К 1707 году, как докладывает путеводитель Бриса, зеленая стена Людовика XIV «окружала половину города, представляя собой непрерывную аллею для прогулок». Можно было начать от реки, сразу за островом Сен-Луи, миновать Бастилию и полюбоваться видом на площадь Руаяль слева. Затем пройти по краю Маре, обогнуть Вандомскую площадь и добраться до ворот Сент-Оноре, а оттуда направиться к Елисейским Полям. Это был далеко не тот полный круг, о котором мечтал «король-солнце» в 1670-м, но тем не менее очень длинный и очень приятный променад, который можно проделать и сегодня.

К этому времени у парижан появилось новое выражение: sur le boulevard – «на бульваре». Это означало милое место, где можно пройтись и в то же время поразвлечься. Жители города выходили «на бульвар», чтобы полюбоваться красивыми новыми домами, выходившими на зеленую аллею, и чтобы «послушать певцов, исполняющих последние модные арии из Парижской оперы». Туда отправлялись за «свежим воздухом», как Луи Лиже в свой самый первый день в Париже в 1715 году, и многие даже начинали верить, что «прогулки полезны для здоровья».

Все это доказывает, что бульвар был не просто обычной городской улицей. Естественно, парижане использовали его, чтобы добраться из одного пункта назначения в другой, но он выполнял и такие функции, как ни одна улица до этого. Это была огромная выставка, место, где пешеходы могли показать себя и, что называется, посмотреть на других, а также и поглазеть на разные любопытные зрелища. Первый бульвар в столице сыграл важнейшую роль в становлении первой индустрии развлечений в европейском городе.

Все те виды деятельности, что делали бульвар таким популярным, процветали и в центре города, в публичных садах, которые становились все доступнее и роскошнее. Собственно, они начали развиваться именно там.

Поначалу парижские сады были довольно скромными, но еще до конца века они были известны по всей Европе. В 1606 году королева Мария Медичи велела посадить четыре параллельных ряда вязов и таким образом заложила сад Кур-ля-Рен (Cours-la-Reine). Сад, расположенный на Правом берегу Сены, на территории, ставшей полноправной частью городского пейзажа только в XVIII веке, был предназначен для прогулок в карете, в начале 1600-х годов одном из самых главных символов социального статуса. Центральная аллея была так широка, что по ней могли бок о бок ехать сразу пять карет; в середине была расположена «кольцевая развязка», чтобы кареты имели возможность развернуться.

Поскольку по обеим сторонам сада тянулись глубокие рвы, а у ворот, замыкающих оба его конца, стояли часовые, его можно было назвать публичным с большой натяжкой. В декрете от 1628 года об основании сада Людовик XIII объявил его собственностью двора. Публика допускалась в сад только тогда, когда его не использовали придворные.

Таким образом, развлечения, которые предоставлял этот сад, были доступны только очень обеспеченным людям – тем немногим, кто мог себе позволить купить или нанять этот крайне дорогой предмет роскоши, карету. Поездки в этом все еще новом для Парижа транспортном средстве с целью продемонстрировать свое богатство и полюбоваться на кареты других стали столь популярны, что центральная аллея сада превратилась в «одно громадное embarras из карет», как выразились два гостя из Голландии в 1640-х годах. Позже, когда кареты стали уже более привычными, было подсчитано, что в саду их собиралось от семисот до тысячи в одно и то же время. Чтобы выбраться из такой пробки, можно было потратить несколько часов. Застрявшим нужно было каким-то образом развлекаться; так появились торговцы, пробиравшиеся между каретами и предлагавшие фрукты и сладости, и разносчики любовных записок. Кур-ля-Рен, место, открытое только для элиты, чьи интересы вращались вокруг карет, образовало свое собственное сообщество, круг, доступ в который получали только владельцы роскошных средств передвижения.

Сад являлся прототипом городского пространства, которое вскоре стало считаться чисто парижским: место, где можно выставить себя напоказ. В апреле 1662 года одна из газет сделала официальное сообщение: Людовик XIV изволил в шесть часов вечера прогуливаться по центральной аллее сада в сопровождении «семи богато украшенных королевских карет, медленно следовавших за ним» – сцена, которая, как писал репортер, «возможна только в Париже». Как отмечали современники, в саду «изобиловала роскошь»: «все красивые вещи Парижа привозятся сюда, чтобы показать их всему свету» – pour en faire montre. Кур-ля-Рен стал витриной для всего яркого, нового и сияющего.

Однако это была всего лишь подготовка к тому моменту в периоде правления Людовика XIV, когда решили, что Париж необходимо как следует озеленить. Монарх так оценил Кур-ля-Рен, что в тот же апрельский день 1662 года он начал еще один грандиозный проект – сады Тюильри. Благодаря Тюильри, Кур-ля-Рен и бульвару к началу XVIII века Париж был известен, как выразился журналист Шарль Дюфрени, как le pays des promenades, то есть «место, где родились публичные аллеи».

Сады Тюильри также начинались довольно скромно. В 1564 году вдова Генриха II, королева-регентша Екатерина Медичи, разбила небольшой частный сад, скрытый от посторонних глаз стеной дворца Тюильри. С годами сад постепенно расширялся и становился частью городского ландшафта, но настоящую славу он приобрел тогда, когда Людовик XIV отдал его великолепному ландшафтному архитектору Андре Ленотру и предоставил ему полную свободу действий. Ленотр убрал изначальный сад и заменил его эспланадой, которая и по сей день соединяет Тюильри и Лувр.

Этот вид на только что законченный садовый комплекс, «Сад Тюильри как он есть сейчас», подчеркивает основную разницу между ним и садом Кур-ля-Рен. Последний был создан для того, чтобы богатые люди могли наслаждаться прогулками в каретах. И несмотря на то, что центральная аллея сада Тюильри, очевидно, достаточно широка для того, чтобы вместить их, карет в поле зрения нет. Наоборот, именно в Тюильри, как позже заметил маркиз де Караччиоли, парижане начали «вылезать из карет и пользоваться ногами». И как только это случилось, Тюильри стал первым по-настоящему публичным парижским садом и прототипом всех публичных садов в Европе. Как писал тот же Караччиоли, «было очень приятно видеть людей всех возрастов и сословий наслаждающимися этими великолепными садами». (Сады Воксхолл, лондонский конкурент Тюильри, были заложены в середине 1660-х годов как весьма скромные Нью-Спринг-Гарденз («Новые весенние сады»; они смогли реализовать свой потенциал, только когда сменили собственника в 1729 году).

Гравюра братьев Перель показывает, что каждая часть только что перепланированного сада Тюильри использовалась по-разному: большие группы собирались на эспланаде, а пары прогуливались по боковым дорожкам

Это изображение показывает, что каждая секция Тюильри использовалась по-разному. Большие группы людей собирались на эспланаде или центральной аллее, в то время как пары и одинокие гуляющие предпочитали более уединенные боковые дорожки. Окружающая обстановка способствует естественному поведению: некоторые сидят на траве, другие устроились возле прудов. Мы также видим, с какой легкостью взаимодействуют здесь мужчины и женщины: они прогуливаются вместе, о чем то и дело упоминают изумленные иностранные гости; женщина на улице в их странах являлась редким феноменом. Все это очень похоже на сад Тюильри сегодня, хотя прошло уже больше трех с половиной столетий.