Лоренцо немного помедлил.

– Откуда вам это известно? – наконец удивленно спросил он. – Джессика сама вам сказала?

– Ну конечно же, она сама мне об этом сказала… Как же иначе я могла узнать о ее намерениях?

– Если ее намерения настолько точны и определенны, то почему она мне о них не сказала? Почему не позвонила мне? – подозрительным тоном поинтересовался Лоренцо.

– Ну, вероятно, потому что ей не известен номер вашего телефона, – прибегла Мария к уже проверенному аргументу.

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, и она начала уже было придумывать новые доводы в пользу своего посредничества, как вдруг услышала тихий голос Лоренцо:

– Признайтесь, вы все это выдумали… Выдумали из жалости ко мне.

– Зачем мне это нужно? – с искренним притворством удивилась Мария. – С чего вдруг я должна вас жалеть?

Лоренцо снова немного помолчал.

– А как же ее парень?

– Признаться, я не задавала ей подобного вопроса, но, думаю, что с ним покончено.

– Откуда такая уверенность?

Из подслушанного вовремя разговора, мысленно ответила Мария на его вопрос. Вслух же нерешительно проговорила:

– Не знаю. Просто мне так показалось… На интуитивном уровне, наверное…

– Это ведь то самое кафе, где мы с вами случайно встретились вчера…

– Да, но Джессике об этом знать не обязательно. Она считает вас другом нашей семьи, поэтому незачем посвящать ее в подробности сложившихся между нами отношений…

– Вашей семьи? – переспросил Лоренцо. – То есть вашей с Гарри? – уточнил он.

– Сейчас речь не о Гарри и не обо мне, – нетерпеливо проговорила Мария. – Я согласилась быть посредником в этих переговорах о свидании только потому, что испытываю к вам уважение… Несмотря на все недоразумения, – добавила она.

Лоренцо немного помедлил.

– Спасибо, – наконец сказал он, – передайте Джессике – я обязательно буду.

– Вы сами ей скажите это… своим появлением в кафе, – негромко ответила Мария.

Осторожно постучав в комнату Гарри, Мария, затаив дыхание, представляла себе их встречу, когда дверь широко распахнулась и крепкие руки, обвившись вокруг ее талии, мгновенно втянули ее внутрь. Не давая Марии опомниться, Гарри приник к ее губам одновременно нетерпеливым и нежным поцелуем. Обжигающий и пьянящий вначале, он постепенно становился все более медленным, чувственным, рассказывающим об их тоске в разлуке друг с другом, об их сомнениях, об их бесконечном ожидании, об их стремлении идти дальше по извилистому жизненному пути только вместе, только рядом, об их надеждах, что этот путь, несмотря ни на что, будет легким, солнечным и радостным…

Мария, словно во сне, чувствовала, как соскальзывает с ее плеч короткое платье, как ее пальцы медленно перебирают пуговицы его рубашки…

В следующий раз надень рубашку… – мелькнули в памяти Марии ее собственные слова… И он больше ни разу не надевал футболку…

Он запомнил, он сделал так, как я просила, как я хотела, с улыбкой подумала она.

И это была ее последняя мысль перед погружением в бескрайний омут его страсти… Она временами выбиралась из глубин этого омута, словно со дна глубокого, бескрайнего моря, только для того, чтобы сделать очередной вдох, на мгновение приоткрыть глаза, увидеть кружащуюся у нее перед глазами просторную комнату, старинные своды высокого потолка и залитые ярким солнечным светом окна; почувствовать на своей коже жар его губ, медленные ласки его ладоней, услышать его прерывистый вздох, тихий шепот его страсти – нежный, манящий, завораживающий, заставляющий одновременно испытывать и ледяной холод, и изнуряющий зной, и вновь упасть в эту невидимую бездну, погружаясь в нее стремительно и исступленно, до нового вдоха…

В такие минуты Мария чувствовала себя поднятой со дна моря скульптурой, которую воссоздавали заново, привнося в нее новые, волшебные очертания: неземную красоту – в ее облик, неповторимую грацию – в ее движения, бесконечный восторг – в ее ощущения, бескрайнюю любовь – в ее сердце, жгучую страсть – в ее душу… Ее воссоздавали его руки, его губы, отдавая ей частичку его тела, вдыхая в нее частичку его жизни, новой жизни, которая в ней уже существовала…

Положив голову на плечо Гарри, Мария рассматривала фигурку дожа из муранского стекла, стоявшую на комоде.

– Купил в сувенирной лавке, по дороге из аэропорта, – объяснил Гарри. – В память о нашем танце в баре… – тихо добавил он, склонившись к ее губам.

– Гарри, пожалуйста… Мы рискуем провести в этой комнате все лето, – с шутливой строгостью проговорила Мария.

– Разве это не прекрасно? Ведь многие мечтают именно так провести свой отпуск…

Мария немного отстранилась.

– Помнишь, я говорила тебе по телефону, что у меня есть для тебя прекрасная новость? – с улыбкой спросила она.

– Когда я вижу тебя, я теряю память, – прошептал Гарри, вновь придвигаясь к ней.

– Эта новость стоит того, чтобы ты ее отыскал, – таинственным тоном проговорила Мария.

Гарри внимательно заглянул ей в глаза.

– Правда? Ну тогда это должна быть просто потрясающая новость… Нечто из мира волшебных грез.

– Так оно и есть, – тихо подтвердила она.

Гарри выжидающе замер. И в это мгновение раздался стук в дверь. Гарри удивленно обернулся.

– Кто это может быть?

Мария устало вздохнула.

– Думаю, синьора Ребекка… Это наши соседи сверху – супружеская пара, Ребекка и Чарльз Мейнор, – объяснила она недоумевающему Гарри.

– Что ей нужно? – поинтересовался он.

– Пока не знаю. Но если дело снова в электричестве, то кроме как наваждением это не назовешь…

– У них тоже погас свет?

– Да, но на этот раз очень удачно…

– Что ты имеешь в виду?

Стук настойчиво повторился.

– Я потом тебе объясню, – поспешно проговорила Мария, надевая длинный махровый халат.

Она приблизилась к двери.

– Синьора Ребекка? – негромко спросила она.

– Да, это я, – послышался из-за двери женский голос. – Простите за беспокойство, но мне снова нужна ваша помощь.

Мария приоткрыла дверь, выглянув в коридор.

– Как вы догадались, что это я? – поинтересовалась пожилая женщина.

– По особой тональности вашего стука, – пошутила Мария.

Ребекка звонко рассмеялась.

– Мэри, вы очаровательны. Мне, право, неловко пользоваться вашей добротой, но у нас вновь бытовая проблема… Прямо напасть какая-то, – посетовала Ребекка.

– Снова отключился свет? – напряженно поинтересовалась Мария.