Стоят ли за этим мифом какие-то реальные события или нет, он остается очень важным для нас, и мы будем к нему возвращаться. Упоминание о Месяце, Солнце и о боге, сотворившем мир, показывает, что этот миф имеет космическую природу. О том же свидетельствует роль Геба и Нут — божеств Земли и Неба. Именно Геб решил известный спор в пользу Гора. По этой причине и трон Египта назывался также «местом Геба», а все «фараоны-Горы», как считалось в Египте, получали власть от божества Земли. Нут именовали также «великим божеством плодородия», «рождающей богов». В более поздние времена ее называли также «рождающей Солнце». Ее изображали и на крышках гробниц, она словно бы гарантировала усопшему защиту на протяжении вечной жизни. Тело этого женского божества считалось олицетворением звездного небосвода… Одной из любимых тем египетских художников было «разлучение Геба и Нут» по приказу ревнивого бога Ра (например рис. 11, где Геб простерт на земле, а Нут — на звездном небе, разлученная богом Шу с любимым). Эта идея разлучения Неба и Земли, которые, по словам Р. Кларка, «в мифологии многих народов первоначально являлись одним целым», — очень древняя идея. Она нашла отражение и в вавилонском эпосе о сотворения мира, и в книге Бытия, где сказано, что Бог создал небо и землю одновременно.

Рис. 11. Геб и Нут

Что касается происхождения самих Геба и Нут, то, согласно той же родословной божеств, составленной в Гелиополе, они были отпрысками бога Шу и богини Тефнут. Роль этих двух божеств не вполне ясна. Известно, что Шу считался богом воздуха и, стоя на Земле, поддерживал небо — свою дочь Нут. Но главная роль, которая отводилась ему в египетской мифологии, — разлучать Геба и Нут по велению Ра. Тефнут же олицетворяла воду (влагу), как бы смягчая сухость брата — близнеца Шу. Вместе с тем оба эти божества могли просто олицетворять различные аспекты Геба и Нут. К этому вопросу мы также вернемся в дальнейшем.

Выше Геба, Нут, Шу и Тефнут в египетском пантеоне стояли только «божества-творцы», известные под разными именами. Главным из них считался египетский бог Солнца Ра, но в «Эннеаде» упоминается также бог Атум, который позднее рассматривался как одно из проявлений Солнца и отождествился с богом Ра. Гелиопольские жрецы рассматривали его как абстрактную, метафизическую космическую силу, что во многом напоминает современное протестантское понимание божества В древнеегипетских «Текстах пирамид» он понимается как сам себя сотворивший отец всех богов, хотя в другое время его считали сочетающим в себе мужское и женское начало. Согласно «Текстам пирамид», он сотворил Шу и Тефнут из собственного семени в Гелиополе (Речение 527). В других источниках говорится о том, что это произошло вовсе не в Гелиополе, а в «первозданных водах». И в самих «Текстах пирамид» есть упоминание о том, что Ра (Атум) «выплюнул» Шу и Тефнут (Речение 600). Некоторые комментаторы увидели в этих упоминаниях свойство создателя божеств делать невидимое видимым. В рождении Шу и Тефнут, обладавших совершенно различными свойствами, по словам Шваллера де Любича, «видели метафизическое сочетание основных свойств бытия, стихий огня и воды, которые не могут существовать друг без друга». Само имя Атум также интерпретировалось в метафизическом смысле, поскольку буквально оно означает «полнота», «совершенство». С философской точки зрения его пытались представить как создателя совершенного, законченного мироздания. Но есть немало оснований рассматривать это египетское божество не в метафизическом, а в физическом плане.

В мифах древних египтян о создании мира большую роль играет образ первозданной бездны вод. Египтяне именовали эту бездну «Нун» (ничто, небытие). Согласно некоторым из мифов, именно Нун можно считать «прародителем богов» в метафизическом смысле. Нун как бы дает благословение божеству Солнца стать первым творцом и правителем мира. Однако Атум некоторое время «не находил места, чтобы стать», пока не появился первый «холм», или «гора», послужившая ему «точкой опоры». По другой версии, над первозданными водами Нун появилась «птица Бенну, похожая на цаплю», которая села на утес. Птица открыла клюв, и ее пронзительный крик нарушил безмолвие бездны. Эту птицу греки именовали «Феникс» и полагали, что она способна возрождаться из пепла. Египтяне же считали эту птицу воплощением божественного слова, которое определило начало времени, жизни и судьбы. По словам Р. Кларка, «когда птица феникс издала свой первый клич, она создала все циклы времени, определяемые Солнцем, Луной, разливами Нила, такие как день, месяц, год и многолетние периоды. Она является покровительницей циклов времени».

Подобное предание, со своими вариациями, существовало и в религиозном центре Эдфу, посвященном Гору. Здесь жрецы верили, что первозданный покой Нун возмутил Гор, таинственным образом появившийся над пучиной в образе сокола и присевший на плавучую камышину, чтобы положить начало времени.

Все эти версии начала мира, по всей вероятности, являются отголосками некоего уникального события. Однако мифологические построения не дают ответа на многие вопросы. Каким образом идея о первой горе (холме) могла быть связана с мифом о единоборстве Гора и Сета? В чем состояла «гармония», нарушенная детьми Нут? Каким образом кончина Озириса, центральной фигуры египетских мифов о вечной жизни, вписывалась в эту картину мироздания?

Несмотря на фрагментарность древних текстов и легенд, из практики самих древних египтян, как показывают археологические данные, существовала заметная связь между культом Озириса и мифами о творении мира. Раскопки показали, что первые египетские усыпальницы, «мастабы», предшествовавшие пирамидам, строились на искусственных холмах (курганах), иногда имевших ступенчатую структуру. Аналогичную форму имели и ступенчатые пирамиды. По словам того же Р. Кларка, значок, близкий по форме к ступенчатой пирамиде, вскоре стал наиболее распространенным символом Первозданной горы. Вероятно, его образ имеют и ступенчатые пирамиды. Большинство египтологов согласно с этим. Каким-то образом идея о бессмертии фараона в будущей жизни оказалась связана с «первой горой» — усыпальницей, а Озирис был богом усопших.

Начало мира почиталось и в Абидосе, одном из самых сакральных мест Египта, где будто бы была захоронена голова Озириса. Там имеется мегалитический ансамбль, как считается, мемориал в честь фараона Сети I. Центральная часть его представляет собой «островок», окруженный рвом.

Египтологи считают, что этот «островок» символизирует холм или плавучий тростник, таинственным образом появившийся среди первозданных вод Нун. Франкфорт отметил, что к зданию были пристроены две декоративные (никуда не ведущие) лестницы, чтобы придать «островку» сходство с иероглифом, символизировавшим первозданный холм. В связи с этим вспомним и рассказ Геродота относительно того, что Хеопса собирались похоронить на острове.

Кроме того, в Древнем Египте существовало несколько городов, так или иначе связанных с мифом о первой горе (острове). Древний Мемфис именовался еще «Первозданным островом, явившимся по божественной воле», и претендовал на обладание телом Озириса, а столицу Фивы называли «островом, появившимся среди Нун, который первым восстал к жизни, когда все еще было погружено во мрак». Но лучший образец в этом роде относится к Гелиополю, жрецы которого похвалялись, что их город как раз и находился на первой земле, созданной богом Солнца.