О Господи, она уговаривает себя снова внести его в список. Посмеет ли? Даже зная, что ее вновь ждет разочарование? И это больно ранило. Но что, если он больше не ранит ее чувств? Что, если извинится и признает, как был глуп, предполагая о ней самое худшее?

Танец закончился, и Уилбур повел ее к Джорджине.

— Кажется, мне никогда не удается провести с вами достаточно времени, — пожаловался он с очаровательными искорками в глазах. — Надеюсь, вы согласитесь прогуляться со мной по саду и продолжить нашу беседу?

По-прежнему разглядывая Дрю, Габриела только кивнула. Тот, заметив в толпе сестру, направился к ней. Вряд ли он заметил Габриелу… Но тут их глаза встретились, и он столкнулся с несколькими людьми, имевшими несчастье подвернуться ему под ноги.

Габриела нахмурилась. Он настолько неуклюж? Капитан корабля? Может, он и бывает неуклюжим, когда впервые сходит на берег после долгого путешествия, но у моряков обычно прекрасное чувство равновесия, иначе они просто не могут удержаться на вечно раскачивающейся палубе.

Приблизившись к Джорджине, она заметила, что та беседует с леди Данстан, хозяйкой бала, которая, по словам ее благодетельницы, была самой завзятой сплетницей в обществе. Присутствие леди немного отвлекло ее от мыслей о Дрю: приходилось контролировать каждое слово, чтобы не выдать себя. Если верить Джорджине, дамы вроде леди Данстан способны одним жестом уничтожить репутацию дебютантки.

— А вот и она! — воскликнула леди Данстан, улыбнувшись Габриеле, но тут же нахмурилась и обратилась к ее спутнику: — А вы, дорогой мальчик, плохо себя ведете. Совершенно завладели обществом мисс Брукс, или у вас появились новости о скорой женитьбе, которые наконец обрадуют вашего отца?

Габриела сочувственно поморщилась, Значит, его откровенная исповедь вовсе не секрет? Очевидно, об этом успели узнать все на свете. И несмотря на то что хозяйка так решительно поставила его на место, Габриела в жизни не слышала, такого откровенного допроса. Что бы ни ответил Уилбур, леди получит возможность распространить пикантную сплетню, причем в самое короткое время.

Но бедняга не успел открыть рта, как раздался другой голос, нечетко выговаривающий слова, но определенно ехидный:

— Я бы на его месте не рассчитывал на это, леди, если любящий папаша не желает иметь в своей семье пиратов!

Леди Данстан громко ахнула. Уилбур побледнел. Джорд-жина на мгновение лишилась дара речи. И это после того, как она настоятельно требовала от брата не произносить это слово в связи с Габриелей?!

Габриела была вне себя от ярости, и ее взгляд не оставил Дрю ни малейших в этом сомнений. Он был пьян, но по-прежнему чертовски красив. Больше всего ее поразило, что даже сейчас его черные как ночь глаза горели желанием.

Услышав имя визитера, ожидавшего ее в гостиной, Габриела поспешила вниз. Она ни за что не сделала бы этого ради кого-то другого: слишком велико было потрясение прошлой ночи. Невозможно поверить, что Дрю так поступил с ней, намеренно попытался уничтожить все шансы на достойный брак.

К счастью, это ему не удалось. Он даже настаивал, что просто пошутил, когда Джорджина, шокированная не менее Габриелы, стала отчитывать его. Ну разумеется, что еще он мог сказать?

Однако Габриела не поверила в его невиновность. И нисколько не усомнилась, что он сделал это нарочно. Кроме того, он едва держался на ногах, и именно это обстоятельство, возможно, стало единственной причиной того, что леди Данстан поверила, будто гость шутит, и поэтому просто попросила его удалиться, что он и сделал.

Уилбур ушел вслед за ним. Воспользовался общей сумятицей, чтобы не отвечать на бесцеремонный вопрос леди Данстан. По крайней мере так подумала Габриела. Ей тоже очень захотелось удрать в тишину своей комнаты.

— Не позволяй ему себя расстраивать, — наставляла Джорджина, погладив ее по руке. — Мой брат, подвыпив, любит распускать язык и перед отплытием неизменно надирается, чтобы отметить последние ночи в порту. Но леди Данстан знает, кто мой муж, и не рискнет обозлить Мэлори, повторяя то, что считает не более чем неудачной шуткой. Она прекрасно понимает, что когда сплетня разлетится по городу, ее уже никто не станет считать шуткой. Поэтому она ничего не скажет.

Но Габриела уже не слышала ничего, кроме роковых слов «последние ночи в порту». Дрю отплывает. И она ничего бы не узнала, если бы не его злая выходка! Конечно, он не сообщил бы ей, да и зачем?! Она ничего для него не значит.

И все же Габриела была буквально раздавлена этим известием. Сначала он пытается разрушить ее надежды на приемлемый брак, а теперь намеревается улизнуть, прежде чем разразится скандал. Ей следовало бы обозлиться на него. Жаль только, что ничего не получается. Гнев куда предпочтительнее обиды и разочарования.

— Вот и вы, дорогая!

Обернувшись, Габриела увидела выходившего из кабинета Джеймса Мэлори. И даже не сжалась, как обычно, в его присутствии. С того вечера в театре, когда он обменивался колкостями и язвительными замечаниями с братьями Джорджины, она поняла, что даже в этом случае можно не ожидать тяжких последствий, и перестала бояться его. Но на этот раз лицо Джеймса не было бесстрастным. Мало того, он выглядел встревоженным.

— Как вы себя чувствуете сегодня утром? — спросил он, по-отцовски обнимая ее за плечи.

Она подумала, что он имеет в виду те два дня, которые она провела в своей комнате под предлогом болезни, и поэтому заверила:

— Я уже выздоровела.

— И ни малейшего желания кого-то пристрелить?

Поняв, о чем он, девушка хмыкнула:

— Полагаю, вы слышали о том, что произошло вчера вечером.

— Совершенно верно. Впрочем, чего и ожидать от этих варваров, которые волей судьбы стали моими родственниками. Но Джорджина крайне раздражена. Подумать только, она действительно ожидает, что братья будут вести себя как джентльмены. Но можете быть уверены, я сделаю все, чтобы выходка Дрю не имела последствий. Придется пожертвовать собой и присоединиться к вам и Джордж на остаток сезона.

Габриела была удивлена и тронута тем, что он идет на подобные жертвы ради нее. Она знала, как ненавидит Джеймс светские сборища.

— Но вы совершенно не обязаны…

— Я сам так хочу. Учтите, если бы не ваш отец, ни меня, ни моих детей просто не существовала бы, а Джордж не была бы самой счастливой на свете женщиной.

Последнее было сказано с такой теплой улыбкой, что она не могла не улыбнуться в ответ, сообразив что Джеймс считал свой долг отцу куда более значительным, чем ей казалось.

— Ну… если вы так считаете…

— Именно. А теперь бегите. Я слышал, к вам прибыл с визитом очередной поклонник.

Она объяснила бы, что это вовсе не поклонник, но Джеймс уже стал подниматься по лестнице, а молодой человек и без того чересчур долго ждал. Джеймс умудрился поднять ей настроение, а визитер окончательно отвлечет от событий прошлой ночи.