– Ты, в натуре, самый грамотный.

Атасов снова закурил.

– В общем, Правилов так и сделает. А фуры пойдут на другую точку, раз в магазине на Борщаговской неприятности. Но смотрите, если кто из вас при Правилове лишнее брякнет – удавлю, типа, своими руками.

– Давайте отсюда выгребать, – помолчав, продолжал Атасов, – пока милиция, типа, не прицепилась.

Протасов свернул направо, на проспект Победы.

– Протасов! Дуй на базу, – надо пушки сбросить, – Атасов выкинул сигарету, потому что курить в продуваемом всеми ветрами салоне стало совершенно невозможно, – и быстро на СТО.

– Еще, в натуре, вопрос, есть ли там стекла к «Патролу»? – Протасов тоскливо скривился.

– Возьмем мой «Линкольн», б-без проблем, – ответил Армеец.

– Вот спасибо, в натуре, – буркнул Протасов, – чего только ты его с утра не взял?

– Ну и к-катайся на т-троллейбусе.

Протасов с шумом выпустил воздух из легких и с вожделением посмотрел на Армейца:

– Когда-нибудь, Эдик, ты станешь хорошо кушать и окажешься со мной в одной весовой категории…

– На-начинаю голодать, Валера.

Протасов безнадежно махнул рукой и вдавил акселератор в пол:

– Держитесь, короче, чтоб из машины не выдуло.

Джип, как выпущенная из лука стрела, полетел в сторону центра.

* * *

Армеец занимал просторную трехкомнатную квартиру на седьмом этаже нового высотного дома по улице Градинской, в самом конце Троещины. Дальше начинались некогда заливные луга в устье Десны.

Было около семи вечера, когда Армеец плавно зарулил во двор своего дома и заглушил двигатель «Линкольна». Андрей вылез из машины, с наслаждением вдыхая воздух, который вполне бы сгодился для заправки кислородных масок, продающихся в центре Токио. Наступили сумерки, но детская площадка под домом еще была полна ребятней. Хотя уже звучал многоголосый хор мам и бабушек, призывающих своих чад на ужин: Витя… Толя… Лена… Вася… ааа… – доомоой…

За площадкой возвышались темные скелеты двух новостроек. Обе в обнимку с высоченными башенными кранами. В занесенной под облака кабине ближайшего крана горел тусклый свет.

«Как их собирают, – под пыткой не скажу». – Подумал Андрей, шагая за Протасовым. Валерий, нагруженный сумками, как вьючный мул, уже подымался ступеньками парадного.

– З-здесь воздух, ка-как на даче, – Армеец поравнялся с Бандурой, – дыши и радуйся.

– Радуйся, блин, что негра себе нашел! – они настигли Протасова. Валерий торчал перед лифтом в позе Атланта, подпирающего небесный свод. Нажать кнопку вызова кабины Протасову было решительно нечем.

– Носом по-попробуй.

– Слышь, Атасов? Ну вот чего я должен твою водку таскать, если я ее не употребляю?

– Это оттого, типа, что она лежит под твоими колбасами, сырами и пиццей, – Атасов толкнул пальцем кнопку на пульте. Наверху заскрежетало какое-то железо, и кабина рывками пошла вверх. – Не люблю я, типа, лифтов…

За внушающей доверие бронедверью Андрею представилась квартира Армейца. Утопая ногами в мягких коврах, Андрей принялся разглядывать великолепную мебель, в выборе и расстановке которой чувствовалось вмешательство опытного дизайнера. В углу гостевого холла размещался большой аквариум, полный диковинных, удивительно красивых рыбок. По размеру аквариум, безусловно, уступал правиловскому, поразившему воображение Андрея накануне. Зато далеко превосходил его по изяществу исполнения и тому тонкому вкусу, с каким был вписан в интерьер квартиры. Где-то в глубине аквариума были вмонтированы лампочки, вследствие чего весь холл наполнялся совершенно необычным мерцающим.

Вообще говоря, Андрею просто не верилось, что в обустройстве такого уютного гнездышка не принимала участия заботливая женская рука.

– И не одна, – покраснел Армеец.

– Ну и денег сюда вбил в поряде. Мама не горюй, – Протасов уже сидел в кресле, разместив на одном колене телефон, а на другом – электронную записную книжку «ситизен». Книжка являлась одним из предметов особой гордости Протасова.

– Видал? – Протасов ловко тыкал по миниатюрной клавиатуре указательным пальцем, похожим на средних размеров кабачок. – Триста гринов отдал, конкретно.

Атасов откупорил банку пива и, закурив, отправился в лоджию. Лоджия, обшитая хвойной вагонкой, еще сохраняла слабый запах соснового леса.

Оставив Протасова болтать по телефону, Андрей отодвинул раздвижную дверь-гармошку, – не дверь, а, выражаясь Протасовским языком, – голимые понты для приезжих, – и вышел через коридор на кухню.

– Четыре, но чтоб – отпадные… реально… лаве у меня в кармане, отвечаю… – из гостиной до его ушей долетали громогласные возгласы Валерия.

Кухня в квартире Армейца оказалась укомплектованной по последнему слову науки и техники. И опять же, в ее интерьере ощущался тонкий вкус и ласковая женская рука. Армеец, стоя перед холодильником, в котором без труда можно было обустроить телефонную будку для полярников, рассовывал по полкам всевозможные коробки, банки и пакеты, методично опустошая доставленные Протасовым сумки. Кстати сказать, именно Протасов взял на себя выбор продуктов для вечеринки, кроме, естественно, спиртного. Над спиртным безраздельно властвовал Атасов. По дороге на Троещину они заехали в супермаркет, где приобрели все необходимое. Оставалось только признать, что с задачей Валерий справился на «пять», проявив ненасытную жадность квартирмейстера, готовящегося совершить автономное кругосветное плавание.

Андрей с интересом осмотрел холодильник. «Сименс» Армейца имел примерно столько же сходства со стареньким «Днепром» в сельском доме Бандуры, сколько Боинг-747 с самолетом братьев Райт.[21]Провожая исчезающие в микроволновой печи коробки с едой быстрого приготовления, Андрей подумал о том, что будь такой супермаркет по соседству с его домом в Дубечках, их старую кухню можно было бы смело пускать под снос.

– Крейсер у тебя отпадный, – Бандура присел на краешек кухонного уголка и пододвинул к себе пепельницу.

– Чистый «американец», – Армеец самодовольно улыбнулся, – я его у П-правилова взял, в кредит, так сказать. А Правилов – с ба-барского плеча самого Виктора Ледового. Так что гаишники до сих пор ша-шарахаются.

– И пошел «Линкольн», типа, по рукам, как стареющая проститутка, – в кухне появился Атасов, нырнул в холодильник и извлек из белоснежных глубин пару банок пива, – будешь?

Не успел Андрей кивнуть, как уже ловил на лету банку, обнаружив блестящие голкиперские способности, о каких сам не догадывался.