— Выпейте. Говорят, это успокаивает. А вот на меня никогда особенно не действовало… У меня вообще все не как у людей.

— У меня, если вы заметили, тоже, — иронично бросил Ласло, отставив бутылку в сторону.

— Не расстраивайтесь. — Энн успокаивающе положила руку ему на плечо. — Я помню о нашей договоренности и, как видите, стараюсь ее выполнить. Хотя и рискую при этом потерять подругу.

— Если мы с Кэй завтра не разведемся, я замолвлю за вас словечко, — вымученно улыбнулся Ласло.

— Спасибо, — хмыкнула Энн. — Многообещающая перспектива. И, главное, утешительная. — Она испытующе посмотрела ему в глаза и, немного помедлив, спросила: — На прошлой неделе, когда мы разговаривали с вами по телефону, вы попросили меня уговорить Кэй нарисовать хотя бы самую простую картину. Может, хотя бы теперь объясните, зачем вам это понадобилось? Хотели проверить на практике утверждение «клин клином вышибают»?

Ласло удивленно качнул головой.

— А вы, оказывается, очень проницательны. Хотя по внешнему виду не скажешь…

— Да, мой прикид лучше любой маскировки. — Энн картинно уперла руки в бока и медленно повернулась сначала в одну сторону, потом в другую. — В нем кто угодно будет выглядеть узколобым олухом, не то что блондинка с ярко накрашенными губами. И это, между прочим, очень удобно. А еще забавно… Тебя все считают круглой дурой, а ты вдруг выдаешь что-нибудь такое, от чего все впадают в ступор. Вот и Кэй тоже… Хотя, конечно, дурой она меня не считает. Поэтому я и хочу помочь ей, выполняя вашу просьбу, вот только не уверена, что этот план сработает.

— Я тоже, — признался Ласло, — но попытаться стоит. Ведь я люблю Кэй… очень люблю… Я понял это только тогда, когда целых два месяца искал ее то во Франции, то в Венгрии, не зная точно, ни где она, ни что с ней. А когда нашел, понял, что теперь уже никогда не смогу с ней расстаться. Даже если она будет прогонять меня… А ведь она будет, вот что самое страшное для меня! — с досадой воскликнул он. — Как только она случайно встретит в галерее этого чертова художника… Даже как только она услышит, что он приехал в наш город со своими Чертовыми картинами, наша семейная жизнь, которая уже сейчас висит на волоске, моментально рухнет. Рухнет окончательно, раз и навсегда, понимаете?

Энн с сомнением пожала плечами.

— Ну вообще-то этот самый Фабьен Беринже предпочитает устраивать выставки у себя на родине. По крайней мере, так мне сказала моя подруга, которая, между прочим, тоже живет в Динане. Так что вряд ли он вдруг решит приехать в Будапешт. Хотя в жизни, говорят, всякое бывает.

— И правильно говорят, — пробормотал Ласло. — Еще два месяца назад никто и знать не знал о художнике по фамилии Беринже, а теперь о нем пишут в журнале «Этюд». Правда, он работает под псевдонимом Дишо, я сам читал… Случайно наткнулся на заголовок, где была эта самая фамилия. Хорошо, что он Кэй нигде не попался на глаза. Но это, как вы понимаете, до поры до времени…

Энн утвердительно кивнула.

— Если честно, я удивлена, что Кэй до сих пор ничего не знает. Даже я видела этот журнал. Мне посоветовала купить его та самая подруга, у которой я расспрашивала о Фабьене.

— Ничего удивительного. Кроме этих фиалок, — Ласло кивнул в сторону картины, — Кэй ничто не интересует в живописи… А ее другу, который владеет галереей, я запретил при ней упоминать даже имя этого француза.

— Но если она начнет писать картины, то…

— То неизбежно узнает всю правду, — торопливо оборвал Ласло свою собеседницу. — Я это понимаю. И поэтому спешу сделать из своей жены знаменитую художницу до того, как наступит момент истины. Художницу, работающую под псевдонимом, так же как и ее бывший бойфренд… Понимаете, о чем я?

