Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бирк остановился и замер.
«…эта тема для вас слишком болезненна. Если я прав, тогда вам будет легко меня понять. У меня тоже есть кровные узы. Правда, другого толка. Наш путь скоро подойдет к концу, я хочу, чтобы вы отступили. Знаю, это трудно сделать. Взамен я оставлю вам шанс на другую жизнь. Она не пострадает. В ее жилах по-прежнему будет течь кровь. Ее прекрасная грудь будет вздыматься под вашим пристальным взором, а пульс учащаться. В ее глазах с каждым днем будет зреть желание, вскоре оно поглотит вас обоих, как засасывает в свою смертельную воронку ураган».
– О ком он говорит? – успела вставить в паузу Кира.
С виноватым видом Бирк отвернулся. Осознание пришло медленно, словно подкрадывалось в боязни ее напугать. Но она испугалась, и не на шутку. Затаила дыхание. Убийца говорил о ней! Он шантажировал Бирка! В горле моментом пересохло.
«Я мог сделать это сегодня, так близко она стояла от меня. Я слышал ее стон, чувствовал аромат волос, видел блеск зеленых глаз. Она такая хрупкая и уязвимая. Как же мне хотелось забрать ее. Такой подходящий момент. Невыносимо было им не воспользоваться. И тогда я подумал о вас. О том, как вы будете жить. Да! Я тоже могу сострадать. Это чуждое для меня чувство иногда стучится в мои двери».
Незнакомец снова негромко запел, мелодия, будто журчащий ручей, полилась из динамика мягким пиано.
О, какие сладкие поцелуи, медленные и нежные ласки,
Я, дрожа, освободил
Любимое лицо от этого покрывала!
Ушли навеки
мои мечты о любви…
Час истекает,
И я умираю от отчаяния!
Никогда в жизни
Я не любил так сильно!
Опустошенный и не в силах противостоять, Бирк отшвырнул от себя ноутбук и плюхнулся на диван. Глаза увлажнились, губы побелели.
«Ее жизнь за мой спокойный отход, доктор Бирк. Думаю, вы поняли, что я не шучу».
Запись закончилась, Кира подошла к дивану и закрыла крышку ноутбука. Бирк поднял на нее глаза.
– Он что, был сегодня рядом со мной?
Бирк потянул ее на себя, и Кира села рядом. Рука скользнула по кожаному ремню брюк, нащупала за поясом прикрепленную рацию. Отрывистым голосом он передал сообщение службе безопасности:
– Желтый уровень! Вызовите всех, кто в отгуле и отпуске. – Бирк взглянул на часы. – Собрать всех в столовой в полночь и проинструктировать. Пересчитайте весь численный состав и убедитесь, что все сотрудники в порядке. Тщательно проверьте и подготовьте к изоляции рабочее крыло и убежище.
Уже через минуту по всей территории сновали возбужденные охранники. Кира сидела в объятиях Бирка и не могла пошевелиться. Сегодня, находясь в двух шагах от коллег, она была в смертельной опасности, а ее судьбу решал свихнувшийся псих. Она всегда старалась быть начеку, тем более с переходом в новый отдел, прекрасно осознавала опасность подобной работы. Но сегодня она могла умереть, стоя в тридцати шагах от коллег следователей-профайлеров, один из которых считается гением, и никто бы даже этого не заметил – все были заняты осмотром места преступления. Ощущение собственной беспомощности наваливалось на нее как глыба и не давало дышать.
– Я не могу рисковать, – хрипло выдал Бирк, прижал ее к себе еще сильнее и заглянул в глаза. – Кира, ты не выйдешь из рабочего крыла, пока мы его не поймаем.
– Что?! – Кира хотела вскочить, но стальная хватка Бирка вдавила ее в мягкие подушки дивана. – Это уже слишком! Бирк! Пусти! Я следователь, а не примадонна! Если я каждый раз буду, как страус, прятать голову в песок, то не раскрою ни одного дела.
– Мы не будем это обсуждать – дело решенное.
От возмущения она хватала ртом воздух и пыталась подобрать слова, которые в конце концов образумят Бирка…
В гостиную влетел Сото.
– Расмус! У нас проблема!
Бирк вышел с ним на улицу, Кира не слышала, что они обсуждают, но видела их встревоженные лица. Через минуту Бирк вернулся и скомандовал:
– В рабочее крыло! Быстро!
– Нет! – гневно выпалила Кира. – Я поеду в офис!
Бирк покраснел от злости и закричал:
– Кира, сейчас не до тебя! Только что из клиники похищена Нина! Я хочу быть уверен: пока мы будем ее искать, ты будешь в полной безопасности!
– Что?! Нина? – Кира попятилась назад.
– Собери вещи. Поднимайся в рабочее крыло.
Через полчаса Кира в сопровождении двух охранников, груженных ее вещами, вошла в главный дом. Три месяца назад ее привезли сюда эти же люди с двумя спортивными сумками, а сейчас несколько чемоданов еле вместили ее гардероб.
Взгляд Киры скользнул по оранжерее – детищу Нины, за которым она так бережно и скрупулезно ухаживала. Сердце сжалось в комок.
В столовой вдоль стен в несколько рядов расставляли стулья, сотрудники готовились к инструктажу. Все были встревожены и напряжены. Появление Киры с вещами никого не удивило.
Сото встретил ее у входа в рабочее крыло и жестом показал следовать за ним. Провел до конца коридора и открыл дверь электронным ключом.
Кира застыла. Однажды она уже была в этой комнате.
– Я что, буду спать в спальне Расмуса?
– Да, – сухо ответил Сото и приказал охранникам поставить чемоданы в гардеробную.
Когда охранники покинули комнату, Сото повернулся к ней и сказал:
– Доктор ждет нас в кабинете.
– В этом огромном крыле нет ни одной гостевой спальни?
– Утром Расмус улетает в Берлин. Он хочет, чтобы вы пока пожили здесь. Когда отменят желтый уровень, вернетесь в гостевой домик.
Кира разобрала один чемодан, надела джинсы, любимую красную футболку с изображением Че Гевары и покинула самую загадочную и странную комнату во всем доме.
Бирк сидел за рабочим столом и говорил с кем-то по телефону, постукивая карандашом по столу в такт звучащей музыке. Кира впервые услышала, как Расмус говорит на немецком, и поняла, что владеет он им не хуже русского.
– Эту арию я слушал утром здесь, в кабинете, – сказал он, вставая из-за стола. Доктор потянулся к пульту и сделал звук громче, это была та же мелодия, что звучала в конце аудиопослания, – в это же время Нина ухаживала за «живой стеной».
Кира повернулась и увидела в кабинете новшество: одна стена была покрыта вьющимися комнатными растениями.
– Накануне мы с ней решили, что оснастим весь дом вертикальным озеленением. Она была этим очень воодушевлена. Без конца тараторила о том, куда и какие растения она разместит. Разумеется, я ее не слушал. Думал о своем. Она сказала, что вечером собирается в клинику. – Последняя фраза
