– Это какой-то психологический тест? – предположила я. – Типа, скажи, что ты видишь на этой фотографии, и мы скажем, чем ты болен?

– Болен – доволен, – с отчетливо утвердительной интонацией пробормотал главврач.

Я немного посверлила взглядом его лысину, но даже таким образом не смогла прервать сеанс глубокой медитации, и поэтому позвала, как девочка, заблудившаяся в лесу:

– Ау, Петр Владимирович!

Я сознавала, что подобрать рифму к собственному отчеству доктору будет затруднительно, но и это не вывело его из транса.

– Он самый, – пропел Петр Владимирович.

С досадой я осознала, что мы пошли на второй круг. Дальше снова будет «пресса для компресса» и «болен – доволен»! Что бы мне такое сказать, чтобы мой собеседник очнулся? Может, попробовать использовать волшебные слова из лексикона Гарри Поттера?

Я критически посмотрела на лысину, сияющую, как дорогой лакированный паркет. Главврач элитной частной клиники наверняка человек состоятельный, но при этом существующий в условиях переменчивой российской действительности… Я взмахнула воображаемой волшебной палочкой и внятно произнесла заклинание собственного изобретения:

– Евро обрушился!

– Как – обрушился?!

Петр Владимирович не просто очнулся! Он вскочил на ноги и двумя руками схватился за сердце!

– Обыкновенно упал, на пол, – успокаивающе ответила я, делая вид, будто подбираю с паласа оброненную купюру. – Уже все в порядке! Здравствуйте, Петр Владимирович!

– Здрасьте, – обморочно выдохнул главврач.

Со смешанным чувством жалости и классовой вражды я заметила, что лысина его покрылась каплями пота, а руки дрожат. Все-таки есть свои преимущества в том, чтобы не иметь, чего терять, кроме своих цепей! Вот как волнительно живут отечественные буржуины! Давление скачет одновременно с курсом валют!

– Я с телевидения, прислана руководством обсудить с вами вопросы рекламы, но в первую очередь хочу задать вопрос личного характера, – деловито сообщила я.

– Присаживайтесь, поговорим, – главврач указал мне стул и сам опустился в кресло.

– Итак, сначала о личном. – Я бодро приступила к изложению легенды, которую наметила в самых общих чертах. – У меня есть родственница, которая обращалась за помощью в вашу клинику…

– Так-так?

Я на мгновенье запнулась, чтобы мысленно нарисовать портрет несуществующей болезненной родственницы: нервной дамы лет пятидесяти «с хвостиком», раздражительной и плаксивой особы климактерического возраста.

– Она была пациенткой доктора Локтева, царство ему небесное.

– Это юная родственница? – понимающим тоном переспросил Петр Владимирович.

– Юная? – Я быстренько внесла поправки в портрет воображаемой родственницы, основательно убавив ей годков и морщин. – Да лет двадцать пять или двадцать шесть… Это моя двоюродная сестра. Она осталась очень довольна лечением, которое провел доктор, но, к сожалению, забыла название и потеряла рецепт эффективного препарата, который был ей прописан. Доктор умер и уже не повторит назначение, но ведь в его компьютере должна была остаться соответствующая информация? Вероятно, кто-то из коллег Георгия Павловича может открыть файл с карточкой моей сестры и продублировать рецепт?

– Увы, я вынужден вас огорчить, это совершенно невозможно, – с искренним сожалением сообщил главврач. – К несчастью, вся информация о пациентах доктора Локтева пропала.

– Куда пропала? – с недоумением переспросила я, усилием воли отгоняя бредовую картинку: открытый гроб, а в нем покойный доктор, скрестивший восковые руки на жестком диске компьютера.

Неужто комп все-таки похоронили?!

Петр Владимирович снова тяжко вздохнул. Со стола спорхнула одна из глянцевых фотографий. Я подняла снимок с избражением чего-то, подозрительно похожего на заляпанный вареньем кусок слоеного желе, и вопросительно подняла брови.

– Мы недавно приобрели уникальный аппарат, позволяющий делать видеозапись и фотографические снимки внутренних органов во время операций малого разреза, – скороговоркой сказал главврач, принимая неаппетитную фотографию.

Мне тут же расхотелось знать, что именно на ней изображено.

– Так вот, по поводу компьютера доктора, – Петр Владимирович вернулся к теме. – Он сгорел.

– На работе? – недовольно сострила я.

– Именно так, – без намека на улыбку подтвердил главврач. – Я расскажу вам, но очень прошу не разглашать эту информацию. Доктор Локтев погиб в результате несчастного случая.

В субботу прием пациентов доктор Локтев закончил рано, но не ушел домой, а остался еще поработать за компьютером. В какой-то момент он заметил, что машина барахлит, то и дело отключается, и попытался самостоятельно найти и устранить неисправность. Проблему создавал искрящий кабель питания. Георгий Павлович неосторожно полез к нему и получил удар током.

– А ковер под системным блоком компьютера загорелся, и в кабинете возник пожар, – закончил главврач. – Когда сработала система пожаротушения, было уже поздно…

– Какой кошмар! – совершенно искренне ужаснулась я, вспомнив, что доктора хоронили в закрытом гробу.

Мысленно я дала себе страшную клятву никогда не дергать шнур питания системника и разные другие провода. Вообще ничего не буду дергать, даже веревки для сушки белья!

Петр Владимирович тоже заметно расстроился, и разговор о рекламе у нас с ним не сложился. По правде говоря, я об этом даже не заикалась, предпочла потихоньку удалиться из кабинета главврача, едва узнала то, что меня интересовало.

У меня был еще один вопрос, но его я задала бабуле-нянечке, которая удачно встретилась мне на лестнице. Прикинувшись застенчивой сельской дивчиной, я спросила давешнюю общительную старушку:

– Бабулечка, можно мне у вас узнать?

– Что узнать, моя детка? – Старушка с готовностью опустила на пол ведро с водой, удобно сложила руки на ручке швабры и пристроила сверху острый подбородок.

– Ой, я даже не знаю, как сказать! – Я понизила голос и вздохнула, всячески изображая крайнее смущение. – У вас тут, в больнице этой…

– В клинике, – доброжелательно поправила бабушка, терпеливо ожидая продолжения.

– Да, в клинике! – повторила я. – У вас тут делают такие операции… Ой, я не знаю… Стыд-то какой! – Я показательно зажмурилась и выпалила: – Подружка мне сказала, тут есть доктор, который девственность восстанавливает!

– Эх, девка, девка! Согрешила? – сочувственно вздохнула бабуля.

– Неоднократно, – пробормотала я.

– И замуж собралась, да? А мужняя родня будет по станичному обычаю простыни на ворота вывешивать, и тут ты позора не оберешься! Эх, дурочка! – Бабка неожиданно мне подмигнула. – Не печалься, девка! Помогут тебе наши доктора, заштопают! Жаль, Георгий Палыч помер, вот уж кто был мастак на такие дела, но ничего, и другие спецы найдутся. Иди в регистратуру и просись на прием к Ведерникову, он тоже хирург хороший.