Энн немного подумала и призналась:

— Честно говоря, не совсем.

— Ну это очень просто! Кэй, как вы, наверное, уже знаете, очень не любит проигрывать. Так что, заняв лидирующие позиции в кругу начинающих художников, она будет бороться до последнего, чтобы их, не дай бог, не отвоевал кто-то другой. Даже если этим другим будет мужчина, любовью к которому она буквально бредила когда-то.

— То есть вы хотите сказать, что он станет для нее кем-то вроде конкурента? — недоверчиво уточнила Энн.

— Не вроде, а именно конкурентом, — убежденно заявил Ласло. — А воспоминания о его предательстве эту конкуренцию будут только усиливать.

— Вы в это верите? — засомневалась Энн.

— Верю, — не задумываясь ответил Ласло. — Верю, потому что люблю… Потому что не хочу, чтобы моя любовь покидала меня, уходила от меня к другому и… — Он на секунду запнулся. — И становилась там несчастной. Не хочу, чтобы ее снова и снова предавал какой-то пронырливый выскочка. Я знаю, что вы тоже этого не хотите, иначе не стали бы со мной даже разговаривать… еще тогда, по телефону…

Энн отвернулась к окну, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— То, что сейчас происходит с Кэй, напоминает мне события пятилетней давности, которые погубили очень близкого мне человека, а потом и меня… меня прежнюю. Ту, какой я была тогда… — тихо сказала она. — У меня есть старшая сестра, Люси. Много лет назад она жестоко поплатилась за такую вот любовь, которая сейчас мучает Кэй. Она буквально бредила одним парнем, вместе с которым училась в школе. Они начали встречаться, но продолжалось это недолго. Он женился на другой, и Люси просто обезумела… Начала пить, принимать наркотики. Однажды даже пыталась покончить с собой… А потом вдруг заявила, что выходит замуж. За водителя автобуса, на котором каждый день ездила на работу. Я в то время училась в университете, на факультете психологии… Сами понимаете, студенческая жизнь, вечеринки, развлечения… Мне было просто не до Люси, и я решила, что новость о замужестве — это только шутка. Но нет, она говорила серьезно. Через несколько недель после этого разговора я узнала, что она и вправду вышла замуж. Я сначала удивилась, потом обрадовалась… Думала: ну слава богу, наконец-то она образумится. Не тут-то было… Через полтора года спокойной супружеской жизни Люси снова встретила свою прежнюю любовь и очертя голову бросилась в водоворот бесконечного обмана и измен. А у них с мужем тогда уже был сын… Дэнни… которого отец забрал с собой после развода. Забрал законно, между прочим… Люси сначала все было нипочем, а потом, когда ее любовник опять переметнулся к другой, она вдруг поняла, что осталась совсем одна. Она стала навещать Дэнни, упрашивать мужа вернуть его ей… Но тот даже слушать ничего не хотел, да и сам Дэнни не горел желанием уходить от отца к чужой женщине, которой она для него по сути и являлась. И вот тогда Люси обезумела уже по-настоящему. Виски и наркотики стали ее единственными друзьями и спутниками жизни. Она ни с кем не разговаривала, никого не хотела видеть, в том числе и меня. Пока я думала, как ей помочь, она угодила в психушку. Тяжелый нервный срыв, как сказали мне врачи. И оказались правы… Настолько тяжелый, что длится до сих пор и, судя по всему, не закончится уже никогда. — Энн помолчала. — Я с тех пор очень изменилась. Бросила психологию, вернее поменяла ее на другую… На психологию лихой мотоциклистки, — невесело усмехнувшись, закончила она свой рассказ. — Не знаю, хорошо это или плохо, но тот кошмар, который довелось пережить Люси, сделал меня другой. Наверное, потому, что я до сих пор виню в этом себя, ведь я так и не смогла ей помочь. Но Кэй обязательно помогу… во что бы то ни стало… и ради этого одобрю любой ваш план, даже если он может показаться кому-то полным безумием. Как и все происходящее сегодня…