Дар отметил безупречность тактики Саудрака – на боковых проходах также могли быть скрытые засады, возвращаясь же на первоначальную просеку позади заградительной линии, хуураданцы гарантированно избегали любых ловушек! А'зарды тоже не спали, мгновенно реагируя на маневры противника. Их воины вновь скрылись в кустах и выскочили в новом месте, готовясь принять натиск хуураданцев. Однако сплошной линии заграждения теперь не было и в помине.

Атмосфера накалилась до предела. Трубные голоса конных а'зардов перекликались друг с другом, пробиваясь сквозь грохот ударов когтистых лап, остервенелые крики пехотных рудванов и боевой рев атакующих дромов. Хрипло и тяжко ответили трубы хуураданцев, предупреждая, что легких засад не получится!

Когда до встречи с пехотной линией оставалось всего с десяток прыжков, будто темное облако выпорхнуло из кустов перед хуураданцами. По защитным шкурам скакунов и тангров забарабанил частый дождь стрелок. Они отскакивали и соскальзывали с брони, однако некоторые все же пробили попоны или попали в незащищенные части тел. Трое передних дромов споткнулись и отчаянно замотали мордами, пытаясь избавиться от вонзившихся в шеи стрелок. Но отаруги Саудрака летели вперед, игнорируя скрытых стрелков. Свои копья они берегли для гораздо более опасных копьеносцев, стоящих впереди. В темных лазах меж кустов мелькали перекошенные от ярости лица а'зардов. Несколько тяжелых копий взметнулось наперерез из зарослей, но ни одно из них не сумело поразить цель – не так-то просто попасть во всадника на дроме, летящем на полном «ракате»!

Неровные линии частично построившейся пехоты надвинулись вплотную. Ряды сверкающих металлических наверший на длиннейших копьях синхронно взметнулись навстречу хуураданцам. Несмотря на свои огромные размеры, дромы совсем не стремились познакомиться с их остротой. В ответ тангры Саудрака метнули дроты. Их коричневая волна, опережая скакунов, взлетела вперед и тут же пала вниз, хищно вгрызаясь в ряды а'зардов. Пехотный строй качнулся, заметно редея. Дар с секундным опозданием подключился к общему броску – джаммш, как они умудряются сговариваться?! Его копье с шипением пронзило воздух, а затем и вражеское тело навылет, вырвав тангра из цепи. Мощность броска накладывалась на инерцию движения, и результат был ошеломительным.

Теперь хуураданцы метали дроты вразнобой, и а'зарды во множестве корчились в пыли. Ряды длинномерных копий расстроились, перестав нести опасность наступающим или защиту обороняющимся. Пехота дрогнула, оглядываясь друг на друга и неуверенно отступая. Несущееся стадо боевых дромов в одиночку не останавливают! Тем более что загодя врытое спасительное дреколье уже обойдено проклятыми хуураданцами!

Хоть это казалось уже невозможным, шум боя рывком усилился – то взревели боевые трубы пехоты, запоздало поднимая боевой дух. Дикий гвалт следом разом наполнил воздух. Свист, улюлюканье, звон металла, крики первых раненых, боевой рев атакующих дромов, скрежещущие окрики команд, щелканье обезумевших скехов – жестокая симфония борьбы и крови, боли и ненависти, ярости и мщения захватила весь видимый мир.

Два потока хуураданцев слились воедино, с ходу перемахнув полуразваленную оборонительную линию а'зардов, и с победными кличами устремились на восток. Но жертва все же была принесена – три дрома угодили в замаскированные ямы прямо перед строем а'зардов. Смерть тут же обрушилась на них градом копий, стрел и камней. Дар мельком увидел эти открывшиеся в земле огромные провалы, из которых голова дрома едва могла выглянуть. Когда они успели это вырыть?! Еще четыре дрома нашли свою гибель, споткнувшись на растяжках поверх дороги, их тяжело рухнувшие тела были тотчас облеплены пехотинцами, забиты, заколоты, изрезаны. Отряд не вернулся за ранеными – позади царила только смерть!

Но вот боевые кличи пехоты стихли позади. Поредевший отряд прорвал преграду. Конница а'зардов все больше отставала, ее темная масса уже почти сливалась с багровым горизонтом на западе. Их уставшие дромы были не в состоянии выдерживать подобный темп скачки. Всадники вдохнули полной грудью. Показалось – еще чуть-чуть, и кустарники закончатся, и им на смену придут холмистые пространства, густо поросшие лесами. Еще немного – и откроется блеск воды порубежной Ирлайи. Там, на граничных межах Хуурадана, враги уже не смогут, не посмеют продолжать преследование!

Приглядевшись, Дар вдруг понял, что отсутствует больше дромов, чем он полагал. В отряде теперь было только тридцать восемь скакунов. Из двух сопровождавших его охранных дромов рядом бежал только один. Видимо, в короткой жаркой схватке не все детали сражения были видны… Но пока впереди неутомимо летел светлый дром Саудрака, Дар чувствовал себя спокойно.

Вокруг быстро темнело. Только бешеный топот разрывал тишину, но долго выдерживать этот темп скакуны больше не могли. Дромы выглядели страшно, прикрывавшие бока попоны щетинились вонзившимися стрелами, а кое-где и дротами. Вторые всадники осматривали защитные кожухи, дотягиваясь и отрывая воткнувшиеся острия. Дар тоже развязал ремешки, отстегивая шкуры, и с удивлением оглядывая десятки стрелок с каждой стороны. Они не пробили защиту, но застряли в ней намертво. Костяные шелестящие пластинки, сохранившие ему жизнь, были в целости, лишь некоторые из них были расколоты надвое, вероятно, остриями дротов.

– Дрохуг, – послышался хриплый голос Ходвата.

– Что?

– Дрохуг ранен. Две стрелы в горле… Джаммш-ш-ш!

Дар теперь обратил внимание, что их скакун едва слышно стонет. Сквозь перестук лап стал различим мерный хрип животного.

– Это серьезно?

– Не знаю! – Ходват обернулся, его голос дрожал. – Хорошо, если уже прошли а'зардов…

Но не успел он договорить, как разнесся новый окрик Саудрака. Все дромы разом свернули влево. Стало видно, как из-за ближайшего кустарникового «острова» справа неожиданно вынырнула свежая группа скакунов…

Когда стало ясно, что оторваться уже невозможно, элитар остановил отряд.

Воины двух кланов замерли, развернувшись друг к другу. Тангры и дромы, хрипло дыша, с равной яростью хмурили брови на противника. Дару вдруг показалось, что это не группы разумных обученных существ, облаченных в кожу и латниры, а две влажно поблескивающие груды цнбр изготовились для схватки – бесчувственные к состраданию и боли, безразличные к частичной утере собственной плоти. Все для них неважно, кроме единственной ненависти, кроме необходимости повергнуть противника, уничтожить его, очистить от него землю…

Вскричали элитары, и с диким улюлюканьем и ревом противники бросились вперед. Движением шиташа срезав узлы шнуров, Дар выхватил длинные ездовые копья. И закричал, присоединяя свой голос к воплям сотен глоток.

Бой – это когда ты несешься на врага, когда блеск твоей стали и твердость твоего крика отражаются страхом в его переливчатых зрачках!

Однако это вопрос: способны ли тангры чувствовать страх?

В плотных сумерках сверкала длинная сталь, вращаясь в руках тангров, темным огнем отражался закат в глазах наступающих дромов. Ходват вскинул свой тронк и трижды выстрелил. Но в поднявшемся шквале боя уже невозможно было понять, успешны ли были эти выстрелы.