Крисси ждала, одновременно со страхом, надеждой, когда же он наконец овладеет ею. Она вся сосредоточилась на предвкушении этого момента. Крисси так мучилась, дрожала, любовная горячка владела ею. И вот она ощутила, как что-то твердое и горячее прижалось к ее девственному лону. Она инстинктивно напряглась.

— Не надо… — прохрипел Блэйз, успокаивая и лаская ее.

В ту же минуту она почувствовала мучительную боль и поняла, что свершилось то, чего она так страшилась и одновременно хотела. Крисси вскрикнула, когда он вошел в ее влажную теплую плоть, разрывая препятствие, мешающее им слиться в единое целое. Со стоном удовлетворения он прошептал:

— Если бы ты знала, как мне хорошо сейчас, — шептал он. — Ты лжешь, мошенничаешь, но в постели кажешься такой робкой и целомудренной, такой пугливой… Расслабься, я буду нежен и осторожен.

Крисси убеждала себя, что не хочет, чтобы это продолжалось, но тело… тело вдруг словно начало плавиться от его медленных осторожных толчков. Голова запрокинулась, дыхание участилось, она почувствовала себя как бы парящей в воздухе. Боль отступила, и только безумное наслаждение заполнило все ее существо.

— Ну что, мне остановиться? — с нежной усмешкой прошептал Блэйз.

— Нет… Никогда!.. — с трудом, задыхаясь, произнесла она, чувствуя, как волна экстаза возносит ее на невероятные вершины. Крисси не в силах была бороться с собственными чувствами, инстинкты взяли верх, и она задвигалась ему в такт, как в первобытном ритуальном танце, с трудом веря, что возможно чувствовать подобное. Неожиданно ее тело сотряслось от сладостных мук оргазма.

Они долго лежали, потные и разгоряченные, не в силах оторваться друг от друга, медленно спускаясь с высот волшебного, как сказка, мира счастья к жестокой реальности жизни. Молчание было этой реальностью. Потом Блэйз приподнялся над ней и с изумлением уставился на простыню, хранившую следы ее потерянной невинности. Он побледнел.

— Бог мой, — едва дыша, проговорил Блэйз. — Думаю, тебе нужен доктор. Или ты собираешься истекать кровью, как?..

Это было последней каплей. Чувство унижения подхлестнуло Крисси, и она, закрыв лицо ладонями, зарыдала в голос.

— Уйди, я не могу тебя видеть!.. Ты садист!

Подняв, словно пушинку, Блэйз отнес ее в ванную комнату и нежно опустил в обволакивающее тепло ванны, уже наполненной теплой водой.

— Если бы я действительно был садистом, — спокойно сказал Блэйз, — ты все еще была бы в постели. И я терзал бы тебя всю ночь. Мне было бы наплевать на то, что тебе больно. Так что не бросайся обидными словами. Спасибо за доставленное удовольствие!

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком, и Крисси залилась слезами, зажав рот ладонью, в безуспешной попытке заглушить рыдания. Она прогнала его, на самом деле желая, чтобы он остался, утешил, приласкал ее…

Крисси выбралась из машины и вошла в дом. Рози тут же бросилась к ней и крепко обняла, но через мгновение спросила:

— Блэйз?

— Блэйз з-занят, моя милая.

Крисси поспешно отвернулась от девочки, чтобы переговорить с Флосс.

— Вам, должно быть, ужасно обидно, что вы не смогли поехать в Париж. Ох уж эти мужчины! — заворчала Флосс. — Как будто лошади неделю не могли обойтись без него. Думаю, вам лучше присесть… Сейчас я заварю чай…

— Не возражаю, — согласилась Крисси, прислушиваясь к звуку шагов в коридоре.

— Ой, пока не забыла… я разговаривала с Филлис Ропер, она ведет детскую группу в деревне. Она сказала, что у них найдется место для Рози.

И вот наступил момент, которого Крисси после своего прибытия больше всего боялась: Рози вдруг соскочила с ее колен и, словно почтовый голубь, бросилась навстречу Блэйзу.

— Блэйз! Папа, — четко выговорила она.

— У меня однажды это случайно вырвалось, — обеспокоенно призналась Флосс, — и с тех пор, как я это произнесла, она все время повторяет это слово. Простите меня…

— Ничего страшного, — угрюмо произнес Блэйз, но взгляд, который он бросил на Крисси, был словно стрелой арбалета, попавший в центр мишени.

Неожиданно он нагнулся, поднял девочку на руки и погладил по головке. В полной уверенности, что Блэйзу неприятно общество ее сестрички, и он ласкает ее лишь из вежливости, Крисс поспешила к нему:

— Дай м-не е-ее, — несчастным голосом попросила она.

— Уйди отсюда! — прошипел Блэйз.

Крисси отшатнулась, будто ее ударили, мертвенная бледность покрыла ее лицо. Обеими руками прижав к себе Рози, Блэйз с нескрываемым презрением взирал на Крисси.

Мгновенно почувствовав себя больной и разбитой, она поплелась в кухню и с трудом опустилась на стул. Как он мог заниматься с ней любовью, испытывая подобные чувства? Неужели все мужчины таковы?

Прошедший уик-энд стал настоящим кошмаром для нее. Блэйз унижал ее с холодной жестокостью, безжалостно и расчетливо. После двух дней, проведенных в отеле «Савой», Крисси так и не поняла, где она находилась, — в раю или в аду.

В ту первую ночь Блэйз заказал ужин прямо в номер. Перекусив, он принял душ, оделся и ушел. Крисси не знала куда, у нее просто не хватило мужества спросить. Она отправилась в постель и, усталая и изможденная, погрузилась в глубокий сон. Но, начиная со следующего утра, Блэйз почти не выпускал ее из спальни.

Ее лицо вспыхнуло, когда перед глазами пронеслись сцены, четко отпечатавшиеся в ее памяти. Блэйз был великолепным, ненасытным любовником. Он инстинктивно чувствовал, каким способом лучше всего унизить ее. Каждый раз, когда он прикасался к ней, Крисси, словно воск, таяла в его руках, и ее пугала эта потеря контроля над собой, потому что она знала, что позволит ему проделывать с ней все, что он ни пожелает. Ее разум совершенно отказался ей повиноваться.

Он сравнивал ее с… женщинами, которые слонялись вокруг ипподрома, готовые переспать с любым мерзавцем, имеющим тугой кошелек и хоть толику везения. Этих женщин привлекала чужая слава, чужие деньги, азарт и риск, ставшие частью его жизни…

Минут через десять Блэйз вошел в кухню. Крисси боялась на него взглянуть, в страхе, что ее разбушевавшиеся чувства выдадут ее. Но, видимо, ему наплевать что она влюбилась в него до безумия, что ее тело так и рвалось ему навстречу.

— Флосс говорила что-то о детской группе в деревне. Ты должна поехать разузнать все поточнее, — произнес он.

Крисси напряглась, пытаясь собраться с мыслями и понять, что он говорит ей. Картины прошедшего уик-энда мысленно проносились перед ней. Ни о чем другом она не могла и думать…

— Какой в этом с-смысл? — наконец пробормотала она.

— Она должна находиться среди детей. Здесь ей одиноко.

— Мы же не в-вечно с-собираемся оставаться здесь.

— Но пока ты здесь…