— Да, — сказала я, — это так.

— Может быть небольшое сотрясение. Мне это представляется вполне вероятным. Ее не следовало бы день или около того трогать с места. Во всяком случае не сегодня.

— Нет проблем, — сказал Джейсон Веррингер. — Она может остаться здесь.

— Это было бы разумнее всего, — сказал доктор, глядя на меня.

— Думаю, ей будет приятнее, если мы перевезем ее обратно в школу, — сказала я. — Это не очень далеко.

— В этом нет никакой необходимости, — вставил Джейсон Веррингер. — Здесь ей будет удобно. Ее не следует перевозить, не так ли, доктор?

Врач заколебался.

— Следует ли? — повторил Джейсон Веррингер.

— Я предпочел бы, чтобы этого не делали, — сказал доктор.

Я нахмурилась.

— Девушка не хочет разлучаться с мисс Грант, — сказал Джейсон Веррингер. Он улыбнулся. — Нет причин для беспокойства. Холл достаточно велик, чтобы разместить и больную, и мисс Грант.

Доктор, как бы извиняясь, улыбнулся мне. Должно быть, я выдала свое отвращение к пребыванию в Холле.

— Мне не хотелось бы, чтобы в теперешнем состоянии больную расстраивали, — сказал он. — Предложение сэра Джейсона в данных обстоятельствах кажется лучшим выходом.

Теперь расстроилась я. Только почувствовала облегчение оттого, что Тереза серьезно не пострадала, как возникла эта проблема. Я знала, что не могу оставить Терезу. С другой стороны, мне была омерзительна мысль о том, чтобы провести ночь под его крышей. Чем меньше я беспокоилась о Терезе, тем сильнее злилась на Джейсона Веррингера. Он был причиной несчастья, а теперь более или менее диктовал доктору, что тот должен говорить.

У меня создалось впечатление, что его забавляла мысль о том, что я вынуждена буду провести ночь в его доме. По-видимому, ему так же сильно хотелось, чтобы это произошло, как мне хотелось избежать этого.

Я услышала свой ответ, произнесенный, надеюсь, без дрожи:

— Придется сообщить мисс Хетерингтон.

— К этому времени она должна знать о несчастном случае. Я немедленно пошлю к ней и сообщу заключение врача. Большое спасибо, доктор. Я полагаю, мы больше ничего сделать не можем?

— Я пришлю мазь, — он взглянул на меня, — Намажьте ею один раз… и только раз. Она слишком сильная, чтобы использовать ее часто. Она должна помочь от ушибов. Потом я пришлю лекарство, чтобы ее успокоить. Если у нее сотрясение мозга, это может не сразу проявиться. Не позволяйте ей волноваться. Она должна стать сама собой через недельку… или меньше, при условии, что не будет непредвиденных последствий.

Джейсон Веррингер ушел с врачом, а я вернулась к Терезе. Увидев меня, она расслабилась, и я уверила ее, что все будет в порядке.

Тереза закрыла глаза и, казалось, заснула; полчаса спустя горничная пришла сообщить мне, что мисс Хетерингтон ждет внизу. Со всей возможной скоростью я спустилась к ней. По пути я выглянула в окно и увидела школьную карету с Эмметом на облучке.

Дейзи Хетерингтон стояла рядом с Джейсоном Веррингером.

— Вот и превосходная мисс Грант, — сказал Джейсон.

— О Корделия, — сказала Дейзи, в такой момент забыв о церемониях. — Я полагаю, детка не пострадала.

— Сейчас она спит. Я думаю, это в основном шок.

— Чтобы такое случилось с одной из наших девушек!

— Такое случается, когда карету гонят по дороге со скоростью, которая пугает всех встречных.

Дейзи выглядела несколько шокированной и немного встревоженной.

— Я понимаю, что бывают несчастные случаи, — пробормотала она.

Мою ярость подавить было нелегко. Поскольку это сделал он, мы должны просто отмахнуться, сделать вид, что это естественное будничное происшествие. Он адресовал мне торжествующую ухмылку.

Дейзи продолжала, словно и не слышала меня.

— Сэр Джейсон говорит, что доктор не рекомендовал ее сегодня перемещать.

— Он сказал это.

— Очень любезно было с вашей стороны, сэр Джейсон, сразу послать за доктором и предложить гостеприимство.

— Наименьшее, что я мог сделать, — ответил Джейсон Веррингер.

— В самом деле… — сердито бросила я, хотя Дейзи своим присутствием напоминала мне, что мы должны быть любезны с нашим богатым и влиятельным землевладельцем.

Дейзи быстро сказала:

— Тереза должна остаться здесь на ночь, и поскольку она такая возбудимая девочка, а вы, моя дорогая, — единственная, кто может ее успокоить… Что ж, сэр Джейсон любезнейше приглашает вас тоже остаться здесь.

Я чувствовала, что попала в ловушку.

— Это было бы… — начала я.

— Идеально, — перебил он. — Я уверен, что Тереза будет вполне счастлива, зная, что вы под рукой.

— Что ж, я так вам благодарна, сэр Джейсон, — Дейзи повернулась ко мне: — Я пришлю кое-какие вещи, которые вам обеим понадобятся. Теперь, полагаю, мне нужно идти. Однако я знаю, что могу спокойно оставить Терезу в ваших руках, Корделия. Я должна вернуться и присмотреть за тем, чтобы все привести в норму. Девушки возбуждены.

— Надеюсь, Шарлотта Маккей с девушками благополучно добрались до школы, — сказала я.

— О да. И насладилась моментом власти. Я никогда раньше не видела Шарлотту столь удовлетворенной. Она была вежливой и очень покорной. В данных обстоятельствах вы поступили наилучшим образом. Теперь я перешлю вещи, а завтра по получении известия Эммет перевезет вас обратно.

Таким образом, все было организовано.

Джейсон Веррингер и я проводили Дейзи к карете.

— Беспокоиться не о чем, — сказал он ей. — Девушка лишь в шоке, и я вижу, что мисс Грант — чрезвычайно здравомыслящая молодая леди.

Я знала, что Дейзи пытается скрыть некоторую неловкость, и догадалась, что ей не больше нравится оставлять меня в Холле, чем мне оставаться. Однако мы оказались в этой неудачной ситуации, и Дейзи не могла найти дипломатичного выхода из нее. Тактичные отношения с сэром Джейсоном были необходимы для благополучия школы, а школа для Дейзи была превыше всего.

— Я пришлю Эммета с тем, что вам может понадобиться, — были ее последние слова, и я осталась стоять, безутешно глядя вслед карете.

Джейсон Веррингер обернулся и улыбнулся мне.

— С нетерпением жду удовольствия отобедать с вами, мисс Грант, — сказал он.

— Нет необходимости церемониться, сэр Джейсон. Если можно что-нибудь прислать в комнату Терезы для нас обеих, мы будем вполне удовлетворены.

— Но я буду совершенно не удовлетворен. Вы почетный гость, и я хочу, чтобы вы это знали.

— Я нисколько не ощущаю почета. Этого не должно было произойти.

— Вы очень ясно показали, что вините меня.