— Знаешь, Г., моё лицо лично для меня цены не имеет. Заяву не заберу.

— Ну и дурак… тебе что? деньги не нужны??

— Нужны… всем офицерам нужны… поэтому и не заберу…

— Дурак.

На очной Урка запирается и рассказывает, как я сам ударился носом о шкаф по-пьянке, за дружеской попойкой.

— Твои друзья последнюю крысу в овраге доедают, тварь.

Урка удивлённо поднимает брови.

Я подтверждаю показания. Следак крепко жмёт мне лапу после очняка на прощание и говорит:

— Знаешь… он так держался, как будто вы с Г. заявы заберёте…

— А что? Часто забирают??

— Бывает… потом прибегают… армия, блядь… — качает головой и уходит.

Денис вышел из отпуска, и у нас уже проскочила первая трещина. Денис гулял два отпуска подряд. Его год с лихуем не пускали, и он, вырвавшись, решил на полную катушку отдохнуть. Возил Ольгу к родителям. Не знаю, как родители восприняли решение 22-х летнего парня жениться на 40-летней разведёнке с двумя детьми. Но приехал женатым. Есть в нём стержень, если решил, то сделает. И вообще, судить чужую жизнь — занятие бессмысленное, потому как зачастую в своей-то разобраться сложно, а советы со стороны только вносят ещё большую сумятицу и вызывают раздражение.

В итоге за это время я схавал роту. В роте началось двоевластие — крайне хуёвая ситуация. Егор полностью мой. Снимать его нет возможности. Менять некем — надо растить кого-то. Я Денису — кость в горле. Он — нормальный профессионал, дождавшийся и заслуживший эту роту, но так фишка легла.

Я опять комвзвода, только вот бойчишки разрываются, чьи команды выполнять, если случается перехлёст. Мы с Денисом грызёмся. Сереге Кузнецову объясняю, что ему с Денисом по-любому надо дружить. А я — отдельная статья теперь.

Я начинаю жрать водку килограммами и класть на службу.

Но учения есть учения — тут забивать нельзя. Тем более, что меня ставят в боевое охранение. То есть, все учения начинаются с моего доклада о том, что вижу противника. Министр обороны Монголии должен быть.

На учения выдвинулись, как и полагается — колонной. Проезжаем деревни без подведённого электричества. Детей там — до хренища… Понятно, чем там занимается долгими скучными вечерами взрослое население. Ну, так и понятно. Ни электричества, ни кинотеатров, ни вообще каких либо признаков цивилизации, кроме двухкасетника на плече одного из старших пацанов.

Приезжаем, ставим палатки, печки, и обустраиваемся по полной. Начинаются тренировки.

У всех на руках распечатки радиопереговоров с позывными. В эфире строгий запрет на мат. Монголы его понимают очень хорошо. Так как это оборона, то движений немного, и упор только на время подачи команд и точное время их выполнения, плюс строгое исполнение радиосценария до буквы.

(Ясен пень… это же их бесценный вклад в культуру нашего народа) Матюги они понимают без перевода.

Моя задача проста. Нахожусь метрах в пятистах впереди от боевых порядков бригады, вижу (якобы) противника, докладываю, обстреливаю, съёбываю за наблюдательную вышку (на которой будет Главный Воин Монголии), там выдаю бойцам боеприпасы к стрелковому оружию и гранаты. В это время бригада воюет, и по сценарию враги подходят на рубеж открытия огня стрелковым оружием. Я со своим взводом резко вылетаю на оборудованные позиции прямо под вышкой и устраиваю море огня с метанием гранат.

Это так по плану.

Занятия по метанию гранат меня чуть в гроб не вогнали. Принял решение, что метать будут не все, а только вменяемые, но по две-три гранаты. Там главное, чтобы все одновременно рванули. Синхронно. Чтоб 2 раза БА-БАХ!!

