Вонимор, казалось; удивился и не знал, продолжать ли ему.

— Ну… он кое-чего набрался от Карэмэна. Мне с этим сталкиваться не доводилось, впрочем, я провел там меньше времени.

— О чем вы?

Вэк неопределенно пожал плечами:

— Просто смотри в оба, парень. Укэррес рассказывал забавные вещи. Да, птички в Аллэбане порой выкидывают странные трюки. Чудные они становятся, понимаешь ли. Даже твой собственный Острый Коготь… — Вонимор опять замялся и сменил тему. — Удачи, лорд, — грубовато пробурчал он и протянул Сэлду руку.

— Я не лорд. А вот не будет ли у вас неприятностей, когда вернется герцог?

Румяное, открытое лицо Вэка потемнело. Он отвернулся.

— Я все видел, — отрывисто бросил он.

— Что?! Почему же вы ничего не сказали?

— Не было времени, — ответил Вонимор. — Орлица принца как раз поднималась в воздух. Я глазам своим не поверил… — Он махнул рукой и побрел прочь.

Сэлд вскочил на спину орла, машинально подал команду, взлетел. Мысли его были далеко: он думал о чудовищном преступлении и стариках, которые всю жизнь с беззаветной преданностью служили знатному семейству. И вот вера их подорвана. Они осуждают герцога, и, наверное, не зря.

Острый Коготь перестал дуться и с огромной скоростью мчался над знакомыми местами — за дни поисков Сэлд изучил их вдоль и поперек. Раза два он заметил вдали одиноких орлов — солдаты по-прежнему пытались напасть на след исчезнувшего принца. Но расстояние было слишком велико, Сэлд не узнал всадников, а они его.

Принц Тень чувствовал, как зреет в нем уверенность — если Покорительница Ветров не сломала себе шею под действием яда, придя в себя, она направилась прямиком в Аллэбан. Но что несла орлица — изувеченного, потерявшего сознание, но живого Виндакса или лишь его труп? Скорее всего последнее.

«Ты сошел с ума, — твердил Сэлду внутренний голос. — Тебе надо лететь совсем в другую сторону и искать убежище в Пиаторре». Но он заставил себя продолжать путь. Иначе не миновать ему всю жизнь таскать ношу потяжелее мотка веревки и сосуда с воздухом. Угрызения совести непосильным бременем лягут на его плечи.

Теперь Сэлд летел над незнакомыми местами. Ему не случалось летать в одиночку со времени безумной гонки над пустыней от Ракарра до Рамо. В тот день он превратился в Тень. Сейчас перед Сэлдом стояла та же проблема: поиск теплых воздушных потоков. Теоретически считалось, что от всякой нагретой солнцем поверхности поднимается теплая воздушная струя. На самом же деле холодный ветер разгонял многие из них, делал непригодными для полета. Поиск пути — вот настоящая проверка для летуна. Сэлд опять позволил Острому Когтю самому выбирать потоки.

Орлы словно могли видеть теплый воздух. Здесь, высоко над Рэндом, довериться птице было не так уж страшно. Иное дело в пустыне: стоило орлу опуститься слишком низко, в зону «красного воздуха», и не найти подходящей струи — и наездник погиб. В том полете на Рамо Острый Коготь вполне мог погубить хозяина.

Орлиная Вышка превзошла все ожидания Сэлда. Он даже представить не мог, что она так огромна. От Найнэр-Фона Вышка казалась гладкой и симметрично округлой, подлетев же ближе, он увидел покрытую льдом вершину и ребристые, что говорило о наличие источников, разной высоты вертикальные склоны. С солнечной стороны поднимался, наверное, мощнейший воздушный поток: над скалой постоянно нависало, клубилось огромное облако. Сэлд очутился в закрытой с двух сторон расщелине: то были одновременно и ворота Рэнда, и пробный шар для всякого, кто желал покорить его.

