Нинель тяжело вздохнула и с трудом отлепилась от стены. Далалий недовольно качнул головой, когда она с приглушенным стоном сделала первый шаг, но поостерегся вступать в спор.

— Никого не впускай в подвал, — кинул ему Залин и поспешил подать руку Нинель. — Целительницу, как поднимется, запри где-нибудь под охраной. Не давай ей разговаривать с послушницами. Только всеобщей истерии нам не хватало, — помолчал немного и добавил с угрожающей интонацией: — Надеюсь, инквизиторы не заставят себя ждать. Я уже послал в Священный Трибунал весть. Пусть сами разбираются с проделками Галаша.

Последнюю фразу Залин будто случайно произнес слишком громко. Но Нинель видела, каким внимательным взглядом он окинул собравшихся послушниц, с откровенным подозрением прислушиваясь к их встревоженным восклицаниям и тихим перешептываниям.

— Когда остальные закончат внизу, дай им указание заняться девицами, — отдал последнее распоряжение Залин. — Пусть сидят в общей спальне и не высовываются.

— Понятно. — Далалий выпрямился и широко улыбнулся. — Не беспокойтесь, капитан, все будет сделано наилучшим образом.

Крохотный лоскуток мрака, притаившийся около его ног, вздрогнул, словно от ветерка. Никем не замеченный, переполз в ближайшую трещину пола, заструившись вслед за уходящими Залином и Нинель.

И никто не увидел, как улыбка моментально пропала с лица стражника, стоило только его капитану отвернуться. Далалий выпрямился, с нескрываемой тревогой проводив эту парочку взглядом. Зачем-то сжал пальцы на рукояти клинка.

— Скорей бы связаться с Кирионом, — прошептал он себе под нос. — Принц наверняка заинтересуется этими событиями.

* * *

На свежем воздухе Нинель действительно почувствовала себя лучше. Здесь, под ярким солнечным светом, увиденное в подвале казалось дурным сном, и ничем более. Ветер, напоенный ароматами опавших листьев, далеких костров и поздних цветов, ласково взъерошил с таким трудом приглаженные волосы женщины, разметал полы ее халата, и воспитательница слабо охнула, в очередной раз покраснев от нарушения правил приличия.

Однако Залин не обратил ни малейшего внимания на попытки своей спутницы сохранить в относительном порядке наряд. Он плотно закрыл за собой крепкие дубовые двери, ведущие во взбудораженное недавним трагическим происшествием здание, цепким взглядом оглядел пустынный двор и немного расслабился, лишь убедившись, что рядом никого нет. После чего приветливо махнул рукой своим людям, охраняющим внешние ворота, и обернулся к Нинель, которая подслеповато щурилась после темного коридора.

— Как вы думаете, о чем я хочу вас спросить? — задал он вопрос, предусмотрительно не повышая голоса, чтобы не заинтересовать своих приятелей, стоявших чуть поодаль на страже.

— Не имею ни малейшего понятия, — с достоинством ответила ему Нинель, стараясь, чтобы голос не выдал ее истинных чувств. Помолчала немного и неосторожно добавила: — Полагаю, это как-то связано с Шанаей?

— Почему вы так решили? — моментально отреагировал на это Залин. — Думаете, что принцесса может быть связана с убийством Серафии?

— Пресветлые боги с вами! — ужаснулась Нинель. — Что вы такое говорите? То, что произошло в подвале, вообще не может быть делом рук человека!

— То есть если бы Серафию убили менее жутким способом, то вы бы подумали на Шанаю? — по-своему истолковал ее замечание Залин.

— Да нет же! — Нинель всплеснула руками, слегка растерявшись от подобного напора. — Шаная никогда и никому не причиняла вреда. Во дворце все кошки и собаки знали ее как верную защитницу.

— Да неужели? — холодно усмехнулся Залин. — Извините, как-то не верится. После того, чему я недавно стал свидетелем…

На этом месте мужчина запнулся и замолчал. Устало потер лоб, наблюдая, как причудливо изгибаются на земле тени от раскидистого дерева, растущего возле самого крыльца. Правда, практически сразу отвел взгляд, почему-то передернув плечами от неясного ощущения опасности.

— И чему же вы стали свидетелем? — спросила Нинель, поняв, что продолжения не последует. — Я вас внимательно слушаю.

— Неважно, — быстро, даже слишком быстро ответил Залин. После чего облизнул пересохшие губы и добавил с явной угрозой: — Вы не можете не понимать, что произошедшее здесь — дело для Священного Трибунала. Он всегда берет под особый контроль случаи, при которых погибают люди, принадлежащие тому или иному храму. И уж тем более обязан вмешаться, если в деле фигурируют настолько странные и загадочные детали, показывающие несомненное участие во всем этом слуг Галаша. Полагаю, в самое ближайшее время здесь появятся инквизиторы, призванные расследовать смерть матушки Серафии. И я не стану им лгать — своя шкура дороже. Рекомендую и вам говорить только чистую правду, если не желаете окончить свои дни на костре. Говорят, это очень мучительная смерть.

— Вы мне угрожаете? — спокойно осведомилась Нинель, дождавшись окончания долгой тирады. С вызовом улыбнулась, пряча за напускной бравадой страх за Шанаю. — Будьте уверены, милостивый государь, я расскажу инквизиторам все, что знаю. А знаю я одно — Шаная не причастна к смерти Серафии! Я готова поклясться на огне, что всю ночь она провела рядом со мной. И если я лгу, то пусть меня прямо сейчас поразит молния!

Как Нинель ни сдерживала себя, голос все же предательски задрожал на последней фразе. Но не от испуга за немедленную небесную кару, а от негодования на Залина, осмелившегося обвинить Шанаю в таких жутких вещах. Мужчина с интересом посмотрел наверх, словно ожидая, что дерзкую собеседницу в самом деле сейчас испепелит гнев небес. Постоял так неполную минуту и с нескрываемым разочарованием хмыкнул.

— Пусть совет храмов разбирается в этом деле, — мягко проговорил он, не желая сейчас вступать в пустые пересуды. — Я предупредил вас не потому, что хотел припугнуть. Просто имейте в виду — если вам есть что рассказать, то лучше признайтесь сразу. Солгать инквизитору еще никому не удавалось.

— Я в курсе, — резко оборвала его Нинель. — И не понимаю, если честно, почему вы с таким упорством пугаете меня инквизицией. Шаная — добрая и милая девочка. Она никому не способна причинить вреда. Или вас подкупила королева Ханна, чтобы наконец-то избавиться от давно надоевшей падчерицы?

Залин неприятно усмехнулся. Хотел было что-то возразить, но в последний момент одумался.

— Я вам гарантирую, что расследование будет строгим и беспристрастным, — проговорил он сухо. — Принцессе нечего опасаться, если она ни в чем не виновата.

— Значит, и мое сердце спокойно. — Нинель круто развернулась, хотя от резкого движения перед глазами все опасно поплыло, и отправилась к дверям дома.

Залин не сделал ни малейшей попытки ее остановить. Проводил ее задумчивым взглядом, затем с приглушенным стоном взялся за виски, в которых неожиданно запульсировала жаркая боль мигрени. Больше всего на свете он желал сейчас вернуть время вспять и никогда не начинать этот разговор. Он ошибся, когда поведал о своих подозрениях воспитательнице принцессы. Нет, угроза не исходила от старой Нинель, но в мире что-то изменилось. Будто кто-то куда сильнее и могущественнее уже подписал ему смертный приговор.