слушать.

— Вот видишь! Алан любил меня!

— О, я в этом уверен, — с сарказмом сказал Дейвид. — Особенно когда ты вынашивала его ребенка.

— Он действительно был для Тони прекрасным отцом! А если ты и вправду рассказал Алану обо всем, то должен быть благодарен, что он простил тебя! Ему было нелегко это сделать. Разве ты не понимаешь?

Дейвид возвел глаза к небу.

— По-моему, до тебя мои слова просто не доходят. Ты не желаешь слушать никаких объяснений. Видит бог, я иногда задумываюсь, действительно ли Алан любил тебя или он затеял все это только затем, чтобы унизить меня.

— Ты параноик!

Не в силах больше выносить этого, Линда бросилась мимо него к двери, хотя ноги у нее предательски подгибались. Она чувствовала, как рушится все, во что она верила. Хотя она яростно защищала Алана, надежды уже не было.

— Не уходи!

Его мучительная мольба настигла ее, когда она уже схватилась за ручку двери. В голосе звучало такое глубокое чувство, что Линда не смогла не остановиться.

— Тони — мой сын, — произнес Дейвид надломленным голосом, подходя к ней сзади так близко, что Линда спиной почувствовала тепло его тела. Он оттянул воротник ее свитера и коснулся губами нежной кожи на шее. — Я никогда не хотел причинить тебе вреда, Линда. Алан знал — ты единственная женщина, которую я любил!

В апреле, спустя шесть месяцев после смерти Алана, Линда в первый раз посетила его адвокатов.

Была предпасхальная неделя. Стояла мягкая весна, в парках вовсю цвели цветы, и Линда купила огромный букет тюльпанов, чтобы немножко оживить свою довольно тесную квартиру.

Она была приглашена на праздничный уикэнд к Бакстерам и, хотя ее это не очень прельщало, решила, что, наверное, поедет. Ради того, чтобы провести некоторое время с сыном, она отправится куда угодно! Линда безумно тосковала по Тони.

Но теперь у нее, по крайней мере, была работа, которая могла ее отвлечь. Она неплохо зарабатывала в больнице на Парк-роуд, ведя регистрацию больных и картотеку историй болезней. Сотрудники относились к ней дружелюбно, и, хотя она не любила говорить о своих делах, ей пришлось сообщить, что она вдова.

Женщины были очень доброжелательны. Если бы Линды хотела, она могла бы иметь компанию хоть каждый вечер. Но, отдавая должное их доброте, предпочитала одиночество. Пусть думают, что она все еще не оправилась от горя.

И это действительно так и было, хотя теперь Линда почему-то никогда не вспоминала Алана с прежней тоской. Она по-прежнему твердила себе, что не верит рассказам Дейвида, но один факт можно было проверить, и Линда решила сделать это.

Приехав в Лондон, она тут же позвонила знакомым в Йемене, и они после небольших подсказок припомнили, что брат Алана тем летом действительно приезжал к нему. Это было еще одно подтверждение того, что слава Дейвида бежала впереди него. Тогда он был широко известен своими репортажами из Центральной Европы, и все хотели познакомиться с ним.

Этого подтверждения было достаточно, чтобы заставить Линду переменить точку зрения на всю ситуацию. На месте Дейвида ни один мужчина не смирился бы с тем, что его брат без всяких угрызений совести использовал его. Боже милостивый, иногда она сама себе удивлялась — а знала ли она вообще Алана по-настоящему?

Линда много размышляла о тех годах, когда они жили вместе. Ей всегда казалось, что они были счастливы, но теперь она была в этом не так уверена. Мелочи, которые тогда казались неважными, приобретали теперь более глубокое значение.

Не в последнюю очередь это было упорное отстранение Алана от своей семьи — отстранение, которое возникло, как она предполагала, из-за нее. Но теперь Линда понимала, что он просто не хотел встречаться с братом.

Как бы то ни было, Линда решила, что не имеет права дальше отвергать притязания Дейвида. Кроме того, когда он поцеловал ее в гостиной в «Эбби-Грэйндж», она поняла, что для достижения своей цели он пойдет на все — даже притворится, что неравнодушен к ней. Он готов взять и ее, если это единственный способ добраться до своего сына!

Вот почему Линда решила уехать даже без Тони — она не хотела дать Дейвиду шанс снова одурачить ее. Какие бы скрытые чувства ни пробудил в ней его поцелуй, она не могла себе позволить поддаваться этим чувствам. Линда не знала, кому теперь можно верить, но ей было проще и привычнее верить Алану. Пусть он знал, что Тони — не его сын. Но чтобы он сам все это затеял… Нет, этой лжи она Дейвиду никогда не простит.

Конечно, труднее всего ей было оставить Тони в «Эбби-Грэйндж». Хотя, по правде говоря, ее сын этому не особенно противился. Имея в распоряжении нового пони, которого он окрестил Быстроногим, и упоительную свободу сельской жизни, мальчик вовсе не хотел переезжать в большой город. Он просто не мог понять, почему мама так стремится туда.

Конечно, Линда поддерживала постоянный контакт с сыном — то по телефону, то с помощью писем, которые Сибилла ему читала. Тони, похоже, был вполне доволен жизнью. Иногда дедушка брал его с собой в Лондон, чтобы навестить мать, и это бывало тяжело для обоих. Правда, Тимоти уверял, что слезы Тони обычно высыхают по дороге в аэропорт. Очевидно, это так и было, хотя Линда знала, что ее свекор, как и все Бакстеры, с самого начала не хотел, чтобы она забирала Тони из «Эбби-Грэйндж». Если бы мальчику не нравилось жить с дедушкой и бабушкой, она бы это поняла: когда они бывали вместе, сын без умолку рассказывал о том, что он делал и где побывал.

Естественно, в большинстве этих отчетов фигурировал дядя Дейвид. Но этого надо было ожидать, говорила себе Линда, когда боль от разлуки с сыном начинала усиливаться. Наверное, правильно, что Тони проводит много времени со своим настоящим отцом. Теперь она была готова допустить, что Дейвид этого заслуживает.