Сэлд присмотрел подходящий валун на нагретом солнцем утесе и подал Острому Когтю сигнал к посадке. У него не было цепи, и потому он не мог снять шоры; алый гребень орла сердито задергался. Принц Тень спешился, потянулся с наслаждением. Ныли все суставы; он прикинул, что летит уже добрую треть суток. Холодный ветер пробирал до костей. Сэлд пристроился с подветренной стороны и немного поел. Потом внимательно осмотрел лощину. И без предупреждений Укэрреса было ясно, что через нее приходит струя холодного воздуха и, стоило попасть в этот поток, гибель неминуема: его отнесет во тьму, на равнину.

Но если холодный ветер ослабевает, значит, должен ослабевать и теплый, а, значит, промежуток, граница между ними становится более размытой. Иногда, правда очень редко, промежуточную зону можно различить невооруженным глазом. И Сэлд вдруг осознал, что бледные, беспорядочно вращающиеся, то появляющиеся, то исчезающие сгустки тумана и есть эта зона. Его же задача — подняться по возможности высоко, а потом послать Острого Когтя вниз, в лощину, в надежде попасть в струю теплого воздуха, которая огибает Орлиную Вышку с темной стороны.

Легко сказать…

Острый Коготь поднимался без труда, его-то легкие не боялись высоты, и орла раздражало, что всадник сдерживает его. Вершина Орлиной Вышки казалась все столь же недосягаемой, а у Сэлда уже пошла носом кровь, и пришлось глотнуть воздуха из старинной бутыли. Пах он отвратительно и большого облегчения не принес. Все же Сэлд рискнул и еще несколько минут продолжал подъем, сделал еще несколько глотков, а затем подал сигнал к нырку. Наверное, он потерял сознание, но в следующее мгновение окатившая его волна горячего воздуха показала, что они пересекли невидимую границу промежуточной зоны.

Острый Коготь точно летучими мышами объелся — он метался из стороны в сторону как бешеный. Раза два их развернуло вправо и понесло прямо к равнине, но орел сделал спасительную петлю и вернулся назад. У Тени стучало в висках, все внутри замирало — ничего подобного ей раньше испытывать не доводилось. Сэлд подозревал, что Острый Коготь получает от этого определенное удовольствие, хотя орлу потребовалась вся беспримерная мощь его крыльев. Они понемногу продвигались вперед, хотя трудно сказать благодаря чему: инстинкту птицы, ловкости пилота или простому везению. Единственное, что им оставалось, — стараться попасть в потоки воздуха, поднимающиеся вверх, и не попасть в опускающиеся вниз. Наперед ничего предугадать было нельзя, и конца края этому не предвиделось — славная забава для лунатиков.

Всего раз — и лишь ненадолго — их подхватила небесная волна — легкая зыбь между верхним горячим ветром и нижним холодным. Несколько минут она несла их в верном направлении, но потом резко оборвалась, или они потеряли ее, и снова началась сумасшедшая скачка.

Дюйм за дюймом они прокладывали себе путь в узком «ущелье». Теперь солнце стало ближе, а равнина постепенно отступала. Земля — чернота с блестящими полосками льда — была чуть видна.

Тем не менее дно лощины неумолимо поднималось, а вместе с ним поднималось и невидимое небесное «ущелье». Укэррес был прав: теперь, когда они обогнули гору и черная громада Орлиной Вышки заслонила собой солнце, промежуточная зона становилась чересчур высока для Сэлда. Сосуд с воздухом был пуст. Принц Тень подал команду, и они — ветер свистел в ушах — опустились на выступавший из темноты утес.

Никогда в жизни Сэлд так не мерз, холод проник сквозь летный костюм, как ледяная вода. И другой холод — холод ужаса — сжал его сердце. Когти орла стукнулись о камень, и птица нахохлилась и распушила перья. Ущелье было тускло освещено лишь подобием яркого солнечного света, который заливал пики Верхнего Рэнда, — ввысь уходили отвесные скальные уступы, — да это даже хуже, чем Вышки. Итак, с одной стороны, полутемное ущелье, с другой — черная неприступная скала…