Удивительным открытием в тех поцелуях стал для меня... его язык! Если бы кто-нибудь месяц-другой назад сказал мне, что у взрослых при поцелуе принято засовывать друг другу в рот язык, я бы, возможно, поклялась никогда в жизни не целоваться. Это ведь отвратительно! И... зачем?! Фу...

Но тут это произошло будто бы само собой. Гаяр сначала осторожно и нежно лизнул мою верхнюю губу, потом мягко прошёлся по зубам, будто стучась внутрь, а я инстинктивно разомкнула их и впустила его. И провалилась (или взлетела?) на новый уровень наслаждения. Горячий комок в животе превратился в маленькую чёрную дыру - с бесконечным весом и странным тянущим ощущением, которое само по себе было удовольствием, но оно же и требовало чего-то ещё. И словно обещало, что это что-то станет полным и окончательным счастьем, если только я смогу его вместить.

Наши языки соприкасались и будто замыкали электрическую цепь, передающую ток блаженства от меня к нему, от него - ко мне. Я вся дрожала от волнения и этого напора, с которым Гаяр обрушил на меня свои горячие ласки. Я хотела бы остановить время. Я не хотела, чтобы это безумие заканчивалось.

Очень долго мы почти не дышали, вдыхая лишь судорожными урывками, когда становилось совсем невмоготу, а потом снова бросаясь с головой в пучину этого слепого счастья.

Но когда-то ведь нужно было остановиться? Гаяр отпустил мои губы и прижался ко мне щекой к щеке, тяжело дыша.

- Ты не сердишься на меня? - выдохнула я наконец то, что давно меня терзало, хоть это и звучало теперь нелепо.

- А что, похоже, что сержусь? - шёпотом спросил он, не отстраняясь, и обдавая моё лицо обжигающим дыханием, и вызывая к жизни толпы мурашек по всему телу.

Его большие сильные руки стиснули меня ещё чуть крепче, погладили мою спину, плечи, талию. Лицо Гаяра уткнулось в мои волосы, он жадно вдохнул их запах. А я не могла пошевелиться. Всё это я представляла себе, тоскуя по нему долгими одинокими днями, сидя взаперти в собственной комнате, но не могла и представить, как сильны на самом деле будут эти ощущения - до полного паралича и остановки сердца.

- Нет, - шепнула я хрипло. - Но мне всё равно стыдно. Прости, что так глупо вышло...

- Лайла. - Он чуть отстранился и заглянул мне в глаза. В его взгляде полыхал даже не костёр - целый пожар. - Это всё неважно. Наплевать! Что толку переживать о прошлом,которое нельзя изменить? Меня волнует только одно - как ты относишься ко мне сейчас.

Мои щёки горели не хуже его глаз. "Я люблю тебя" - эта фраза звенела в каждой клеточке моего тела, но горло внезапно сковал тот самый паралич, и всё, что я смогла сделать - обвить шею любимого руками и прижаться к нему грудью и губами.

- Лайла, - позвал он тихо.

- М? - вышло хрипло, я даже сама себя не услышала.

- Ты выйдешь за меня?

- Если бы только это зависело от меня, Гаяр...

- Тогда - да?

- Да.

- Да?

- Да... Да. Да!.. - больше он мне повторить не дал. Смял мои губы своими, и в машине снова надолго воцарилась блаженная тишина, нарушаемая только вздохами да шуршанием одежды.

Едва выбравшись из этого сладостного плена, я затараторила:

- Только как же мы поженимся, если матушка...

- Не переживай об этом, любимая! Мы что-нибудь придумаем. Самое главное - что у нас есть общая цель. С остальным мы справимся.

Мой взгляд случайно упал на часы на его руке, и я ахнула. Торопливо дёрнула рукой и посмотрела на свои. Сорок минут! Я совсем забылась и провела здесь целых сорок минут! Ева убьёт меня. И хорошо, если только она...

- Мне надо бежать! - сокрушенно воскликнула я.

- Уже?! - расстроился Гаяр. - Так скоро!

- Я и так задержалась на десять лишних минут...

- Мне мало! - сжав меня в объятиях, выдохнул в мою шею любимый. - Этого так бесконечно мало...

- Я знаю. Мне тоже.

Мы даже не успели поговорить толком..!

- Но, может быть, завтра мы опять сможем увидеться? - с горячей мольбой в голосе предположил Гаяр.

- Может быть. Я не знаю. Ева тебе сообщит!

Я потянулась к ручке двери, но он не дал её открыть. Снова притянул к себе, стиснул, поцеловал.

- Гаяр, мне нужно идти! - простонала я ему в губы. - Иначе...

Выдохнул. Кивнул. Отпустил. Я выбралась из машины и бегом помчалась к дому.

Увидев меня - запыхавшуюся, раскрасневшуюся, растрёпанную (хотя я и пыталась на ходу привести себя в порядок, а по дому передвигаться на приличной невысокой скорости), Ева покачала головой, но ничего не сказала. Потом они с Сарией помогли мне быстро переодеться, и я присела перевести дух. Мой взгляд рассеянно скользил по лежащему на столике учебнику английского. Я всеми мыслями была там, на заднем сидении незнакомого автомобиля. Рядом с моим Гаяром. В его руках, губах и запахе. Подумав об этом, я встрепенулась:

- От меня пахнет им? - спросила тихо, но взволнованно у Евы.

Она приблизилась и потянула носом. Улыбнулась смущённо:

- Да, немного... Лайла, вы ведь... не наделаете глупостей, правда?

Меня ошпарило кипятком стыда, я, должно быть, покраснела с головы до пят. Под глупостями она, конечно, имела в виду не поцелуи, а то, другое, что уже вкусила моя подруга Марьям и чего мне тоже хотелось, но я, разумеется, прекрасно понимала, как губительно это может сказаться на моей жизни.

Ева сказала:

- Я понимаю, что вам очень сильно хочется видеть друг друга и прикасаться... Но нужно держать себя в руках... Я молюсь, чтобы твоя мама смягчилась, но для этого нам необходимо соблюдать благоразумие.

Я кивнула:

- Да. Конечно. Не переживайте, я всё понимаю.

Я надеялся, что мои жадные, даже наглые ласки по отношению к Лайле хоть немного утолят мой голод, но где уж там! Кажется, после того, как она ушла, я почувствовал себя ещё более неудовлетворённым, чем прежде. О, моя Лайла!.. В первые минуты я поверить не мог, что она больше не сопротивляется, не уворачивается от моих рук и губ... Хотя логично было бы ожидать, что, раз она пришла, значит, хочет быть ближе ко мне. Да, она хочет - это точно! С её ласковой податливостью я буквально провалился в пропасть умопомрачительного наслаждения.

Каким же счастьем это оказалось - держать её тонкий стан в своих руках! Обнимать её, целовать... Почти невыносимо прекрасно! Моя сладкоголосая птичка оказалась очень способной ученицей, и от детских поцелуев мы довольно скоро перешли к настоящим, взрослым - и с такой страстью, что мне порой даже страшно становилось: как бы не потерять голову, не начать раздевать её, не напугать мою маленькую наивную девочку..! Но, к счастью, я сам сумел остановиться на грани дозволенного. Всё же наше общее пожизненное счастье куда важнее сиюминутных желаний.