Прошёл с бойцами весь путь пешком. Механам всё объяснил (у меня по плану две бэхи и приданный мне танк). Каждому разжевал его маневр, и понеслись тренировки. Наводчиков выдрочил так, что они у меня во сне стреляли. Пехота заебалась прыгать в броню и выпрыгивать из неё, занимая позицию взвода. Нормативы выполняют. Начштаба батальона контролирует лично. Все заёбаны, но глаза аж горят… это не в казарме обязанности дневального с табуретки учить (табурет держится на руках, устав лежит в раскрытом виде на ней и страницы переворачиваются носом… пока не выучивается). Тут реальная учёба. Даже мишени поднимаются. Есть куда лупить. Автоматы пристреляны. Только вот морозы некислые стоят. Холодно. А снега почти нет. Степи же. Всё выдувает на хуй. Если ветер поднимается, то в лицо летит смесь песка и снега… очень неприятные ощущения.

Генеральную отстреливаем и прорабатываем на пять за два часа до начала.

Последний инструктаж.

— Товарищи солдаты… через полчаса будем показывать то, ради чего умирали тут в полях целый месяц. Если хоть одна блядь мне что-то запорет — пиздец. Участь Воробья — цветочки. Я, блядь, сразу Примусом сделаю. Хули ты лыбишься, Захаров?? Если ты, падла, не отстреляешься с бэхи (он наводчик-оператор), то лучше прямо сразу в поле уёбывай… Механы, если кто свернёт не туда — будете со стартером бегать и жить. Как муж и жена… стартер (оч тяжёлая мандула) будет мужем. Пехота — вообще отдельный разговор… вот тока увижу, что во время метания гранат те, кто не метает, клюв из окопа высунет посмотреть… я шары повыкалываю тупым ножом, блядь, таким смотрителям… Ясно?? С вышки вы видны, как на ладони. И там сразу увидят нарушения. Если к моей жопе хоть одна блядь с Вышки подойдёт, я взвод сгною. Я не шучу. Не для того мы тут, ребята, месяц мерзли, чтобы обосраться. Вы все всё знаете. Мне больше нечего вам показывать и рассказывать. Всё, воины… перекур и максимум собранности по первой команде. Всем удачи. Разойдись.

Команда к началу.

Докладываю, что вижу противника.

Команда «огонь».

Дублирую команду наводчикам.

После минутного молчания у правой бэхи открывается люк…оттуда резко выпрыгивает Захаров и уёбывает в поле.

Добро пожаловать в цирк.

— Ветер 11(это я), что у тебя там за ёб твою мать, — не выдерживает Барс (п-к Крыленко).

— Разбираюсь, — в ларингофоны, дальше уже ору пехоте… — Догнать… сюда эту обезьяну… бегом, бля… А Захаров чешет во все лопатки в направлении противника. Перебежчик ёбаный. За ним понеслось отделение.

— Ветер 11…ты ахуел?? Что там у тебя?? Штыковая, что ли?? Прекратить балаган, блядь!!

Молчу. У второй бэхи открылся люк. Несусь к ней. Наводчик съебаться не успевает. Слева, наконец-то, бухнул танк. Захарова поймали и тащат назад. И у той, и у другой бэхи после генеральной крабы в пушках (пушка 2А42 стреляет очередями, и снаряды 30-мм подаются в ленте, как к пулемёту… крабы — это та самая херня, из которой состоит лента… иногда они застревают в пушке… тут реально дичайшая случайность что у обоих сразу крабы… бог, действительно, имеет чувство юмора)…

Не проверил, блядь… всегда проверял… пиздил за это. А вот после Генеральной не пришло в голову, что мои обезьяны не проверят пушки сами. Урода два. Ну, и сам, конечно, хорош… командир, блядь. А теперь вот — здрасти… огня не будет… заебись. Танк отстрелялся. Докладываю, что стрельбу окончил. И получаю команду на монгольском отступать. Пехоту сажаю в броню и валю оттуда. Танк не едет.