— Мы стали настоящими друзьями, — рассказывал Стивен, — что для меня большая редкость. Никаких видов я на нее не имел. Мы встречались и трепались как два приятеля. С ней можно было говорить о кино, о Леттермане, она вообще знала толк в телевидении, а ведь большинство женщин в этом совсем ничего не смыслят. Попробуй заговорить с хорошенькой женщиной о проблемах телевидения, и ты увидишь, как у нее тут же стекленеют глаза.

Они ходили в кино — исключительно «как друзья». Может, она и строила насчет него какие-то планы, но он ничего такого не замечал. Они рассказывали друг другу о своих романах. Своих неудачах и разочарованиях. Стивен встречался с девушкой, которая уехала на три месяца в Европу, и теперь писал ей тусклые вымученные письма.

Однажды за обедом Эллен принялась рассказывать, как довела своего бойфренда до оргазма при помощи руки и вазелина, и Стивен внезапно испытал возбуждение.

— Я вдруг взглянул на нее другими глазами, — рассказывал он. — Это красавицы могут себе позволить ходить вокруг да около, а дурнушкам приходится играть в открытую. Тут уж не до нюансов.

Эллен рассталась со своим молодым человеком, а Стивен начал блудить направо и налево. И все ей рассказывал. Однажды они ужинали в ресторане, и вдруг Эллен наклонилась и поцеловала его в ухо таким долгим влажным поцелуем, что он еле на месте усидел.

Они пошли к ней и занялись сексом.

— Это было потрясающе, — рассказывал Стивен. — По самым объективным оценкам я превзошел самого себя. Ублажал ее, как заведенный, — сорок пять минут кряду.

Их отношения развивались по нарастающей. Сначала они смотрели телевизор, лежа в постели, а потом занимались сексом с включенным звуком.

— Красивая женщина никогда не позволит тебе заниматься с ней сексом с включенным телевизором. Хотя это правда расслабляет. Но и отвлекает. Женщины вроде Эллен позволяют тебе быть самим собой.

Стивен признался, что, с точки зрения Эллен, вряд ли их связь можно было считать идеальной.

— За шесть месяцев наших отношений мы в сто раз чаще ходили в кино, пока были друзьями. Наши свидания свелись к еде на дом и видео. Мне было ужасно стыдно. Я проклинал свою ограниченность. Внешне она была не ахти, и я презирал себя за то, что не могу отделаться от этой мысли. Она была классной девчонкой.

Нервный срыв

Она начала на него давить.

— Когда же ты познакомишься с моим дедушкой? — спрашивала она.

— Я безумно хотел познакомиться с ее дедом, — рассказывал Стивен. — Он и вправду был большим человеком. Но я не мог. Познакомиться с родственниками — значит признать, что между нами и в самом деле что-то есть.

Чтобы решить как-то эту проблему, Стивен начал подпихивать Эллен своим друзьям, пытаясь ее с кем-нибудь познакомить. Они все время обсуждали мужчин, с которыми у нее могло что-нибудь получиться. Однажды Эллен пришла на вечеринку, где должна была познакомиться с одним из друзей Стивена, но тот не проявил к ней большого интереса, и она расстроилась. Они пошли к Стивену и занялись сексом.

Пару недель спустя Стивен оказался на какой-то вечеринке в заплеванной студии в районе Трибека, где познакомился с хорошенькой девочкой. Он, почти не раздумывая, познакомил ее со своими родителями, хотя о задушевных разговорах там не было и речи. Он продолжал спать с обеими, экспериментируя с одной и применяя свои новые познания на другой. Эллен все у него выспрашивала. Что они делали, какой была девочка в постели, как ему с ней было, о чем они говорили.

Но однажды она сломалась. Заявилась к нему домой в воскресенье днем. Устроила сцену с криками и слезами. Набросилась на него — «кроме шуток, накинулась на меня с кулаками», — рассказывал Стивен. Она ушла, но через пару недель перезвонила.

— Мы помирились по телефону, — продолжал Стивен, — и я приехал к ней за очередной порцией секса. Но в самый ответственный момент она взяла и выкинула меня из постели. Я на нее не обиделся. Скорее зауважал. Подумал: «Ну и правильно!»

Уолден уперся коленкой в стойку бара.

— Где-то через полгода после того, как я расстался с Либби, она обручилась. Позвонила мне и сказала, что выходит замуж.

— Я любил Эллен, но она об этом так никогда и не узнала, — сказал Стивен.

— Я тоже любил Либби, — покивал головой Уолден. — В самом банальном смысле этого слова.

Неприякаянные в Манхэттене

Что может быть хуже, чем быть тридцатипятилетней незамужней обитательницей Нью-Йорка? Быть двадцатипятилетней и незамужней обитательницей Нью-Йорка.

Мало кто из нас хотел бы еще раз через это пройти: не с тем спишь, не то носишь, не с теми живешь, не то несешь; тебя не замечают, увольняют, оскорбляют, пинают ногами и просто валяют в дерьме.

Но это необходимое зло. Так что если вам интересно знать, как тридцатипятилетние и незамужние обитательницы Нью-Йорка становятся… ну, тем, кем они становятся, — эта книга для вас.

Пару недель назад Кэрри оказалась на вечеринке «Луи Виттон», где случайно повстречала Сиси, двадцатипятилетнюю ассистентку дизайнера-флориста. Кэрри просто разрывалась на части, пытаясь одновременно пообщаться с пятью нужными ей людьми, когда Сиси вдруг материализовалась из полумрака.

— Ой, приве-ет, — протянула она. Поймав взгляд Кэрри, повторила: — Приве-ет! — И захлопала ресницами.

Кэрри отвлеклась от разговора с редактором.

— Ну что, Сиси? — спросила она. — Что?

— Ну, не знаю… Как у тебя дела?

— Прекрасно. Просто замечательно, — ответила Кэрри.

— Что поделываешь?

— Все то же самое. — Редактор уходил у нее из-под носа. — Сиси, я…

— Я тебя сто лет не видела, — перебила Сиси. — Ужас как соскучилась. Ты же знаешь, я твоя самая горячая поклонница. Некоторые, правда, считают тебя сукой, но я им говорю: «Она моя лучшая подруга, и не смейте называть ее сукой!» Так что я за тебя заступаюсь.

— Спасибо.

Сиси опять захлопала ресницами.

— Ну а ты как? — не выдержала Кэрри.

— Я-то? Просто супер, — ответила Сиси. — Каждый день одно и то же — наряжаюсь, иду на вечеринку, там на меня никто не обращает внимания, прихожу домой и рыдаю.

— Бедненькая, — пожалела ее Кэрри. — Ладно, ты не расстраивайся. Полоса, наверное, такая. Слушай, вообще-то я…

— Знаю-знаю, — перебила Сиси. — Занята. Ничего. Как-нибудь в другой раз. — И зашагала прочь.

Сиси Йорк и ее лучшая подруга Кэролайн Эверхард приехали в Нью-Йорк за тем же, за чем сюда едут и в двадцать, и в тридцать пять, — делать карьеру.

Кэролайн Эверхард пишет репортажи о ночной жизни Нью-Йорка для одного престижного журнала. Три года назад приехала из Техаса. Она из тех красивых, но не самых стройных девушек, которые совершенно не заморачиваются по поводу своего веса или, по крайней мере не дают повода их в этом заподозрить.