– А вот это тебе придется выяснить самостоятельно. Для тебя это станет сюрпризом.

Я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать: больше Сет мне ничего не скажет.

– Не боишься, что я сообщу Осирису о твоих намерениях?

– Брат в курсе моих планов. Обо мне можешь не беспокоиться. Он не верит, что я добьюсь своего.

– Если мы найдем регалии и у нас получится вновь поднять Атлантиду, ты вернешься с нами? – меняю я тему.

– Не знаю, – без колебаний отзывается он. – Пока я об этом не думал. Сейчас мир людей нравится мне больше, чем раньше.

Сет врет. Я никогда не встречал человека, который планировал бы свои атаки тщательнее него.

– Позаботься о Нефертари. Если под твоим присмотром с ней что-нибудь случится, я тебя убью.

– Со мной она в безопасности. Это я могу тебе пообещать. Как тебе известно, я свое слово держу. В отличие от тебя.

Лучше уйти отсюда, пока я не подрался с ним в доме Нефертари.

Тарис

Я ворочаюсь с боку на бок, не в силах уснуть. В голове кружится слишком много мыслей. Не верится, что аристои мне угрожают. Если у меня до сих пор и оставались какие-то иллюзии относительно роли Азраэля, теперь они окончательно развеялись. Он извинился, и я верю в его раскаяние, но это ничего не меняет. К тому же он сразу передал мне приказ аристоев. Наверняка не терпелось напомнить, где мое место в этой истории. Я впервые настолько сильно ошиблась в человеке. Он что-то задумал и сделает все, чтобы достичь цели. В конце концов он хочет вернуться к Нейт. При мысли о богине, которую Азраэль любил все это время, у меня болит сердце. Раньше я работала только с людьми… а у нас бывают угрызения совести. Однако бессмертные – не люди. Не следовало об этом забывать, но я плевала на предупреждения и игнорировала намеки на то, что он просто со мной играет. Больше со мной такого не случится. Я буду искать кольцо, четко осознавая свое положение. Неужели бессмертные и в самом деле не знали, что Александр владел кольцом? В это почти невозможно поверить, но удивление Азраэля выглядело искренним.

Усевшись, я дотягиваюсь до лежащего в изножье халата в цветочек. Он принадлежит тете Фионе. Завтра обязательно нужно будет купить себе что-нибудь из вещей. Все, что я сейчас ношу, мне велико и не подходит.

Уснуть все равно не получается, и я решаю взглянуть на зловещее письмо Платона. Или, если точнее, послание Каллисфена. Поэтому посреди ночи крадусь по дому в дядину библиотеку. Сет наверняка меня слышит, но не станет мешать. Он не такой навязчивый и надоедливый, как ангел.

Отперев сейф, я вынимаю конверт. Он пахнет дымом, но, к счастью, не пострадал. Бережно несу его к письменному столу. Если Платон все это время прятался от бессмертных, то почему сейчас решил так рискнуть? Откуда узнал, что мы нашли Скипетр света? И он действительно считает, будто трансмутация возможна? Несчетное множество ученых пыталось превратить неблагородное в благородное, но все потерпели поражение. В голове крутится столько вопросов без ответов, а один ответ опаснее другого. Не стоило лезть в это дело. Впрочем, уже слишком поздно для сожалений. Теперь остается лишь попробовать минимизировать ущерб. И при этом мне нельзя думать о себе. Речь о душе Малакая, а еще о защите Кимми, о безопасности тети Фионы, дяди Джорджа и Константина. Бессмертные без колебаний примутся шантажировать меня любым доступным способом. Я втянула во все это родственников, и только я в силах позаботиться о том, чтобы с ними ничего не случилось.

Включив настольную лампу, роюсь в старинном секретере дяди Джорджа в поисках лупы и тонких хлопковых перчаток. Он коллекционирует первые издания любимых авторов и носится с ними как курица с яйцами. На это уходит некоторое время, но зато обнаруживается все, что мне нужно. Медленно открывая конверт, едва не задыхаюсь от волнения. Внутри лежит пожелтевший папирус, к которому я осторожно прикасаюсь кончиками пальцев. А потом задерживаю дыхание, когда он выскальзывает и ложится на кожаную подложку. Спустя две тысячи лет письмо осталось неповрежденным. Посланник, который передал его Аристотелю после смерти Каллисфена, судя по всему, заботился о нем не хуже Платона. Это сродни чуду. При оптимальных условиях папирус может храниться очень-очень долго, но когда они есть, эти условия? Большинство папирусов дожило до наших времен в полусгнившем состоянии.

Опустив лампу ниже, склоняюсь над текстом. Если в письме имеется подсказка о местонахождении Кольца огня, я ее найду. Нельзя поддаваться гневу, и лучше игнорировать произошедшее между мной и Азраэлем. Он собирается участвовать в поисках. Когда до этого дойдет, я буду относиться к делу так, как относилась с самого начала: как к заказу. Во всяком случае, как к заказу с максимальным участием.

Аккуратно провожу рукой по папирусу. Его существование – само по себе сенсация, ведь до наших дней не сохранилось ни одного документа, написанного лично Каллисфеном. После казни летописца Александр приказал все уничтожить. Неужели боялся, будто в одной из рукописей содержался намек на то, что его перстень с печатью – одна из регалий власти? Александр должен был держать свой план в строжайшей тайне. Узнай о нем бессмертные, мгновенно отняли бы у Александра кольцо, и все пошло бы прахом. Правда, в итоге все равно так и получилось.

Делаю вывод, что текст, к сожалению, неполный. В послании есть приветствие, но нет заключения. Остальное тоже у Платона? Посмотри я на папирус сразу, могла бы у него поинтересоваться. Как же это бесит. К тому же непонятно: философ хотел таким образом меня проверить или просто проявил осторожность?

От ветра дребезжат стекла в оконных рамах. Я поднимаю глаза. В комнате темно, и мне становится немного не по себе. Лучше бы осталась в кровати. Безрассудство, имя тебе Нефертари. Если в тени притаился демон, у меня ни единого шанса против него. Сет, конечно, в доме, но даже ему не удалось предотвратить пожар в Пикстон-Парке. Еще одна загадка. Кто бы ни поджег мой дом, он мог последовать за нами в Лондон. В ближайшие дни я просто обязана восстановить силы, если собираюсь выдержать новые поиски и при этом не позволить себя убить.

С тихим скрипом медленно открывается дверь, и мое сердце перестает биться до тех пор, пока я не узнаю Селкет. Она подходит ко мне и ложится под столом. Я благодарно глажу короткий мех, а потом ставлю босые