Исследование этих аспектов себя – только один вариант работы с собственным богатством. Даосы используют качества природных элементов, чтобы понять, как мы взаимодействуем с жизнью: земля, воздух, огонь, вода, дерево и металл – изначальные учителя. Мы можем исследовать составляющие себя как огненные, водные или земные. Если мы смотрим на природу и открываемся ей как учителю, она предлагает множество уроков для объяснения элементов. Глядя на то, как эти элементы взаимодействуют друг с другом, мы можем научиться чувствовать и распознавать, как те же самые качества взаимодействуют внутри нас. Возможно, мы увидим, как гасим огонь вдохновения водой страха, потому что боимся гореть слишком ярко, или как задуваем огонь желания ветром или духом из прошлого. Мы можем распознать, как наша вода способна меняться, заставляя нас ощущать себя пасмурно и вяло или чувствовать себя ясными, полными щекочущих пузырьков и текучими. Мы можем ощутить глубокое океаническое чувство терпения и силы внутри себя.

Почему мы должны ограничивать себя при таком жизненном потенциале, кроющемся внутри? Почему мы душим и убиваем врожденное любопытство и витальность желанием быть «правыми» или «находиться в безопасности»? Наша интуитивная составляющая всегда с нами, готовая предложить нам мудрость, если мы захотим предпринять археологические раскопки, чтобы ее обнаружить. Когда мы копаем вглубь себя, иногда легко открываются удивительные пещеры, а временами нам приходится действительно немало поработать и приложить колоссальные усилия, чтобы пробиться через множество слоев. По пути мы можем найти какие-то артефакты, которые дадут нам ключи к нашей предыдущей жизни или скажут о деструктивных силах, которые разрушили или исказили невинную, чистую часть нас. Все, что кроется под поверхностью, – наше законное богатство. Мы пережили рождение, голод, смерть и перерождение внутри себя. Древнее знание внутри нас понимает эти циклы. У нас есть способность любить, быть уязвленными и снова любить. Мы можем знать, не знать и снова знать. Мы можем двигаться назад и вперед как воин, взрослый, прародитель и ребенок, подобно тому, как вода, огонь, ветер или земля взаимодействуют внутри нас.

В марте 1992 года я повредила колено, дурачась с учеником во время частного урока айкидо. В течение долгих недель я едва могла ходить, процесс восстановления был, и остается, крайне длительным. В конце концов, я пережила травму колена дважды.

В первый раз я повредила сустав и связки, но не слишком серьезно. Я использовала любую минутку и множество методов, чтобы вылечить колено – работы с телом, визуализацию, мази и массаж. Я была одержима этими усилиями, поскольку через две недели приезжал мой любимый учитель, чтобы провести семинар, и я была настроена на участие в нем. Колено быстро шло на поправку, хотя было далеко от выздоровления на момент приезда учителя. Личное стремление к тренировкам и желание испытать бросок учителя пересилили мою чувствительность. Во время тренировки с учителем на семинаре я вновь повредила колено. Второй раз повреждение оказалось весьма скверным – оно остановило меня.

Задним числом я понимаю, что вселенная осторожно сообщала мне: «Замедлись». На занятиях по сознательному воплощению я исследовала ранимость и не-знание. Я обнаружила, что должна перестать «делать» и начать «быть». Я осознавала это послание, но привычка «делать» затмила мое восприятие. Желание улучшения и контроля было искушением тренироваться на семинаре, даже с серьезно поврежденным коленом. Тренируясь, я думала, что стану «лучше», что меня признают и что я буду все контролировать. А разум, одержимый желанием и стремлением, – худший оппонент. Вторичное повреждение было таким громким и сильным посланием, что я была вынуждена его услышать: «Остановись. Перестань делать. Остановись даже в попытках вылечиться. Останови все усилия. Просто будь. Будь здесь. Будь раненой. Будь открытой. И будь ранимой».

Мое эго было ошеломлено. Вспыхнул страх. Моя идентификация заколебалась. Если я не способна крутиться и падать, вертеться и прыгать, то кто я? Я продолжила учить, но мои движения были настолько ограничены, что стиль обучения и техника полностью поменялись. До травмы я учила, заставляя людей бросать меня и отвечая телом. Теперь я совсем не могла падать, я могла только бросать. И даже броски нужно было осуществлять очень-очень осторожно. Я помню, как подходила к краю мата, чтобы начать занятие. Студенты были выстроены в линию в сейза, ожидая «поклона». Я посмотрела на их ряд и подумала: «Зачем они здесь?» Я чувствовала себя абсолютно неадекватной.

Через некоторое время я обнаружила, что мелкие детали, с которыми я была вынуждена работать из-за ограниченности моих движений, увлекательны для всех нас. Микромир айкидо может многое предложить, если мы способны остановиться, замедлиться и исследовать те области, в которых происходит контакт. Мое ощущение неадекватности начало смешиваться с увлечением и приятием. Я начала находить новые составляющие себя, основанные на том, чего я не могу делать.

Процесс лечения поврежденного колена совершенно отличался от предыдущего опыта. Первой частью было принятие послания: «Не лечи его. Просто будь раненой и уязвимой». Через некоторое время я медленно начала подстегивать исцеление. Когда я начала работать с визуализацией, со мной случился удивительный мощный опыт. Я привычно призывала энергию О-Сенсея, чтобы восстановить колено. И в то время, когда я стремилась к тому, чтобы дух О-Сенсея вошел в колено, я получила внезапное визуальное и чувственное впечатление. Я видела часовню и, со спины, женскую фигуру, очень похожую на Деву Марию, у алтаря. Она была совершенно неподвижной и молча молилась.

Я многократно получала этот визуальный опыт, но никогда не могла увидеть ее лицо, поскольку всегда была позади часовни. Посланием было: «НЕ ВХОДИ: это священное место, удерживаемое в покое женственным». Никакой «действенной» энергии не было позволено войти, чтобы исцелить мое колено. Мне казалось необъяснимым, что часовня всегда была там. Когда колено чувствовало себя хорошо, свет из розового окна был весьма ярким, а когда нет – тусклым. По мере выздоровления колена с течением времени размер часовни начал уменьшаться, позволяя исцелению медленно свершаться вокруг него. Этот процесс длился около шести месяцев. Когда мой дух начал сдаваться и входить в границы тела, а колено становиться более стабильным, образ часовни постепенно растворился.

Странно, что, несмотря на постоянную концентрацию на колене, я не помню точного момента, когда часовня перестала появляться. В один прекрасный день я поняла, что она пропала, испарилась и я могу сосредоточить намерения на внутренней структуре колена. Я могла представить, как срастается мениск, соединяются и натягиваются связки и жилы, кровь течет по этой зоне, давая новую жизнь всем клеткам.